Читать книгу "Рефлекс - Стивен Гулд"

Покончив с формальностями, Гиацинта спросила:

– На этом этаже есть уборная?

– Выйдете за дверь и сразу налево. Напротив кафетерия.

Видеокамеры стояли и в фойе, и в отделе граждан США, и на лестнице, и в кафетерии, а в уборной, очевидно, нет. Следуя указаниям, в уборной Дэви нашел неконтролируемое место для прыжков – выбрал большую кабинку для инвалидов.

«Лендровер» подъехал, едва они вышли за ворота.

– Подойди к машине с другой стороны, но в салон не садись, – велела Гиацинта.

Сама она юркнула в салон и закрыла дверь. Пока Дэви открывал дверь, она вытащила пистолет с кобурой из-под водительского сиденья и скользнула к другой двери. Гиацинта вылезла из салона и захлопнула дверцу. Тонированные окна и корпус «лендровера» скрывали ее от посольства.

– Обратно на Мартас-Винъярд! – скомандовала Гиацинта.

Дэви приподнял ее и прыгнул.

Во время ланча к ним присоединился Конли.

– Дело сделано? – спросил он Гиацинту.

– На этом этапе – да, – кивнула она.

Губы у Конли дрогнули в улыбке.

– Отлично. – Он повернулся к Дэви. – Ну, тогда сегодня после обеда.

Конли принес в комнату Дэви радиопередатчик мощностью один милливатт и проверил его с помощью портативного РЧ-метра.

– Ну вот, здесь сигнал есть везде. Пошли на пляж!

Когда они выбрались во двор, сигнал ослаб до неопределяемого уровня. Конли и Дэви спустились по мосткам к воде. Погода снова испортилась, холодный восточный ветер заставил Дэви прижать подборок к вороту куртки. Теплый Каракас вспоминался с тоской.

На пляже Конли снова глянул на РЧ-метр:

– Ничего. Ладно, начинаем. Прыгни обратно в комнату, досчитай до пяти, и назад. Готов?

– Готов. – Дэви прыгнул к себе и за пять секунд успел достать из шкафа шапку.

Когда он вернулся, Конли все смотрел на РЧ-метр.

– Ну, примерно как я и ожидал. Единичные скачки мощности случились, когда ты исчез и когда ты вернулся. Ну, хочешь попробовать то, о чем мы говорили? Прыжки без прыжков?

Пробовать Дэви не хотел. Только не перед Конли и другими тюремщиками.

– Да, конечно, – ответил он, прыгнул к себе в комнату, беззвучно проговорил: «двадцать один» – и прыгнул обратно. – Хм, прыжки без прыжков, надо попробовать снова.

Дэви замер, старательно изображая отрешенность. Секунд через десять он снова прыгнул в комнату, медленно досчитал до двух и прыгнул обратно. Теперь следовало изобразить досаду, и он покачал головой:

– Простите, не получается. У вас есть предложения?

Конли поджал губы:

– А если прыгать на максимальной скорости? Ну, туда-сюда без остановки?

Теперь следовало изобразить сомнение.

– Хорошо, я попробую.

Дэви прыгнул в комнату, через секунду – снова на пляж, потом снова и снова, прыжок за прыжком, но скорость не увеличивал. Секунд через двадцать он стал делать паузы, короткие, на секунду, после каждого прыжка. Попрыгав еще полминуты, он вернулся на пляж и для пущего эффекта пошатнулся.

– Голова кружится. Мне нужно сесть. – Дэви тяжело опустился на песок, сел по-турецки и накрыл голову руками. – Ничего не получается.

– Ладно, присядь на пару минут. – Конли заметно встревожился. – Отдохнешь, и попробуем снова.

Так прошел следующий час. Наконец отсутствие результата и усиливающийся холод вынудили Конли остановиться.

Дэви перенес доктора к себе в комнату и буквально пополз к кровати:

– Сил нет никаких…

Конли задумчиво посмотрел на него, и Дэви стал гадать, не раскусил ли его доктор.

– Пожалуйста, дезактивируйте ключи на пляже, – попросил Конли, повернувшись к зеркалу, потом сказал Дэви: – Мне нужно еще раз все обдумать. У тебя измученный вид. Может, вздремнуть ляжешь?

– Хорошая мысль. Да, пожалуй.

Дэви притворился дремлющим, хотя голова работала в турборежиме. Особенно его интересовало, для чего похитителям место для прыжков в здании американского посольства в Каракасе. Если они хотят просто переправлять людей туда-сюда, прежнее место отлично сгодилось бы.

«Дело во власти, – прикидывал он. – Так или иначе, все сводится к ней. В Нигерии меня заставили освободить Руля. Теперь в американском посольстве что-то затеяли. Есть ли связь?»

Дэви понимал: нужно как-то помочь Соджи. С помощью имплантата им вертят как хотят, но это, хоть и ужасно, касается только его. Дэви очень пугало, что Симонс позволил Соджи увидеть его. Отпускать ее они не намерены.

И наконец, Милли. Милли, которая по крайней мере выбралась из горного убежища.

Дэви обдумал заявления Симонса о том, что она телепортируется, и снова им не поверил. Просто ее поступки удивили Симонса. Или не удивили, а он шутки с ним шутит. Милли должна спрятаться, чтобы Симонс ее не нашел. Она должна беречь себя. Если Симонс до нее доберется, это будет последней каплей, точкой разрыва, так сказать.

Тогда много чего разорвется.

К ужину Гиацинта спустилась с высокой прической и в шелковом обтягивающем платье с глубоким декольте. Таком прозрачном, что Дэви увидел бы каждый шовчик, каждую складочку на белье, надень его Гиацинта. Получилось так, что он видел очертания… чего-то другого.

Дэви старался не смотреть, но стоило ослабить самоконтроль, взгляд приклеивался к груди Гиацинты. Не помогали и воспоминания о том, что этой груди он однажды касался.

«Сиди на попе ровно! – велел себе Дэви. – На попе… Вот так ирония!»

– Тебе не холодно в этом платье?

Гиацинта глянула на него, и губы у нее дрогнули в улыбке.

– Местами холодно.

Уточнять Дэви не стал.

После ужина Гиацинта отправилась следом за ним и поманила в небольшую гостиную у основания лестницы.

– Давай немного посидим в гостиной.

– Зачем? – прямо спросил Дэви.

Гиацинта захлопала глазами.

– Ну, поговорим… – она показала себе на грудь. – Как киборг с киборгом.

Платье скрывало рубец под ключицей, но бледный след на шее просматривался.

Дэви проследовал за ней, наблюдая, как играют мышцы спины и как колышутся ягодицы под шелковым футляром.

«Беги! – велел он себе. – Беги отсюда!»

В топке облицованного мрамором камина горело полено. Гиацинта встала на коврик спиной к огню.

– Местами, – повторил Дэви.

Гиацинта приподняла подол, подставив теплу икры.

– Ах, как приятно!

В коридоре застучали шаги – дворецкий Эбни пришел предложить им напитки. Дэви попросил тоник, Гиацинта – двойной мартини. Она повернулась лицом к камину, и все ее «вкусности» четко проступили в отблесках пламени.