Читать книгу "Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко"

– Так чего проще, – вполне серьезно предложила я. – Убейте меня и дело с концом!

Хаос посмотрела на меня как на идиотку:

– Убить бога? – она заржала грубо и вульгарно. – Вряд ли это возможно в принципе! И боюсь, что это может привести к новым, еще более непредсказуемым последствиям.

Тьма чопорно поджала губы, разглядывая меня неодобрительно и брезгливо.

– Сестрица, а когда мы скажем ей о…? – встряла Свет.

Хаос недовольно махнула граблеобразной рукой:

– Не до этого пока. Время покажет, что к чему. Ума не приложу, что нам теперь делать еще и с этой, совершенно непредвиденной проблемой!

Я навострила уши, пытаясь понять – о чем это она. Хотя, надо признаться, вторая беседа с демиургами стала для меня такой же малоинформационной, как и первая.

– Если проблему можно решить, то нет повода для тревог. А если нельзя разрешить – то и тревожиться бессмысленно, – наставительно произнесла Оружейница.

Тьма одобрительно хмыкнула. Хаос скептично покачала головой:

– Некоторые проблемы имеют свойство расти! – она сделала непонятный жест руками в области своего живота. Сестры захихикали, а я – опять ничегошеньки не поняла:

– Это вы о чем?

– Ох, Ульрика, – снисходительно вздохнула Хаос. – Я рядом с тобой, себя обычно такой умной чувствую!

Я сжала зубы, стараясь сдержаться и не вспылить. Интуиция мне подсказывала, что хитрые демиурги просто пользуются какими-то знаниями, о которых я пока еще не имею ни малейшего представления, и кроме этого, пытаются с помощью напускной небрежности скрыть владеющую ими растерянность и даже страх. Но вот чего и почему они боятся?

– А может, вы меня просто отпустите, и все мы все спокойно пойдем своей дорогой? – осмелилась предложить я.

Тьма выразительно покрутила пальцем у виска.

« Так, – поняла я. – И тут мне светит облом. Впрочем, не привыкать уже. Облом, как много в этом звуке для сердца женского слилось…»

– Не можем мы тебя отпустить, девочка, – почти извиняясь, призналась миролюбивая Оружейница. – Ткань бытия вокруг тебя слишком не стабильна, ты играючи прорываешь ее насквозь и легко перекраиваешь под свои идеи. Пока ты на свободе, мы вполне обоснованно опасаемся не только за свои полномочия, но и за свою жизнь!

– Запрем ее в чертоге Смерти! – предложила Хаос.

– Я за! – поддержала сестру подпевала Свет.

– И я! – откликнулась немногословная Тьма.

Оружейница немного поколебалась, но вскоре тоже утвердительно кивнула головой.

– А я – нет! – возмущенно вякнула я.

Демиурги умиленно заулыбались:

– Девочка глупенькая, это для твоей же пользы! – начала оправдываться Оружейница. – Позднее ты все уразумеешь и даже скажешь нам спасибо. Твое здоровье сейчас таково, что в ближайшее время ты нуждаешься в отдыхе, положительных эмоциях и полноценном питании. А отпусти мы тебя на волю, как ты тут же опять начнешь скакать с мечами, поднимать тяжести и проделывать всякие, еще более неразумные вещи.

– Да ты пойми, это же не на долго, – утешила меня ханжа Свет.

– И на сколько же? – осторожно поинтересовалась я.

– Ну, – начала загибать кривые пальцы Хаос, – думаю – месяцев на девять!

– На сколько, на сколько? – потрясенно взвыла я. – Вы что, с ума сошли? Да за такую прорву времени, только гоблин знает, сколько всякого приключиться может!

– Вот именно! – наставительно провозгласила Хаос, поднимаясь с кресла. – Так что заруби себе на носу, дорогая принцесса, – она угрожающе помахала кистью с разбухшими от артрита суставами перед моим вытянувшимся от разочарования лицом, – мы хотим как лучше. Заботимся о тебе. Предупреждаю, ослушаешься нас – тебе же хуже будет. Так что считай, будто ты находишься на принудительном лечении в санатории!

Она вежливо пропустила сестер вперед, вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Ключ повернулся в замке с негромким скрежетом, напомнившем мне звук захлопывающейся крышки гроба. Я в растерянности стояла около кровати, недоуменно хлопая ресницами.

– Они это серьезно? – недоверчиво произнесла я вслух, задавая скорее риторический вопрос. – Но ведь у меня итак никогда ничего значимого в жизни не было, кроме свободы. И кто же дал им право лишать меня моей личной, персональной свободы?

Толстый кот бочком выбрался из-под шкафа, сел на упитанный зад, и сожалеюще развел лапы, намекая – теперь уже ничего не поделаешь, смирись, принцесса.

– А-а-а, – скандально заголосила я, бросаясь к запертой двери и исступленно молотя кулаками в крепкую створку, – откройте, падлы!

За дверью царила могильная тишина.

– Бабушка, помоги! – жалобно позвала я. Но мне никто не ответил.

Я тихонько сползла вниз по гладкой, лакированной доске, упрямо сжимая трясущиеся губы и пытаясь не разрыдаться в голос. С ума сойти можно – они меня наказали как непослушное дитя, отлучили от жизни, лицемерно мотивируя тем, что делают это для моей же пользы. Они меня заперли, это же просто произвол какой-то!

Черный кот уселся около меня, сочувственно и успокаивающе мурлыкая, нежно утирая мое зареванное лицо своими мягкими, бархатистыми лапами.

– Замуррровали! – явственно звучало в его утробном мурчании. – Мурррррзавки!

Я строптиво усмехнулась и злорадно шмыгнула распухшим носом. « Ну и пусть! – вертелось в голове. – Все равно – убегу! И не в таких ситуациях бывала. Сумасшедшая принцесса я в конце то концов, или кто!»

Глава 5

Хан Исхаган боязливо выглянул из-за перевернутого трона. Испуганно зыркнул вправо, влево и успокоился, осознав, что его венценосному благополучию уже ничего не угрожает. Облегченный выдох сотряс щуплую фигуру владыки, более всего подходившую под саркастичное определение язвительного Лансанариэля «и на груди его могучей – три волоса казались кучей». Правитель опечаленно опустился на истоптанный ковер и сокрушенно помотал седой головой. И ведь было от чего. Праздник сорвался, гости разбежались, первый визирь – позор государства, валяется обеспамятовав, кверху задом, в прозрачных бабьих штанах. Вобщем, монарший авторитет рушится на глазах, а принцесса так и лежит в своем гробу не расколдованная. Причем, тридцать лет уже лежит, не ворохнется. И хан вздохнул еще печальнее и протяжнее.

Огвур с любопытством наблюдал за картиной вселенской скорби, талантливо исполняемой престарелым повелителем. Железное сердце непоколебимого орка кольнул острый приступ жалости:

– Гляди! – он потянул за рукав Ланса, сосредоточенно перезаряжающего арбалет.– Как старик то убивается! Помог бы ты ему, а?

Полукровка кисло воззрился на гроб с принцессой:

– Целовать женщину? К тому же – мертвую? Огвур, ты в своем ли уме? Да я еще со времен штурма Нарроны мертвяков до икотки боюсь!