Читать книгу "Бояться нужно молча - Мария Британ"

Она не слышит меня: ее сердце замерло.

Мне больше нечего считать.

Не-че-го.

– У тебя будут светлые волосы, как раньше, – шепчу я сестре на ухо. – И тело – без гематом. Тебе понравится…

Договорить я не успеваю: на пороге серверного зала появляется Ольви. Он едва не падает, но при этом поддерживает Ника.

– Ребят, ему плохо. Мы вырубили Утешителей, а он… Раз – и все. Съежился, посинел. Это же не опасно, да? Что тут творится-то?

Друзья опускаются на пол.

Если б я только знала код Ника, я бы проткнула палец и писала бы кровью на полу. А впрочем, проткнуть надо кое-кого другого.

Я отгоняю страшные мысли и, спотыкаясь о тела, подползаю к друзьям. Ник трясется, задыхается и, кажется, скоро покроется трещинами.

– Не засыпай. Постарайся не засыпать, ладно? – прошу я.

– Н… Не могу.

– Можешь. Можешь! Ты все можешь!

– Глупая, глупая Шейра… – шипит он.

– Мы же команда?

Он гладит мой индикатор.

Я ловлю его кисть и стискиваю что есть мочи. Люди не умирают, когда за них так держатся. Ведь не умирают же?

– Ник, не засыпай. Умоляю.

– Все случится. Сегодня точно. – Он облизывает пересохшие губы.

– Ты… Ты не понимаешь, что говоришь. – Я поднимаюсь. – Дождись меня, хорошо? Я сейчас. Я быстро.

Но не успеваю я сделать и шагу, как между лопаток бьет вопрос Альбы:

– Ник? Ты назвала Матвея Ником?

О, этот голос… я не слышала его пятнадцать лет. И, скорее всего, больше не услышу.

– Поздравляю, – зло улыбаюсь я. – Ты теперь Утешитель.

В одной из палат я нахожу маму.

– Где флешки? – Я готова визжать, обнуляться, выдирать волосы, лишь бы она ответила. – В коробке?

Мама качает головой.

– А в лаборатории Ларса? Ты же не все выгребла?

– Все.

Нет. Это ложь. Очередной кошмар. Что, если я сплю и когда проснусь, мы с Ником и Альбой пойдем гулять? Втроем.

Мы всегда втроем.

Были.

Я возвращаюсь в коридор и окидываю взглядом месиво тел. Чем хуже сущности, лежащие здесь? Чего им не хватило, чтобы выжить? Мы совершили непростительную ошибку, а город не обнулил нас. Он тоже с браком.

Я падаю на колени.

Над Ником склонилась Альба. Она плачет. По-моему, кричит, но я не слышу. И отдала бы все, чтобы не видеть.

Скажи его имя, Альба. А потом скажи, кто его убил.

* * *

Мерно пищат приборы. К индикатору прикреплен провод. Одеяло прижимает меня к кровати, прессует, как груду хлама. Мгла борется с робкими лучами, тени расплываются по полу кровавыми лужицами.

Я срываю с себя датчики. Приборы звякают и гаснут.

На ключицы давит маленький шарик. Талисман. Дом Эллы.

Мысли, дремавшие в пыли, кто-то полирует. Чистит, ставит на видные места и сбегает, обронив на прощание: «Любуйся».

Я жалею, что отключилась от приборов. В тишине слишком громко звучат воспоминания. Но это лучше, чем щелканье. Теперь звук клавиш будет убивать меня. Снова. Снова. И кто знает, на какой раз я не воскресну.

Я опираюсь на тумбочку и поднимаюсь. Касаюсь ступнями пола. Комната пляшет перед глазами.

Я спала вечность. Или и того больше. Тело ноет и, словно неразношенная обувь, тянется, трескается, натирает. Мне, наверное, стукнуло триста.

Проскальзываю в коридор. Над окном мерцает табличка: «Отделение Последних». Здесь пусто и пахнет спиртом.

Странно, но сегодня жарко. Я иду на лестничную площадку – там прохладнее. Хлопковая пижама пропитана потом. Еще немного – и я превращусь в курагу.

Лифт не работает. Не снуют Утешители. Не шумят больные.

Третий блок переварил всех.

В ушах по-прежнему щелкает клавиатура. И едкое «я сдала экзамен». Альба сошла с ума. Она устала бороться с демонами. Да и с собой – тоже. А я… я научилась ненавидеть кого-то, кроме себя.

Я провожу ладонью по железным перилам. Как ни странно, гематомы почти не болят. Как ни странно, я до сих пор существую. И чересчур хорошо соображаю, чтобы радоваться бодрости. Во сне кошмары обо мне забыли. А наяву – вспомнили.

Снимаю с шеи кулон. Ты здесь, дорогая? Твой код без брака?

По щеке течет слеза. Я всхлипываю и вытираю ее рукавом. Элла всегда будет рядом. Я подарила ей бессмертие. Интересно, она… рада? Рада, конечно, рада. Ей повезло.

А Нику – нет.

Он обещал ужин и чай. Хохотать – весь вечер. Быть вместе. Быть командой. А потом взял и отпустил.

Он не успел. За него успела Альба.

Раздаются шаги. Тихие. Спокойные. В нос бьет сигаретный дым. Я до боли выпрямляю спину, но не поворачиваюсь.

– Я долго спала?

– Сутки.

Утренние лучи сочатся через жалюзи и пробуют на вкус стены, лестницу, нас. Им горько, я точно знаю. Им очень горько.

– Чем все закончилось?

Рене опирается на перила. Я заставляю себя посмотреть на нее. Она пришла меня утешать, но лучше бы вколола какую-нибудь дрянь.

– Некоторых удалось записать. – Она закусывает губу. – Мы позвонили Ларсу. Он согласился проверить, чьи души целы, а чьи – нет. Потом… будем искать тела. Оболочек без душ не так уж и много…

– Некоторых? – перебиваю я.

Молчание.

В глазах двоится. Сущности заплатили за мое «нечаянно». Альба отомстила мне. Теперь она может по праву носить белую форму. По праву обнулять. И только жить – без права.

– Как ее накажут? – Я не называю имени – боюсь подавиться.

– Наверное, учет. Вам всем. – Рене затягивается и передергивает плечами. – А вот Оскару… Здесь сложнее.

– Она заслуживает более жестокого обращения.

– А ты?

Я вдыхаю сигаретный дым.

– То, чего заслуживаю я, погребено в старом мире.

– Ты несправедлива к себе.

«Перестань жить прошлым», – просил Ник. Но как перестать, если кроме прошлого у меня ничего нет?

– Есть и хорошие новости. – Рене стискивает перила. – Два человека уцелели. Две сущности. У нас получилось их излечить.

– Кто? – цепенею я.

– Марк и Вилли.

Вилли. Я рада за Эмили. Она всегда верила, в отличие от меня.

– Почему им… повезло?

– Твои родители работают над этим.

– Подождите, – моргаю я. – База данных Марка на сервере преступников. Его мы не удаляли.