Читать книгу "Северный ветер - Анна Кочубей"

Ясур по привычке харкнул, но Красавчику было все нипочем:

— Когда я тебя увидел в лодке, сначала порадовался: такая видная эльфка сдохла, а потом посмотрел внимательнее — не из них ты. Сколько в тебе эльфийской крови? Во мне ровно половина, будь проклят мой безымянный папаша! Так и сколько?

— Не знаю, — хмуро ответила Амаранта. «Нисколько» она сказать остереглась.

— Мало, я думаю, седьмая вода на киселе.

— Куда мы идем?

— В хоро…

— Я это уже слышала! В какой стороне Эвенберг? Он должен быть на востоке, а мы направляемся на юг все дальше и дальше!

— Мы идем на восток, моя пери! — заверил Лу с подкупающей уверенностью.

— Нет! Мох на деревьях растет с северной стороны!

— Серьезно? — искренне удивился Красавчик, осмотрев ближайший ствол, — так мы в обход двинули, звезда моя. По широкому кругу. Вот увидишь, свернем, куда следует, в самый нужный момент. Лес этот бесхозный вот-вот закончится. Я не лгу. Эх, вернусь в Эстарис, заживу как у Хармы за пазухой!

Красавчик еще долго расписывал свое будущее житье-бытье в Аквилее на деньги от продажи эльфийского зелья, но Амаранта перестала его слушать.

Местность изменилась к вечеру — на пути стали попадаться серебристые стволы древних кедров, исчез бурелом и противная повилика, цепляющая одежду. В этом тихом лесу было мрачновато-спокойно и зелено, дубы и черные липы соседствовали с кедрами, изо всех сил стараясь догнать исполинов в высоте и размерах. Теплое лето щедро рассыпало поляны земляники, только-только начинающей созревать. Моран то и дело нагибалась, срывая и отправляя в рот первые крупные ягоды. Их терпко-сладкий вкус обладал непередаваемым ароматом, не сравнимым ни с одним лакомством в мире. Здесь все было по-другому, чем на родине Галара: не так торжественно, и не так отстраненно-холодно; в этом лесу хотелось остаться жить, а не любоваться со стороны ледяной синевой цветущих галадэнов. Единственное, что настораживало — на пути не попадалось ни единой тропы, словно в прекрасном и гулком бору никто не жил.

— Это земли эльфийского клана? — спросила Амаранта у своих спутников.

— Конечно! — быстро ответил Красавчик, предупреждая нечаянные слова харматанца, — видишь, я честен с тобой — мы вышли к обитаемым местам. Поспешим, нас ждет заслуженный отдых в поселке.

— Мы на землях ланн Кенниров, — выдал Ясур.

— … и здесь всегда хорошо принимают, — лукаво закончил Лу.

Амаранта по инерции сделала еще несколько шагов и остановилась, вспомнив рассказ Галара. Ханлейт ланн Кеннир, Харматанец, эльф, похищенный кочевниками в детстве. Ее Хранитель жил здесь! Она ступает по земле его предков!

— Что с тобой, моя пери? Увидела привидение?

— Ничего. Идем.

Все, разговоры закончились. Моран поняла, как именно обманута, но не догадывалась — зачем. До Эвенберга еще плыть и плыть по реке, а контрабандисты притащили ее к самой границе с Харматаном. Надо было идти одной… «В своей лодке я бы не выжила, а плот сломали. В среднем течении берега Эльмантира не проходимы — в этом я убедилась сама. Был ли выбор? Уже не важно, я счастлива, что оказалась здесь! Я почти в гостях, это почти свидание! Но Галар говорил о клане Хана в прошедшем времени… Что я увижу?» — волновалась Амаранта, словно могла встретить живого Ханлейта в волшебном земляничном лесу.

Поселок явился перед глазами глубокой ночью, внезапно выступив серой громадой первого дерева-дома. Под ногами захрустели заросшие травой дорожки, песчаные, а не каменные. Кеннир не лежал в руинах, он медленно растворялся в окружающем лесе. Его не защищала стена, как Галадэн или цитадель, а обычная ограда из бревен в свое время оказалась ненадежной. Ее снесли эльфы других кланов, когда защищать стало некого, скололи ступени, ведущие к дверям домов, сняли окна, разобрали очаги и печи, позволив деревьям жить вольно. А кедры-великаны еще хранили следы ожогов страшного пожара, и, наверное, помнили резню, унесшую десятки жизней.

— Вот я не пойму, как эльфы могли все это бросить и уйти! Этим деревьям срок — вечность! Серебряные кедры растут лишь к югу от Эльмантира, да в Сирионе. Здесь жить бы да жить. Хорошее место, да, моя пери?

— Замолчи! — вскрикнула Моран, с трудом подавив желание ударить Красавчика.

Лу удивился, а харматанец угрюмо отмалчивался.

— Мы займем один из домов поменьше и поуютнее. В больших по ночам страшновато, моя пери. Ты зачем кричишь?

Нелюди развели костер внутри неровного овала, образованного серыми стволами. На полу еще сохранились следы расколотой плитки, засыпанной песком и заросшей мелкой острой травой. Над головами шумела крыша — сплошная крона, а простенки между деревьями-колоннами заполонила ночная темень. Блики света таились в глубоких складках коры, выхватывая из мрака то кусок зеленой смальты, то резко отражаясь в осколках разбитого зеркальца, забытого на высоте второго этажа. Амаранта сидела поодаль от огня, прислонившись спиной к шершавому стволу.

— Есть будешь, пери? Нет? Курить? Что на нее нашло, харматанец?

Она промолчала, и контрабандисты перестали отвлекаться от ужина.

— Они не уходили, — неожиданно проронила Моран, — эльфы. Они все еще здесь. На целую вечность, как ты сказал.

— В смысле, звезда моя?

— В прямом. Клан Кенниров похоронен в своих домах. А этажи и двери убрали, чтобы никто не беспокоил истинных хозяев. Вы жрете на костях. Если вам интересно.

Контрабандисты перестали жевать и начали озираться.

— Живые и мертвые предпочитают жить отдельно. Эльф наполовину, как мало ты знаешь! Кеннир — самое плохое место на свете, но я благодарна, что ты привел меня сюда.

Поднявшись, Амаранта шагнула в пустой проем, некогда служивший стеной дома.

— Ты куда направилась?!

— Спрошу ночлег, может, кто впустит.

Моран пошла по дорожке, не оборачиваясь на окрики, впрочем, ее и не преследовали. Жаль, нельзя узнать, где жила семья Ханлейта. Галар говорил, что Хан был надеждой для своего клана и будущим магом. Возможно, он вырос под кроной вот этого дома-великана, или, напротив, его родители были простыми ремесленниками, и скромный дом в два этажа по ночам, подобным этой, освещался масляными лампами с уютными желто-зелеными абажурами. Амаранта зашла в отдаленное жилище, куда не проникал свет костра нелюдей и устроилась на полу. Она никого не хотела видеть ни сегодня, ни завтра, и меньше всех — своих лживых спутников.

Эрендольская пери

Что разбудило Амаранту — луч утреннего солнца, нашедшего просвет в густой кроне дома-дерева или взгляд Красавчика, сидящего рядом на корточках? От неудобной ночевки на полу затекли ноги. И руки. Моран пошевелилась и поняла, что связана. Кое-кто был настолько терпелив, что дождался, пока тело спящей займет удобное положение, и настолько чуток, что не потревожил ее сон, просовывая веревки под запястья, колени и щиколотки. Мгновенно проснувшись, Амаранта попыталась освободиться, но тщетно — узлы были крепкими.