Читать книгу "Видящая истину - Сьюзан Деннард"

Но волосы монахини светились именно так, как это ей помнилось. Это сияние не уступало даже свету Матери-Луны. Ноэль отвела взгляд – долго всматриваться было тяжело. Вокруг Иврены и Сафи, да и вообще повсюду, вились Нити тысячи сверкающих оттенков. Они бросались Ноэль в глаза, куда бы она ни посмотрела. Нити моряков, испуганных, ликующих, опустошенных насилием, готовых рухнуть от усталости. А поблизости – несколько Нитей отвращения. Ноэль легко определила их владельцев – никто из них не казался враждебным, так что она перестала обращать внимание.

Через несколько часов или минут – Ноэль не в состоянии была следить за временем – «Яна» замедлила ход. Магический ветер прекратился, перестав раздражать ее чувствительную кожу. После постоянного гула в ушах зазвенела тишина. Теперь только природный легкий бриз нес корабль.

– Добро пожаловать в Нубревену, – пробормотала Иврена.

Дом, подумала Ноэль, пытаясь прочувствовать это слово, и ей понравилось, какое от него осталось чувство в груди. Они с Сафи наконец-то достигли Сотни островов – места, которое было их целью с тех пор, как Ноэль нашла в библиотеке священные тексты. Дом. Ноэль уселась повыше, прижала к себе раненую руку и попыталась разглядеть приближающийся берег. В сумерках, не обращая внимания на снующих матросов, она смогла заметить несколько крутых скал.

Ноэль поднялась на ноги – Камень боли ярко замерцал – и отошла к фальшборту. Сафи и Иврена последовали за ней.

Берег не сильно отличался от побережья Онтигуа – скалистый, зазубренный, источенный бурными волнами. Но вместо леса лишь большие белые валуны усеивали землю и скалы, светясь при луне.

– Где все деревья? – спросила Ноэль.

– Деревья там, – устало ответила Иврена. – Но они больше не выглядят как деревья. – Она отстегнула кинжал и достала промасленную тряпицу. Сафи еле слышно вздохнула.

– Это же не валуны? – она повернулась к Иврене. – Это пни.

– Да, – ответила монахиня. – Мертвые деревья не выдерживают бурь.

Тьма паутиной легла на плечи Ноэль. Пригнула ее к земле.

– Почему… почему они умерли? – спросила она отрывисто.

Иврена выглядела удивленной, она перевела взгляд с Сафи на Ноэль, чтобы убедиться в искренности их вопроса. Увидев, что они серьезны, Иврена нахмурилась.

– Все это побережье было уничтожено в Великую войну, девочки. Карторранские ведуны Земли отравили почву от западной границы и до устья реки Таймец.

Уничтожено. Отравлено.

У Ноэль перехватило дыхание. Сердце превратилось в мрамор… а затем разлетелось на куски.

Уничтожено. Отравлено.

Здесь нет рая. Нет дома. Пальцы Ноэль сжались на Камне боли. Она посмотрела на Сафи: та была бледной, как луна, а ее Нити вибрировали. Ноэль пожала руку Сафи. Подруга ответила тем же.

– Почему тогда, – спросила она Иврену, – в учебниках истории, которые читала Ноэль, Нубревена изображена живой и цветущей?

– Потому что, – ответила Иврена, начиная чистить оружие, – историю пишут победители, а не проигравшие.

– И все-таки, – повысила голос Сафи, – если это было ложью, я должна была догадаться. – Она посмотрела на Ноэль. – Мне следовало догадаться.

– Ах… – Иврена подняла глаза от оружия; ее серебристые волосы развевались на ветру. – Ты поступила, как и все люди: поверила в то, во что хотела верить. – Она снова занялась пятнами крови на оружии. – Вы надеетесь на лучшее, даже если худшее находится прямо перед вашим носом.

