Читать книгу "Живородящий - Илья Соколов"

Лис выбрал момент для атаки. И «кошачий прыжок» не оставил противнику даже шанса сходить в аптеку: Памятник получил жёсткий удар в солнечное сплетение. А затем был «выкурен» никотиновыми пластырями ко всем чертям.

Девчонки продолжают мутузить друг друга, милосердно дозируя контакт (лица соперниц остаются почти нетронутыми, ну а зрителям видна лишь общая атмосфера схватки, кокетливый намёк на женское насилие). Мы же с парнями «играем в полную силу»…

Гробокопатель метнул в меня свою шляпу. Края остры картонной вставкой. Я, лихо увернувшись от фальшивой опасности получить рану головным убором, бросаюсь с канатов на этого здоровенного ублюдка, мы вместе валимся за границу ринга, где привидение таможенника пробует впарить нам какие-то накладные. Гробокопатель разъярённо швыряет меня в сторону аккуратных рамочек приличия, каскадом расположенных за турникетом, преградившим пути к отступлению.

Кошачий Лис шлёпает Юркого по лбу стопкой глянцевых фотографий, на которых запечатлены маски кровоизлияний, а после собирается разбросать их по рингу. Вдруг – удар!

Мой нынешний напарник падает, получив каблуком со спины от Училки-Стервы. Она хочет его добить, но Нержавейка успевает помешать ей, оставив разборки с Пчелой-Лодкой на потом. Серия взаимных пощёчин.

Я хватаю ближайшее кресло-качалку и расколачиваю его о Гробокопателя. Он валится наземь вялым мешком. Пока Лис, вернувшись в себя, убалтывает Юркого снять свою «милую масочку хотя бы на секунду-другую», я, пробиваясь сквозь листопад алхимической сакуры, пресекая ставки, которые крупнее скучной жизни, уклоняясь от предположительных влияний полония, преувеличивая значение профессионализма, добираюсь-таки до заветной стремянки.

Лезу вверх, быстро и целенаправленно. Пояс чемпиона висит на высоте шести метров (и ничего страшного в этом нет)… Я взлетаю через стремянку над канатами, над рингом, над бесноватою толпой, над соперниками, над союзниками в сегодняшней схватке, над всем великолепием дебильности психорестлинга вокруг.

Крепко ухватившись за ценный «приз», спускаюсь на распружиненном тросе в центр ринга под нарастающий звук убойного по крутости музла и визги зрителей-поклонников.

Гонг! Ритуал завершён.

Бой окончен.

Лола вернулась домой. Хотела включить свет в прихожей, но удивительная цепь внезапных галлюцинаций прервала её движение следующим: распланированный вечер сорвался мутным мороком для обычного рабочего парня, вышедшего выкурить сигарету после проделанной работы на задворках цеха.

Могильный туман чёрного покроя виднелся вдали, висел над пустынной дорогой. Куривший парень увидел, как злое облако двинулось к нему, преодолевая километры послезакатного пространства. Жуткий ветер хлестнул по лицу рабочего человека. Туман приближался…

Парень, жертвуя половиной сигареты, вернулся в цех и решил в нём остаться до завтра, кардинально изменив свои планы на вечер.

А три девки в исследовательской лаборатории занимаются любимо-нужным делом: читают цифры между собой. Им по команде предоставляют мужчин, чтобы те развлекали очкастых тружениц науки. Девки любят стиранные свои халаты, не любят же они яркий макияж у кого бы то ни было…

Сестринская помада мрачно мерцает под ночью. Сама моя сестра свободно смотрится рядом с неоновой «печью» рекламных огней на дне мокрой от дождя улицы. При этой красоте один глаз у неё полностью в макияже, а другой чист, точно мозг новорождённого.

Сестра страдает, как ей кажется, от странного чувства. Ей скучно, когда не снится тот особняк, где проживает (и прописан) господин Март, который всегда, даже днём, смотрит на месяц сквозь широкие окна. Они не зашторены, но шторам всё равно, что их не используют по назначению… Господин Март, кстати, не ест ничего, только пьёт. Ему так удобней не отвлекаться от просмотра.

Полицейский лимузин резко тормозит с претензией на чванство, элитные сотрудники правопорядка без очереди ступают на тротуар, но в библиотеке, как обычно, много привидений. Белёсые фантомы суетливо снуют в этом омуте памяти слов, каждый ищет свою любимую книжку. Просроченный билет тут же лишает читательского статуса: душа рассеивается в морозном подвале архива. Всё стерильно и нежно…

Милейшая красотка в красном халатике больничной сестры снаряжает юного доктора на подвиг. Этот увлечённый молодой человек уже сейчас подаёт большие надежды. Медсестричка подаёт ему перевязь с блестящими скальпелями, острыми настолько, что режет в глазах; ватные «гранаты», высушенные под антимикробными свечами; слюдяные полосы липкого пластыря, позволяющие виртуозно ползать по стенам; десятки разнокалиберных игл, светящихся после внедрения под кожу пациента; два мощных шприца на случай специального состояния, когда матёрый больной почти сумел захватить зеркалом над раковиной отражение врага-доктора, чтобы тот сам почувствовал себя в участи пациента.

Тем временем пожилой мужчина в шляпе и бежевом пиджаке, засунув руки в карманы брюк, стоит среди вод залива, скрывающих его заранее начищенные ботинки. Ему пока не холодно, однако влажный шёпот ветра будто баюкает одинокого старика. Лёд лезет в душу… Но зелёная луна вбивает голоса под черепа людей в палате. Они передают просьбы, пожелания, приветы. Грубые голоса иногда угрожают провокациями, вынуждая местных шизофреников имитировать обратный ход времени. Сладкие голосочки сливаются с морской/океанской спонтанностью, чтобы не давать бодрствовать как можно дольше нуждающимся.

Пламенная пульсация солнца в миниатюре претворяет звуки вселенной, заключённой в себе самой. Похмельный дворник собственной души заметает её метлой, не имея удобной лопаты. Его металлическая ручонка случайно выпадает из рукава, неловко брякнувшись об асфальт. Матернувшись от неожиданной злости, дворник подбирает «протез», манерно крепя кисть к привычному месту на кости.

Прохожий на тракторе требует и трезвонит. Его горловой стрёкот железных связок-«связных» одевает в худшее иной мир отражений, доступный на этом повороте в ранний час. Плоское, как полотенце, небо. Дурацкий (как знакомство клоунов на арене) диалог…

Смешенные чувства расквасили пудру об мозг. Финальные всхлипы истлели, их не было. И вот теперь-то Лола поняла, что те таблетки из клуба – совершенный абсолют наркоты.

– Я абсолютно не собираюсь с тобой спорить. Но подобные условия боя меня слегка напрягают… Это уже не просто психорестлинг. Это кома шизофрении, Лола.

Марк стоит у не зашторенного окна, он смотрит на город.

Его девушка-агент старается не выдать своих чувств. Она всё-таки обеспокоена. Контракт на схватку слишком важен. Но события могут принять незапланированный ракурс, вплоть до бесконтрольной фазы.

– Да всё не так страшно. Ну чего тебе стоит, красавчик?

– Это может стоить мне многого… Мозгов, например.

– При условии, что они у тебя вообще есть.

Ухмылка Лолы ухлопает любого. Но Марку сейчас почему-то не до шуток. Дотянувшись до сенсорного блока, его агент от Федерации врубает дурацкую музыку по радио, переключив несколько аудиопотоков, находит нечто отличное, очень подходящее к моменту.