Читать книгу "Загадки поля Куликова - Юрий Звягин"

Поднял первоисточник. Выяснилось, что Тихомиров в нем ссылается на «Историю города Москвы» И. Е. Забелина, вышедшую в начале XX в. Забелин на самом деле пишет, что при создании в Кремле на Зарубной площади в конце XIX в. памятника Александру II были найдены под землей груды перемешанных человеческих костей, причем, это были не полные скелеты. И делает вывод: «Все это несомненные свидетели страшного по кровопролитiю нашествия Тохтамыша въ 1382 г.». Но сам-то он, опять-таки, костей этих не видел. Просто цитирует архитектора этого памятника Н. Султанова.

Но когда дальше читаешь книгу Забелина, возникает сомнение: а обоснованно ли он соотнес найденные на Зарубе захоронения с XIV в.? Видно, что основание для такого отождествления у него только одно. Раз кости разрозненные, значит, людей кто-то порубал. А когда в Кремле рубили массу народу? Правильно, в 1382 г. Об этом же летописи говорят.

Но мы-то уже имели возможность убедиться, что все проверять нужно. Заглянем в книгу Султанова. Он пишет: «До постройки памятника юго-восточная часть Московскаго Кремля была местомъ довольно запущеннымъ. Подъ горой, весь уголъ между церковью св. Константина и Елены и Кремлевскими стенами былъ занятъ сараями и дровянымъ складомъ». Когда начались земляные работы, рабочие быстро наткнулись на следы старинных строений и разного рода древности. «Массовыя земляныя работы были тотчас же остановлены и заменены правильными археологическими раскопками, причемъ было обращено самое строгое вниманiе на то, чтобы по возможности ни одинъ предметъ древности, ни одинъ обломокъ не исчезъ безследно».

Памятник Александру II в Кремле

Дальше архитектор Султанов повествует, что в культурном слое были найдены фундаменты и часть подвалов построенных здесь при Борисе Годунове Приказов. Под фундаментами же — множестов костей. В одном месте располагалось кладбище, «гробы которого были насквозь пробиты дубовыми сваями».

«Кроме правильнаго погребенiя были найдены целыя груды костей и череповъ, перемешанныя съ землей, въ полномъ беспорядке; попадались места очень небольшiя по объему, напр., в три-четыре куб. аршина, где костей было очень много, но кости эти по своему числу совершенно несоответствовали определенному числу костяковъ; напр.: число череповъ было гораздо больше числа тазовыхъ костей или голеней. Такiя места, очевидно, представляли собой вырытыя некогда небольшiя ямы, въ которыя въ безпорядке были свалены части разрубленныхъ труповъ».

Вот эти ямы Забелин и счел упомянутыми в летописях захоронениями погибших при взятии Москвы Тохтамышем. Но надо сразу отметить: Султанов такого вывода не делает. Больше того, он не упоминает о находках в этом месте каких-нибудь вещей, которые можно было бы связать с XIV в., зато очень много пишет об изразцах XVI в. и о всяких вещах из Приказов. Что же касается костей, то архитектор ни разу не упоминает о том, что на них найдены следы пожара. А ведь Москва-то в 1382 г., если верить летописи, горела, и многие люди погибли в огне. Однако Султанов говорит лишь о том, что ниже фундаментов Приказов нашли еще «следы и остатки деревянных построек, погибшихъ отъ пожаровъ».

Что это за деревянные строения, поясняет, как ни странно, именно Забелин: «Местность, где при Годунове были выстроены упомянутые Приказы… въ особенности достопамятна темъ, что въ древнее время она была занята дворомъ князя Андрея Ивановича, младшаго сына вел. Князя Ивана Калиты. Въ томъ дворе жилъ и знаменитый решитель Куликовской битвы, сынъ Андрея, Владимiръ Андреевичъ Храбрый, съ супругою Еленою Ольгердовною, которая после кончины мужа, схоронивши всехъ своихъ сыновей, оставила дворъ своему внуку, Василiю Ярославичу, единственному въ живыхъ наследнику всего рода Владимiра Андреевича». Потом эту землю забрал себе Иван III, выстроивший здесь себе деревянный дворец на то время, пока строился каменный. 16 июля 1493 г. дворец великого князя сгорел. И до 1565 г., пока не построили Приказы, «исторiя этой местности… неизвестна».

Вот теперь, по-моему, все очевидно. Совершенно понятно, что найденные при раскопках кости не относятся к XIV в. Ну действительно, не будем же мы на полном серьезе предполагать, что массовое захоронение жертв Тохтамыша устроили в усадьбе Владимира Серпуховского! И потом серпуховские князья еще сто лет на могильнике жили. И Иван III — тоже. Лучшего места себе для дворца он, безусловно, найти не мог! Не иначе тянуло целикого князя на кладбище!

Следы сгоревших деревянных построек — это остатки великокняжеского дворца 1493 г. После того как он был уничтожен пожаром (а Иван переехал в каменные палаты), местность оставалась в запустении. Вот в это время, безусловно, на пустыре могли кого-то и хоронить. Впрочем, как раз то кладбище, гробы которого были потом проткнуты сваями, вполне может быть кладбищем времен серпуховских князей. При усадьбе вполне могла быть церквушка, а при ней — захоронения слуг и т. п.

Массовые же захоронения разрозненных частей тел при таком раскладе относятся, скорее всего, уже ко времени существования Приказов. Не надо забывать, что среди них был и Разбойный приказ. От него остались выкопанные при строительстве памятника кандалы и прочие милые игрушки. Очевидно, разбойников здесь и держали, да и казнили, наверное. Четвертование на Руси — любимое наказание для таких случаев. Вот вам и разрозненные части тел! И без всяких следов воздействия огня на костях. Так что считать эти находки подтверждением взятия Тохтамышем Москвы не приходится. Просто Забелину хотелось пофантазировать, а остальные за ним повторяют. Ну, понятно: лень же первоисточник посмотреть!

А может, все было так?

В общем, отрицать, что в 1382 г. какой-то конфликт был, трудно. Но вот между кем и кем, по какому случаю и в каких масштабах… Напомню: как мы выяснили, ссориться Тохтамышу с Дмитрием было вроде бы не с чего. В 1380 г. против Мамая они действовали дружно. И потом сразу же начался обмен послами. Дмитрий своих шлет в Сарай уже осенью 1380 г. Летом 1381-го послы Толбуга и Мокшей (не русские, кстати) возвращаются. В тот же год на Русь едет сарайский посол Ак-ходжа (Акхозя русских летописей).

И вот тут, если верить летописцам, происходит что-то невероятное. Ак-ходжа «дошедшее до Новагорода Нижнего, и въвратися въспять, а на Москву не дръзнулъ ити, но посла некыхъ отъ своихъ товарыщевъ, не въ мнозе дружине, но ити не смехау болма».

Надо отметить, что знаем мы об этом событии не по Троицкой летописи. Из нее Карамзиным выписан был только кусок про то, что «того же лета Царь Тохтамышъ послалъ своего посла къ Вел. Князю». Остальное — по Симеоновской летописи и Рогожскому летописцу. То есть — по летописям еще более позднего времени. Что там было в Троицкой, мы не знаем. Но и она, как мы помним, написана была по крайней мере через четверть века после событий.

Так чего испугался посол Тохтамыша? Явно не противодействия Дмитрия. Ведь послы того только что уехали из Сарая. Наверняка взаимоотношения между Москвой и Ордой они согласовали, для этого и отправлены были. Надо так понимать, Ак-ходжа должен был Дмитрию ярлык везти.