Читать книгу "Лич. Восхождение - Михаил Михайлов"

Пустые слова, которые выкрикивал местный глашатай, пролетели мимо моих ушей. Пустяки, чушь, пригодная разве что для любителей местного фольклора. Да и титулы графа Дорга и барона Гардара мне глубоко безразличны. Оживился я, лишь когда барон в первый раз открыл рот после того, как были оглашены пункты, по которым Сендрик намеревался предать его казни.

– Я благородный человек, – начал барон, но поперхнулся от удара в грудь, полученного от телохранителя Сендрика, и закашлялся, – кх-хрк… требую положенного уважения ко мне.

– Ты дерьмо, – ответил Сендрик. – Когда твои подельники убивали моего отца, то его благородство для них было пустым звуком. Настолько же пустым, как и твое сейчас. Поэтому и будешь висеть на крепостной стене, как последний вор и мародер.

– Я казнил бунтовщика, как приказал мне король! Весь ваш род всегда служил источником раздоров в королевстве, – барон оказался стойким малым и молчать не собирался. – За все ваши гнусные деяния и прикончили старого графа на заброшенном кладбище. Именно из-за своих поступков, из-за попытки выйти из-под скипетра короля он не упокоился в родовом склепе. А нам были пожалованы все земли графства, о том есть именной указ его величества…

Что барон хотел этим сказать? В графстве Дорг испокон веков наплевательски относились ко всем королям, считая свой феод хотя и частью королевства, но крайне независимой, лишь иногда признающей власть короны. Так было всегда, а периодические смены сеньоров ничего не давали. Вот и барон Гардар, улыбнись ему удача, через десяток или пару десятков лет тоже склонился бы к сепаратистским настроениям. Иначе местная знать его бы не поддержала. Не дала бы как следует укорениться.

Так что слова были хоть и смелые, но пустые. Впрочем, он и сам должен был все понимать, просто молчать не хотел. К тому же графа ему зацепить все же удалось.

– Мой род древнее твоего, – зашипел Сендрик. – Только из-за этого короли Талимии и пытаются травить нас, опасаясь, как бы мы сами не предъявили права на трон! А все твои родственники – потомки простых наемников, которые сумели купить себе титул. А раз так, то лежать им в про́клятой земле за убийство моего отца. Я бы с большой радостью отправился туда и прикончил тебя на той могиле, где погиб отец, но на это нет времени.

– Мой род многочисленнее твоего и продолжит жить, – усмехнулся разбитыми губами Гардар. – А вот твой очень скоро прервется, ведь ты один остался. Как тебе это, а? Король пошлет сюда войско, которое ты со своими слугами и наймитами уже не сможешь разбить.

– Род? Твой род? – заорал Сендрик, у которого вновь сорвало башню. – Твои родичи валялись бы в пыли с содранной кожей и выколотыми глазами, если бы не один странный некромант, которому не понравилась моя замечательная идея… Так что ОНИ живы, но на тебе я отыграюсь!

– Я вызываю тебя, – четко проговорил барон. – Слышишь меня, сын борова и грязной нищенки, ничтожество в золотом шитье? Я вызываю тебя на поединок, и этому все свидетели. Ты не можешь отказаться, так как при свидетелях оскорбил мою родню. Ты мог убить, но не порочить их имена. Кто засвидетельствует это, у кого есть смелость дать ход поединку?

Молчание повисло над площадью. Тихое такое, нехорошее, отдающее робостью и трусостью. Глядя на окончательно теряющего человеческое обличье графа, никто из его вассалов не рисковал выступить пусть не в защиту барона, всего лишь за его право, подтвержденное всеми законами этого мира.

– Ему нужны как минимум двое свидетелей поединка, – прошептала Сильвия. – А эти, что просиживают зады на скамьях, не рискнут вмешиваться. Но можете вмешаться вы и Клара. Текс и Кайл с Винтаром всего лишь воины – бывшие наемники и ученики мага, не достигшие высокой ступени, дающей титул. Я – не могу. Мой род официально пресекся, его вырезали, а представляться чужим именем не хочу, это было бы некрасиво по отношению к предкам.

– Сделаем. Клара, сразу после меня.

Тем временем в глазах пленника появилось глухое отчаяние. Он понял, что тут никто не осмелится идти против воли сюзерена, тем более такого бешеного, одержимого жаждой крови. Что ж, пришло время удивить тут всех.

– Я, архимаг Безымянный, свидетельствую твои слова, – ухмыльнулся я. – Желаю тебе сдохнуть на поединке, барон, уж больно неплохо твоя тушка будет смотреться висящей на крепостной стене.

– Я, Клара из рода маркиза Лейдер, ученица архимага Безымянного и мастер некромантии, свидетельствую твои слова.

Взбесившийся граф, рыча что-то бранное и в адрес барона, да и в мою сторону, набросился на барона и принялся его щедро обрабатывать ногами и кулаками, вымещая злость. Останься Сендрик в своих доспехах, то удары окованных железом сапог и латных перчаток выбили бы дух из пленного на первой минуте. Но мягкие сапоги с кожаной подошвой и голые кулаки графа сохранили барону жизнь. Минут через пять, устав и вытирая разбитые костяшки пальцев платком, граф отошел от Гардара. С виду тот походил на забитую и освежеванную тушу зверя, но в ауре мелькали яркие блестки, показывая, что человек еще жив и вполне здоров, только без сознания.

– Ты вечно создаешь мне проблемы, архимаг!

– Хочешь убить – убей. Но не позорь врага, это не красит никого, а аристократа особенно, – пожал я плечами. – Вызов на поединок принят?

– Да, будь ты проклят, я принимаю вызов этого ублюдка!

Недоволен граф… А нечего было куражиться, проявляя мелочное и гадостное нутро. Цени врагов своих, уничтожай их напоказ, но не позорь. Ведь по врагу судят и другого, противостоявшего ему. Не знаю, ведома ли эта жизненная мудрость Сендрику или отец так и не смог вбить ее в голову сына. Если и вбил, то надолго она там явно не задержалась.

Куда интереснее были лица вассалов графа. Теперь все шло по законам, принятым в их среде. Если есть оскорбление, то следует поединок, все по правилам. А на меня они порой посматривали… с легкой долей вины, в аурах читалось облегчение, что чужими руками удалось предотвратить очень неприятную для дворянской чести вещь. Как ни крути. А мне снова удалось выиграть пару очков в затянувшейся партии, я постепенно становился для местных если и не своим, то уж точно тем, кто имеет солидный вес при сложных, неоднозначных ситуациях.

Подготовка к поединку началась. Перво-наперво слуги притащили пару ведер колодезной ледяной воды и вылили их на барона. Тот зашевелился, закашлялся, приходя в себя, и сделал попытку подняться. Вот только этого ему не позволил граф, толкнув ногою и придавив ею грудь пленника.

– Не так быстро, Гардар! Уважаемый мастер со своей ученицей согласился засвидетельствовать твой вызов, это так. Кстати, он же участвовал во всех боях с тобою…

– И в самом первом? – сплюнув сгусток крови, оскалился разбитыми губами барон. – Что-то не похоже.

– Это неважно. Он помог мне разбить тебя, поможет и с теми, кого пришлет король тебе на замену. Не думаю, что другим повезет больше.

Сендрик повернулся в мою сторону и изобразил подобие поклона. Скорее всего, это он сделал только ради того, чтобы за каким-то демоном привлечь внимание барона к моей персоне. Пришлось кивнуть Сендрику, отвечая на его обращение.