Читать книгу "Это по-настоящему - Эрин Уатт"

– Нет. Просто интересно, как тебе удавалось разделять. Ты что, считал ее другом, но в определенные моменты начинал воспринимать по-другому?

Он касается большим пальцем моего подбородка и поворачивает мою голову так, чтобы я не могла смотреть больше никуда.

– Я хочу, чтобы ты меня видела, пока я буду тебе объяснять. Мы с Пятницей никогда не были вместе по-настоящему. Все, что ты могла видеть в прессе, – это не более чем актерская игра ради слухов и внимания. Клаудиа хотела, чтобы во время своего тура я каждый день появлялся на обложке какого-нибудь издания. Пятница и ее семья вообще живут только ради популярности. В финале этой истории кое-чьи чувства были задеты, но я понятия не имел, что так получится. Я думал, она просто очень хорошая актриса. Мне жаль, что я сделал ей больно. И если уж у кого-то из нас двоих проблемы, – он жестом обводит пространство между нами, – то, скорее, у меня. Думаю, ты понимаешь.

– Честно говоря, я совсем запуталась. – Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы.

Окли проводит указательным пальцем по моей нижней губе.

– Знаю, солнышко. И тебе страшно, да? – Я киваю. – Мне тоже страшно. Предлагаю разобраться с этим вместе. Посмотреть, куда эта дорога нас приведет. Давай просто будем вместе.

Я тяжело вздыхаю и киваю головой.

______

– Так, значит, Мэтт играет на гитаре?

– Хочешь сыграть?

– Почему бы нет? – Он ухмыляется. – Я слышал, это очень нравится девушкам. – И убегает в дом раньше, чем я успеваю ткнуть его в бок. – Есть у кого-нибудь гитара? – громко спрашивает он.

Мэтт так быстро вскакивает, что чуть не опрокидывает стол. Откуда ни возьмись появляются сразу четыре гитары – и одна даже принадлежит Джастину, который, будучи в пятом классе, положил флейту на асфальт и принялся ездить по ней на велосипеде. Флейта была пластиковая, поэтому с ней ничего не случилось, а вот Джастину отец надрал зад.

– Ты ведь даже не умеешь играть на гитаре! – возмущаюсь я.

– Да, но это для Форда, – по-идиотски улыбается он. – Просто на всякий случай. Взял у дяди.

– Кстати говоря, отличный инструмент, – Окли берет пару аккордов.

– Что будешь играть? – с жаром спрашивает Мэтт. – Я знаю все твои песни. Даже новые.

Мы с девчонками прыскаем со смеху.

– Нет, свое я играть точно не буду. Знаешь что-нибудь из The Smashing Pumpkins?

– Да, я знаю «Нескончаемый взгляд» и «Сегодня», – кивает Мэтт.

– Тогда «Сегодня». А где будем играть?

Мэтт ведет его в гостиную.

– Вот тут. – Он показывает на диван. Окли садится посредине, а Мэтт пристраивается на скамейке прямо напротив него.

– По-моему, Мэтт собирается отбить у тебя парня, – бормочет Кики мне в ухо.

– Да уж, он действительно похож на влюбленного.

– Похож! – фыркает Кэрри с другой стороны. – Да если бы Окли похлопал ресницами, Мэтт бы рухнул к его ногам, и весь дом бы вздрогнул.

– М-м-м, какая соблазнительная картина.

– Иди сюда, солнышко. – Окли похлопывает рукой по подушке рядом с собой.

Кэрри и Кики ошеломленно смотрят на меня. «Солнышко?» – беззвучно произносят они.

Но я делаю вид, что ничего не заметила, и стараюсь не покраснеть как рак, перешагивая человек через десять, чтобы добраться до Окли. Он слегка изгибается, прижимаясь ко мне спиной, а гитарный гриф направляет в противоположную сторону. Мы сидим так близко, что я чувствую движение его руки, когда она скользит по струнам.

Они поют одну песню The Smashing Pumpkins, но довольно быстро переходят к One Direction. Окли даже исполняет, несколько более низко, чем в оригинале, песню Тейлор Свифт «Я знаю, что от тебя одни проблемы», время от времени поглядывая на меня. И все присутствующие, конечно же, это замечают.

Когда Окли поет для меня при всех, это совсем не так, как в студии. Там он просто работает, часто бросает песню на середине, и они с Кингом начинают все переделывать. Услышать композицию от начала до конца почти невозможно.

Но сейчас каждое слово, которое он произносит, – для меня. Он поет о том, как я ему нравлюсь, что я – лучшее, что с ним произошло, и в некотором смысле его спасение.

То, что я сижу рядом с ним и он постоянно на меня смотрит, – публичная демонстрация его чувств. УУ почти никогда так не делал. Он даже не носил те кеды, которые мы вместе разрисовали. Говорил, что бережет их, но на самом деле я даже тогда понимала, что ему просто стыдно.

А Окли совершенно спокойно поет в присутствии целой толпы народа о том, как он в меня влюблен и как ему со мной хорошо.

– Сыграй что-нибудь новое, – прошу я. Он очень бережно относится к своей музыке, но, по-моему, не осознает, как она на самом деле прекрасна. И такая доброжелательная аудитория, как здесь, – отличная возможность показать песню-другую.

Ок, видимо, тоже так думает и начинает наигрывать тот припев, из-за которого они тогда спорили с Кингом.

– Сыграть? – говорит он.

Все в комнате громко его подбадривают. В итоге он исполняет чуть ли не половину нового альбома, но потом, наконец, перестает играть и просит пить. Сразу несколько гостей наперегонки бросаются на кухню, чтобы принести ему воды.

Окли вспотел. Играть на гитаре на самом деле довольно тяжело. Я провожу пальцем вдоль его шеи, и он вздрагивает, а затем откидывается назад и прижимается ко мне.

– Каково это на самом деле – быть тобой? – спрашивает Джастин. Музыка разрушает барьеры, и правила, которые установили Кики и Кэрри, больше не работают.

Ок берет мою руку и перекидывает ее себе через плечо. Сплетает свои пальцы с моими и прижимает мою ладонь к своей груди:

– Не могу пожаловаться.

Это значит, что он просто не хочет. Со стороны кажется, что у него не жизнь, а малина, поэтому было бы лицемерием жаловаться на то, как все плохо, хотя на самом деле временами все действительно так.

– Что самое лучшее? – не отстает Джастин.

– Девушки, наверное? Девушки – это круто! – говорит Мэтт, и в его голову тут же летит несколько пластиковых стаканов. – Ну что? – возмущается он. – Это же так и есть!

Окли слегка улыбается:

– Даже если это так – чего я вовсе не утверждаю, – было бы неуважением к Вонн говорить о других девушках в ее присутствии. Теперь мы вместе, и я не вижу смысла вспоминать о ком-то еще.

Он говорит так просто и искренне, что у каждой девушки в комнате, включая и меня, замирает сердце. Я крепче сжимаю его ладонь. Он думает, что это у него проблемы? Ничего подобного. Это я влюбилась по уши.

Он слегка барабанит пальцами по деке, а потом говорит: