Читать книгу "Драма династии Стюартов - Людмила Ивонина"

Король же вел себя так, как будто ничего не происходило. Католицизм в Англии набирал силу параллельно с легализацией деятельности нонконформистских сект, что наводило на мысль о поисках Яковом II союзников в укреплении своей власти. Король все более убеждался, что диссентеры во многом сохраняют авторитет благодаря своей стойкости к преследованиям. Об этом ему говорил проповедник британских квакеров и основатель колонии Пенсильвания в Северной Америке Уильям Пенн, имевший немалое влияние на формирование религиозной политики Якова. Поэтому 12 февраля 1687 года Яков издал в Шотландии декларацию, объявлявшую полную свободу отправления религиозных обрядов пресвитерианам, квакерам и католикам. А 4 апреля того же года вышла в свет королевская Декларация о веротерпимости, отменявшая применение уголовных законов против католиков и нонконформистов. Одним из ее авторов считается Пенн. Он же представил Якову послание от британских квакеров, благодаривших короля за религиозную свободу и выражавших надежду, что эти начинания будут закреплены актами парламента. Декларация провозглашала:

«По нашему глубокому убеждению, не следует ограничивать свободу совести, равно как и принуждать людей в вопросах веры, ибо насилие всегда претило нашим желаниям. Кроме того, мы полагаем, прекратить принуждение было бы и в интересах самих правительств, власть которых оно сводит к нулю за счет упадка ремесел, запустения страны и отпугивания иностранных торговцев. И, в конце концов, таким путем невозможно добиться желаемого результата… Поэтому мы почли за благо изъявить нашу королевскую волю и желание, дабы незамедлительно было приостановлено действие всех законов… предусматривающих штрафные санкции за непосещение церковной службы, за отказ от приобщения святых тайн, за непринадлежность к англиканской церкви и за исповедование какой угодно иной веры. Более того, действие вышеозначенных законов, таким образом, должно быть приостановлено и впредь… Полагая, что дарованная свобода никоим образом не поколеблет мира и спокойствия в государстве, а также обеспечит безопасную деятельность правительства, мы посему соизволяем даровать нашим возлюбленным подданным право свободно поклоняться и служить Богу в соответствии с их верой, нравами и обычаями…»

Разумеется, в декларации говорилось и о том, что король будет защищать всех архиепископов, епископов и духовенство англиканской церкви.[272] Публикуя этот документ, Яков II стремился рассеять невыгодную для королевской власти гнетущую атмосферу религиозного фанатизма. Игра казалась ему беспроигрышной. Но католические сообщества в Англии были плохо подготовлены к тому, чтобы воспользоваться возможностями, которые предоставил им их король-единоверец. С другой стороны, в Ирландии католическое духовенство было лучше организовано и успело хоть в какой-то мере воспользоваться своим новым положением, что впоследствии значительно затрудняло проведение политики Вильгельма III.

Декларация о веротерпимости Якова II отличалась в ряде важных аспектов от декларации 1672 года его предшественника Карла II, согласно которой католики и диссентеры освобождались от уголовного преследования и могли отправлять свои службы в частном порядке, но не получали полных гражданских прав. Яков II предоставлял свободу публичного богослужения и равенство в гражданских правах представителям всех вероисповеданий. С точки зрения современного понимания демократических свобод декларация выглядит достаточно прогрессивно. Но оппозиция рассматривала ее как хитрую политическую уловку. Да и сам Яков признавался французскому послу, что в глубине души хотел, чтобы католики и только католики были свободны в отправлении своей религии.[273] Впрочем, желал или не желал король навязать всем в Англии исповедуемую им веру, в данном случае не имеет значения — на фоне гегемонистских притязаний Франции и гонений на гугенотов предоставление свободы католикам все равно вызывало протест.

В июле Яков II распустил парламент, а в сентябре начал интенсивную кампанию, чтобы завоевать симпатии протестантских диссентеров и с их помощью обеспечить созыв нового парламента, более восприимчивого к его желаниям. «Лондонская газета» пестрела многочисленными изъявлениями благодарности от нонконформистов, квакеров, убежденных католиков из всех графств и городов Англии, Шотландии и Ирландии. Теперь ранее притеснявшиеся сектанты были заинтересованы в усилении власти английского монарха, а не в борьбе с ней, как это было прежде.[274] В то же время архиепископ Кентерберийский Уильям Сэнкрофт и епископ Фрэнсис Тернер вели активную агитацию в Лондоне против религиозной политики Якова II.

Неожиданная новость в ноябре 1687 года о беременности королевы, обозначившая перспективу католического престолонаследия, произвела огромное впечатление на большинство англичан. С весны этого года лидеры оппозиции вели переговоры с Вильгельмом Оранским. В Англии постепенно назревало то, что Король-Солнце назовет «величайшим заговором». Этот заговор возник как в среде английской аристократии, так и в ближайшем окружении Вильгельма Оранского. Активную роль в нем играли супруги Черчилль. Джон имел огромное влияние в армии, а Сара — на дочь короля Анну Стюарт. В конце 1687 года Яков II путешествовал по Западной Англии с эскортом кавалерии и присоединившимися к нему в Винчестере католическими священниками. Черчилль сопровождал короля. Тогда, как утверждают его биографы, он прямо сказал своему монарху, что намерен жить и умереть протестантом. Яков в ответ заметил, что Черчилль волен исповедовать ту религию, к какой лежит его душа, а он, король, хочет благоприятствовать своим католическим подданным и быть отцом для подданных-протестантов. Но быть отцом — не значит благоприятствовать. Отец может быть излишне строгим. Из этого разговора Черчилль, да и другие недовольные тори могли сделать соответствующие выводы.

Примерно в это же время Вильгельм Оранский послал своего преданного слугу Ван Диквельта в Англию, дабы он на месте выяснил обстановку. А принцесса Анна попросила разрешения отца посетить свою сестру Марию в Гааге, но этому помешал лорд Сандерленд, который ради карьеры стал католиком или, как с иронией говорили при дворе, притворялся таковым.[275]

В январе 1688 года Яков II обратился к Папе Римскому с прошением разделить Англию на четыре округа во главе с апостолическими викариями, а в феврале выпустил прокламацию о запрещении антиправительственных и нелицензированных книг и памфлетов. И последняя искра, вызвавшая огонь оппозиции, — была переиздана Декларация о веротерпимости. 4 мая 1688 года по указу Якова ее прочитали в церквях. Церковные кафедры были самым эффективным средством общения с широкими слоями населения, поэтому король решил их использовать, дабы подготовить общественное мнение к решениям осенней сессии парламента. Вряд ли он оценил все опасные последствия своих действий. Ведь декларация встретила почти единодушный протест англиканского духовенства и объединившейся оппозиции тори и вигов. Архиепископ Кентерберийский и шесть епископов воспротивились указу короля и даже подали петицию с просьбой вообще отказаться от декларации. В петиции, всколыхнувшей всю Англию, утверждалось, что «издание подобных деклараций не есть обязанность Вашего Величества, а только англиканской церкви…». Яков был в ярости, воскликнув: «Это типичное восстание!», и сделал ошибку, отправив авторов петиции в Тауэр.[276] Епископы стали народными героями, против их заключения выступили и поддерживавший короля Пенн, и отдельные придворные-католики, а процесс над ними получил широкий резонанс во всей Европе. Папа Римский, император Священной Римской империи Леопольд I и ряд германских князей высказались в защиту их прав. Дело кончилось тем, что лондонский суд присяжных 30 июня 1688 года оправдал епископов, и они были освобождены. Лондон ликовал: когда они вышли на улицу, многие горожане становились перед ними на колени и просили благословения.