– Я… это я виновата, – Ноэль запнулась, сильнее сжав пальцы Сафи. – Я… поверила в эту ложь. Я так хотела свой дом, что… – Ноэль не решилась произнести слова «твоя магия». – Ты поверила мне.

Сафи крепко зажмурилась, а ее пальцы сжимались, пока боль не пересилила камень Ноэль. Она запульсировала в ране, но принесла облегчение. Ноэль была рада ей, так как смогла выпрямиться и разжать челюсти. Ее пристальный взгляд остановился на ясном, сосредоточенном лице Иврены, убравшей кинжал в ножны и взявшейся за нож, которым пользовалась Ноэль, все еще покрытый кровью чудища.

Движения Иврены были четкими и уверенными, и Ноэль поразила внезапная мысль: сколько за свою жизнь эта монахиня почистила оружия. Она была целительницей, но в то же время и бойцом. Эту женщину не просто научили убивать в монастыре – по крайней мере половина ее жизни пришлась на Великую войну.

Когда Ноэль и Сафи чистили свои клинки, они стирали следы пальцев и пота, защищая сталь от обычной коррозии.

Но когда Иврена, или Хабим, или Мустеф полировали свое оружие – они соскребали с него кровь, смерть и прошлое, которое Ноэль даже не могла себе представить.

По какой-то причине, которую Ноэль не могла точно определить, эта мысль ее утешила.

– Расскажи нам, – мягко попросила она, – что случилось с Нубревеной?

– Все началось с карторранцев, – ответила Иврена, и танцующий ветер унес ее слова прочь. – Их Ведуны земли отравили почву. Через неделю империя Далмотти прислала своих Ведунов воды, чтобы отравить побережья и реки. Последними, но не менее жестокими, были Ведуны огня из Марстока, которые сожгли наш восточный край дотла.

Крестьяне и фермеры были вынуждены уйти в глубь страны. Как можно ближе к Ловатцу. Но там не хватало земли на всех, в городе стало тесно, почва истощилась, наступил голод, и империи победили.

Ноэль моргнула. Розовый цвет принятия замерцал в Нитях Иврены. Воодушевление Ноэль померкло, спина ссутулилась. Рядом слышалось дыхание Сафи. Она сгорбилась еще сильнее.

– Ему необходим этот договор, – прошептала она без выражения. Нити ее будто замерли, будто она была слишком потрясена, чтобы что-то чувствовать. – Но Эрон сделал так, что договором нельзя воспользоваться. Слишком трудное условие – ни единой капли крови…

Повисла пауза. Шум ветра и крики матросов отдалились. Потом все завертелось и ускорилось. Слишком быстро. Слишком ярко.

Сафи рванулась прочь, ее Нити были взбудоражены и светились множеством красок, так что Ноэль не могла уследить за ними. Красная вина, оранжевая паника, серый страх, синее сожаление. Но несмотря на обезумевшее сердце Сафи, среди них было больше прочных, крепких Нитей созидания, чем слабых и рвущихся – уныния и отчаяния. Разноцветные чувства заметались по палубе, будто пытаясь связаться с тем, кто способен ощущать так же ярко.

Затем Сафи медленно обернулась и мрачно сказала:

– Прости меня, Ноэль. – Ее взгляд нашел Мерика, и она повторила: – Мне очень жаль.

Прежде чем Ноэль смогла ее успокоить и возразить, что вины Сафи здесь нет, уголком глаза она поймала белую Нить ужаса. Она оглянулась на Куллена, который стоял на главной палубе, задыхаясь от кашля. Затем согнулся пополам и упал.

Ноэль подбежала к нему. Сафи и Иврена – за ней. Они оказались на месте одновременно с худой девочкой в нелепых косичках. Мерик тоже уже был там, пытался усадить Куллена и растирал ему спину. Растирал легкие – поняла Ноэль, остановившись в паре шагов. Иврена, однако, подбежала к Куллену и упала рядом с ним на колени.