Читать книгу "Небеса в огне - Марина Эльденберт"

— С днем рождения, Джерман.

После чего разворачиваюсь к дверям, но не успеваю сделать и шага, когда меня дергают назад. Так резко, что перехватывает дыхание, а вот перехватить мою руку эта драконоскотина не успевает. Пощечина выходит резкой, у меня вспыхивает ладонь, и в следующую минуту его взгляд становится совсем звериным. Прежде чем я успеваю насладиться короткой вспышкой ярости, небо и земля меняются местами. Меня с легкостью перекидывают через плечо, как сумку или рюкзак, волосы метелкой подметают пол, и сквозь полное очешуение я вижу задницу драконорежиссера, который шагает в холл.

Когда первое потрясение миновало, я вцепилась ногтями в режиссерскую спину.

— Пусти! Я кому сказала! — Сейчас мой голос тоже больше напоминал рычание, но Гроу вдавил мои бедра в свое плечо с такой силой, что я дернулась.

— Ага. Непременно.

Ах, так?!

Извиваясь, попробовала вырваться из его рук, но добилась только того, что меня перехватили еще плотнее.

— Будешь дергаться, Ладэ, — пообещал он, шагая в неоновый коридор, — вытащу в таком виде в общий зал.

От такого заявления я сначала очешуела повторно, а потом чуть не заявила, что мне драконью кучу положить на него, на его зал и на все остальное. К счастью, вовремя поняла, что с него станется, а появиться вверх тормашками на плече Гроу перед остальными совершенно не хотелось. Понимая, что сила здесь не сработает, обмякла, полностью расслабляясь, и, когда его рука на миг перестала давить, рывком вывернулась в сторону стены.

Под глухой стук и ругательства, каких Аронгара не слышала со времен соревнований в нецензурщине, я кульком свалилась на пол. Сгруппировалась, конечно, но на моем пути неожиданно возникла стена, и я впечаталась в нее ногой. Из глаз посыпались искры, а боль в лодыжке была такая, что я чудом не взвыла, как севший голой задницей на угли дракон.

Гроу рывком наклонился ко мне, а я даже пнуть его не могла, потому что искры из глаз продолжали сыпаться. Жаль, что не буквально, я бы с радостью подпалила ему все, чем он думает.

— Ладэ, — процедил он. — У тебя в голове есть что-нибудь, кроме пунктика агрессивности?!

— Да пошел ты, — ответила я, с трудом сдерживая злые слезы.

— Нет, — подвел итог он, ощупывая мою ногу.

Когда пальцы коснулись сустава на лодыжке, я все-таки взвыла.

— Да не дергайся ты, — процедил он, но в голосе его слышалось явное облегчение. — Это всего лишь легкий вывих.

Всего лишь?!

Легкий?!

Вывих?!

— Отвали! — заорала я и попыталась отползти, когда это дракононечто положило руки мне на стопу, словно собиралось ее вправлять. Меня перехватили за подол платья, и оно снова жалобно треснуло.

— Замри! — рявкнул он. — Замри, Ладэ, или я за себя не отвечаю.

Огонь в его глазах полыхнул так, что меня впечатало в стену чуть ли не буквально.

— Можно подумать, ты вообще за себя отвечаешь, — процедила я. — Бутылка тестостерона с отростком для размножения.

— Твою бы фантазию, Ладэ, — Гроу даже ногу мою отпустил, — да в мирное русло. И мир бы обрел десяток-другой шедевров.

— Моя фантазия была в мирном русле! — рыкнула я. — Пока кое-кто не назначил меня координатором, а потом не решил, что я должна сыграть Теарин.

— Насколько я помню, ты в целом была не против.

Прикосновение к лодыжке, короткое движение и боль были такими, что вместе с искрами из глаз брызнули слезы. Видимо, сработала система внутреннего пожаротушения, потому что ногу словно окунули в кипяток.

Осознание того, что у меня глаза на мокром месте (чуть ли не второй раз за всю жизнь) и что это видит он, окунуло в кипяток меня всю.

— Ненавижу! — взвыла я и заколотила кулаками по чему придется.

Кажется, попала в плечо, в грудь и снова в плечо.

Гроу перехватил мои руки в тот самый момент, когда в коридор вылетели вальцгарды.

— Что тут происходит… — начал было один, но режиссер поднялся так стремительно, что меня обдало ветерком.

— Вы где, наблы вас дери, были?! — спросил он.

— Мы…

— Мы! — Это даже голосом назвать было нельзя, так, утробное рычание, исходящее совершенно точно не от человека. Пламя прокатилось по коридору, сгущаясь над нами, отметившись в глазах вальцгардов алым цветом. — Она могла с балкона навернуться, пока вы хрен знает что делали!

Не дожидаясь ответа, он снова развернулся ко мне.

— Не трогай! — огрызнулась я.

— Даже не вздумай, — предупредил он, когда я оперлась ладонью о стену, чтобы подняться.

— Вздумаю, — прорычала я в ответ. — И вообще. Мальчики, помогите подняться, мы уходим.

Мальчики шагнули было ко мне, но Гроу снова развернулся к ним.

— Оставьте нас одних. Живо.

Да чтоб его! Вальцгарды замерли, так и не приблизившись.

— Я сказал валите, — пока еще спокойно произнес Гроу, хотя воздух уже вибрировал от сгустившегося звериного напряжения. — Встретимся на служебной парковке.

— А ну, стоять! — крикнула я.

— Проваливайте.

У вальцгардов, видимо, что-то перемкнуло в микросхемах, потому что они дернулись туда-сюда. Не дожидаясь, пока они уйдут, Гроу снова повернулся ко мне. За затопившей его глаза зеленью уже почти не было вертикальных полосок зрачков.

— Дотронешься еще раз — врежу, — предупредила я.

— Да я уже понял, что дотрагиваться до тебя позволено только Паршеррду.

— Ага. Всенепременно. Так что иди облизывай свою сосульку, пока язык не отвалится.

Гроу не то выдохнул, не то зарычал.

— Мне никто не нужен, Ладэ, — произнес он, глядя мне в глаза так, что зеленое пламя только чудом не перекинулось мне на лицо и на волосы. — Я на тебе помешался. С ума по тебе схожу. Или уже сошел.

Прежде чем я успела прийти в себя, Гроу резко наклонился ко мне.

Врываясь в хрупкую, дрожащую между нами границу пламенем, прокатившимся по моему телу ураганной силой. И тут же запечатанному яростным, жестким, обжигающим поцелуем.

От огня, разделенного на двоих, стало нечем дышать, и я судорожно вздохнула, выпивая дыхание, терпкое от сигаретного дыма.

Сигареты.

Дым.

Упершись ладонями в режиссерскую грудь, с силой толкнула его назад. Получилось, но не так хорошо, как на балконе. Он лишь отцепился от моих губ, оставив горчинку пустоты (сигареты, Танни, сигареты!) и схлопнувшийся внутри фитилек, как в старомодной стеклянной лампе от вакуумного удара по огню.

Огонь остался только в темных глазах, зеленый, иссушающе-жаркий, несмотря на суть своей природы.