Читать книгу "Капитан Два Лица - Эл Ригби"

— А посмотришь — так все тот же юнец. И всего пара седых волос, которые все равно выдерет для гнезда чайка.

Железный улыбался. Дуан улыбнулся в ответ, загоняя просившиеся наружу жалобы поглубже, пытаясь подобрать на их место другие слова, которые тоже где-то были. В этот момент жесткие пальцы вдруг сжали его плечо и заставили слегка развернуться корпусом.

— Хватит болтать. Смотри.

На горизонте маячили точки. Дуан схватил с пояса трубу и стал подкручивать увеличение. Но даже без этого он догадывался, что там, впереди. Не прошло и трети швэ, как король Альра’Иллы, взбегая на мостик и поднося руки ко рту, рявкнул:

— Прибавить ходу!

Он знал, что отсюда его услышит вся команда.

* * *

Гоцуганских кораблей было шесть, и они стояли в ряд. Патрульным оказалось лишь одно судно, центральное — коротенькое, узкое, напоминающее рыбу-меч: нос венчался длинным заостренным куском каменного дерева. В виде головы этой морской гадины была и ростра. Патрульные гоцу всегда предпочитали подбираться к вражеским кораблям быстро и пробивать их обшивку, вместо того чтобы ввязываться в затяжные бои. Тактика, отработанная за долгое время и редко подводившая.

«Ласарру» заметили издалека, дали предупреждающий залп. Матросы по указанию Дуана подняли на мачте альраилльский флаг и стали ждать. На канонирской палубе уже готовили вооружение; несколько пиратов, забравшись по снастям, затаились с трубами; в вороньем гнезде засел Меткий Глаз — нуц Кистен с дальнобойным арбалетом. Команда слабо представляла, что именно происходит, им лишь сказали два слова: «военная хитрость», и посоветовали ничему не удивляться. Они поняли. Им, в общем-то, было не привыкать, да и они знали, что «военные хитрости» Дуана всегда оканчиваются чем-нибудь приятным и выгодным.

Дуан вместе с Железным вернулся на корабельный нос, и тогда рядом с первым флагом подняли второй. Черное полотнище с белым кругом задрожало на ветру. Глаз Дараккара Безобразного. Требование переговоров. Патрульное суденышко остановилось на полпути и дало несколько мелких залпов в сторону; по-видимому, сигналы своим. Дуан подождал еще чуть-чуть.

Наконец величественно сдвинулся с места один из больших кораблей — подошел к «глашатаю», миновал его и остановился вблизи «Ласарры». На нос судна вышел дорого одетый, бритый наголо капитан и, кажется, осклабился в приветствии. Его довольно высокий голос разнесся ветром:

— Что вам нужно в наших водах?

Неосознанно Дуан поморщился. Гоцуганцы были такой же частью кхари, как и заморцы, но именно в их отношении многим вполне справедливо не хотелось употреблять обобщающее название. Гоцу многие звали пейри — желтыми. Причиной такого оттенка их кожи была, по разным слухам, или врожденная особенность, или скорбный свет, который Лува роняла на рабовладельческие земли, или — к этому склонялись медики и просвещенные люди — нечистоплотный, полный излишеств и порока образ жизни. Иначе почему со временем желтел каждый, кто поселялся здесь, и даже густая шерсть пиролангов-отступников приобретала желтушный оттенок?

— С вами говорит… — начал выкрикивать Дуан, но его бесцеремонно перебили.

— Да-да, вашу неприметную посудину трудновато не узнать. Капитан Два Лица! — Последние слова гоцу выхаркнул с отвращением, которое, видимо, было не меньше взаимной брезгливости, питаемой Дуаном. — Что тебе надо, ублюдок? Мы думали, ты уже целый Прилив, как наконец издох!

— Нет! — Дуан сделал бы шаг вперед, не упирайся он уже в борт. — Вы ошибаетесь. С вами говорит Ино ле Спада де Аллари, король альраилльский! И я требую вернуть мою вероломно похищенную сестру, иначе моя армия…

На ладони зажегся рисунок королевской розы. Человек на вражеском борту заклокотал, потом засипел, потом закашлялся. Дуан решил, что его хватил удар — от ужаса, удивления или просто потому, что насквозь больные всякой дрянью гоцу нередко подыхали в разгар битвы, даже до того как их ранят. Но нет… это был другой звук, и через пару мгновений Дуан понял его природу. Незнакомый капитан смеялся. Почти визжал, похлопывая себя по бокам и бедрам.

— Повеселил! И складно выглядит! — провыл наконец пират. — Да только я не дурак! Да и король беломордый поди не дурак! Да он тебя вздернет, если узнает! Ох! Богохульник!

И он снова зашелся гоготом. Этому смеху уже вторили несколько столь же желтых, жилистых матросов, по-обезьяньи свесившихся с мачт и снастей. Хохот, будь он чуть мощнее, сотрясал бы весь большой корабль, а еще…

…А еще ему совершенно отчетливо вторил менее сиплый и надсадный смех с борта самой «Ласарры». То там, то тут перекликались знакомые голоса:

— Что, что это он сказал? — Подрывник Булло высунул бритую голову из-за бочек.

— Наш капитан соврал, что он король! — объяснил спустившийся на канате юнга Скир, радостно щеря молочные зубы.

— Альраилльский, вот как! — пробасил откуда-то снизу кок Вокнас.

— Ле Спа-ада! — хором протянули матросы-тройняшки с разных концов палубы.

— Умора! — отозвалась медик Ли-Ду, как всегда таким голосом, будто ей не смешно.

Подрывник задумался и уточнил:

— А зачем это он так брешет?

— ЗАМОЛКНУТЬ! — проревел Тайрэ, и в это же мгновение с брига гоцу дали залп.

«Ласарра» выстрелила вовремя и метко — ее ядро столкнулось с вражеским. Они грохнули друг о друга прямо в воздухе, заполнив все дымом и разлетевшимися далеко в стороны осколками. Дуан на всякий случай пригнулся, в то время как Железный уже бежал к спуску в механический отсек, где Дарина, судя по усиливающемуся гудению, запускала машину. Нужно было отойти подальше и скорее подбить мелкого, юркого гоцуганского «меченосца», рванувшего вперед. Судя по тому, что и другие корабли угрожающе снимались с мест, Дуану действительно не поверили. Не поверили, даже несмотря на яркий алый знак на ладони. А впрочем…

…Он и сам никогда себе не верил, этого не получалось даже в последние дни.

Но, во что бы он ни верил, бой уже начался.

8

БРАТСКИЕ ЧАШИ

Зубчатый клинок упал на палубу с тяжелым звоном. Командующий гоцуганской эскадры с плохо скрываемой ненавистью уставился на трех правителей, перед которыми ему только что пришлось преклонить колени.

— Хорошо. Я… принимаю поражение. Клянусь Дзэдом. Клянусь Равви.

Бой, вспыхнувший, едва Лува игриво выглянула из-за края воды, продлился все время, пока Светлая Богиня неспешно поднималась, а потом спускалась по небесной лестнице. Поначалу многое складывалось отнюдь не в пользу объединенной эскадры: шесть гоцуганских кораблей оказались далеко не единственными поблизости. В этих водах явно кого-то поджидали, и, стоило грохнуть первым пушкам и огнеплевам, против «Ласарры» и остальных судов Морского Края стали появляться новые и новые вражеские корабли — огромные, отлично оснащенные. Продвинуться вперед, как рассчитывал тилманец, не получалось вовсе; несколько бригов было потоплено. На Ласарре сгорела значительная часть оснастки, она не получила пробоин лишь чудом.