Читать книгу "Любовь со второго взгляда - Алла Сурикова"

Единственным тюремным эпизодом, который снимался не в тюрьме, был эпизод в столовой. Тюремная столовая еще была на ремонте. И «Квинтус» предложил нам снять этот эпизод в воинской части или не снимать вообще.

Об «вообще» — не могло быть и речи. Композитор Виктор Лебедев написал классный номер «Тип-топ», который становился лейтмотивом фильма. Номер должен был рождаться в тюремной компании и слегка смахивать на мюзикл (я не могла себе в этом отказать).

Мы остановились на воинской части. Сначала нам строго-настрого объяснили, что такое воинский режим и как надо себя вести.

Но потом… Потом случилось то, что должно было случиться: все столы передвинуты, вся столовая «переформатирована», все военные выстроились под нашу «киношную дудку» — если бы в этот момент кто-то захотел завоевать Голландию, он сделал бы это голыми руками…

Пять звезд

Для «тюремного вдохновения» мы попросились на экскурсию в настоящую «пятизвездочную» тюрьму для «настоящих» людей — серьезных преступников, которые поселяются здесь надолго.

Тюрьма нам не просто понравилась — мы были в шоке.

Начнем с того, что вновь прибывших там встречают словами: «То, что вы не на свободе, а в этих стенах, — уже само по себе большое наказание. Поэтому мы постараемся сделать ваше пребывание здесь как можно более комфортным».

И действительно, камеры в этой тюрьме тянули на номер в европейском отеле. Холодильник, телевизор, отдельная ванная комната… Кроме того, мы увидели тренажерный зал, теннисный корт, компьютерный класс, музыкальный класс, класс для живописи и даже вольеры для разведения кроликов.

У них в номерах… то есть в камерах, нет никаких решеток на окнах и есть все то, что им необходимо, поскольку им многое разрешается брать с собой из дома — для более комфортной отсидки. Работая, они получают зарплату и могут в тюремном магазине отовариться по желанию души и тела. Если им не по вкусу еда, которой их кормят, они могут готовить себе отдельно.

В тюрьме, к нашему безмерному удивлению, мы обнаружили объявление, что в субботу состоится вечер отдыха с вином и танцами под оркестр, на который приглашаются заключенные мужской и женской половин тюрьмы. Нам показали альбом с фотографиями нескольких тюремных свадеб. Вот на таком вечере заключенные знакомились, находили свое счастье и дальше уже досиживали срок в тесном семейном коллективе…

Мы решили во что бы то ни стало побывать на этом вечере. Начальник тюрьмы согласился не сразу: его смущало такое количество посторонних. Однако, вспомнив о русских традициях, мы прибегли к подкупу — подарили ему вылепленную из хлеба фигурку нашего российского заключенного: эта «скульптура» была сделана в одной из наших тюрем. Подарок возымел действие.

Сон поперек Голландии

Что такое Мадюродам? Это макет, изображающий всю Голландию в миниатюре. Совершенно удивительная вещь. Практически из каждого города взят какой-то архитектурный кусочек и встроен в единую композицию. Говорят, что автор макета погиб от рук нацистов. Поэтому Мадюродам считается еще и памятником жертвам нацизма.

Чтобы снять нашего героя, спящего «поперек Голландии», нам пришлось встать в три часа ночи, потому что съемки разрешили только до появления посетителей, то есть с пяти до девяти утра. А езды до Гааги, где находился этот «макетик», два часа. Но и не использовать такую возможность мы не могли.

А если учесть, что в этот день наша группа должна была снять еще эпизод на пляже и переснять из-за брака пленки (к сожалению, и с «Кодаком» такое бывает) эпизоды в тюрьме и в «красном» квартале, то закончился наш съемочный день тогда же, когда и начался — в три часа ночи, но через сутки. С песнями и без всякой дополнительной оплаты.

Такой подвиг можно совершить, лишь работая с близкими, проверенными не одной картиной людьми. Поэтому, если передо мною только замаячит возможность запуска в следующую постановку, я первым делом узнаю, что делают, чем заняты люди, с которыми хочу работать: Боря Левкович, Лена Тихонова, Толя Авшалумов, Ира Саркисова, Галя Королева, Таня Разумовская, Инна Брожовская, Володя Филиппов, Гриша Беленький, Миша Агранович, Володя Нахабцев, Олег Зильберштейн, Ян Потоцкий, Слава Карасев, Толя Мананников, Шура Гребенкин, Олег Потемкин, Лена Шкатова и другие хорошие….

Ведь снимать «Хочу в тюрьму» я начала еще до того, как заключила договор с продюсерами, без подготовки, без осознания всех размеров «катастрофы» — уходила зимняя натура! Уходил финал фильма! Так «впрыгнуть» в производство можно было только со Своими, только с теми, кто пойдет с тобой, не сказав: сначала деньги, потом «мотор!». Конечно, кино — это шаманство… Наколдуешь, чтоб талантливые люди поверили тебе и отдали все свои умения, знания, интуицию и способность «выкручиваться» из любой непредвиденной ситуации, — и ты почти в порядке.

Моя заслуга в том, что я не ошиблась в этих людях…

Ночь, улица, красный фонарь…

Кроме тюрьмы нам была нужна голландская квартира. Для героини Клюки.

К нашему приезду тамошний декоратор-менеджер приготовил несколько альбомов с интерьерами квартир.

Сначала нас заинтересовал дом военного летчика. Этот дом уже много раз снимался. Все там было вроде бы хорошо. Но это было мужское жилище. Строгое, с прямыми углами и линиями.

Мы выбрали дом детского стоматолога. Богатый двухэтажный особняк с роскошным ухоженным садом и изящным беспорядком, который, конечно, мы «досоздали» собственными усилиями…

Это была очень благополучная семья. И тем не менее они получили за четыре дня съемок свои нормальные деньги — около двух тысяч долларов и преспокойненько отправились с детьми пожить в гостинице. Со своей стороны, они потребовали от нас: пользоваться только одним туалетом (в гараже); пол застелить кусками войлока — чтобы не портить; на диванах разложили таблички для группы — «не сидеть»…

Ага! Счас!.. Правда, мы ничего не попортили, но попользовались всем на всех этажах — в свое удобство.

На одну из съемок пришли хозяева. Просто поглазеть. Естественно, в этот день никто на диваны не садился… А съемка не заладилась. Артистам не игралось, лампам не светилось. Я с самой ласковой улыбкой и с самыми учтивыми выражениями хозяев выпроводила.

Тут же все и заиграло, и засветилось, и заладилось. Бывает так иногда: человек «не с тем полем» появляется рядом со съемкой — и все кувырком…

Быть в Амстердаме и не дать герою пройтись по кварталу «красных фонарей» — нас бы не простили зрители… Поэтому я придумала такую невинную сценку.

Идет Лямкин по улице, а девчонки на английском, немецком, французском пытаются завлечь клиента. Но он им по-русски — про свое, про грустное…

Когда он отошел, одна другой говорит по-украински:

— Ты бач, Галю, шо робиться… И тут москали погани…

Но снимать на настоящей «красной» улице категорически запрещено — самая суровая югославская мафия контролирует этот бизнес.