Онлайн-Книжки » Книги » 📜 Историческая проза » Повседневная жизнь в Северной Корее - Барбара Демик

Читать книгу "Повседневная жизнь в Северной Корее - Барбара Демик"

296
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 ... 82
Перейти на страницу:

Ми Ран узнала, что в октябре 1998-го, перед ее отъездом, его не было в Чхонджине, а значит, она не могла видеть его на улице: ей просто показалось.

— Если ты собирался в Южную Корею, тогда почему не приехал раньше? — спросил она.

Чон Сан не знал, что ответить. Ми Ран расплакалась, и смысл ее упрека был совершенно очевиден. Она замужем, у нее есть ребенок. Уже слишком поздно.


Шли месяцы, и радость воссоединения постепенно стиралась. Когда мы разговаривали, часто чувствовалось раздражение, которое бывшие влюбленные испытывают друг к другу. Чон Сан брюзгливо жаловался, что Ми Ран уже не так красива, как раньше. Она обещала познакомить его с кем-нибудь из подруг, но так и не сделала этого. Общались они в основном по электронной почте или эсэмэсками. Современные средства связи уничтожили магию, существовавшую в отношениях между парнем и девушкой, когда им приходилось бороться с тяжелыми условиями жизни в КНДР. Видимо, чувства бывают крепче, если их выражают в рукописных посланиях на дефицитных клочках бумаги, которые доставляют на медленных поездах, то и дело останавливающихся из-за нехватки топлива. «Теперь я в любой момент могу позвонить ему по телефону или написать сообщение, но мне не слишком-то хочется это делать, — признавалась Ми Ран. — Я уже даже не понимаю, почему он столько лет притягивал меня».

Перемены в социальном статусе бывших влюбленных тоже не способствовали прогрессу в их отношениях. В КНДР у Чон Сана было более высокое положение в обществе, деньги, японские свитера, столичное образование. А теперь он стал беженцем без средств и связей. Его северокорейский диплом здесь не котировался. Его знания о науке и технике безнадежно устарели. Пока у него не было шансов сделать карьеру, и ему приходилось довольствоваться лишь случайной работой, например доставкой блюд на мотоцикле. Во время одной из поездок его сбило такси. Поднявшись и обнаружив, что ни он сам, ни мотоцикл не пострадали, Чон Сан уехал с места происшествия. Когда он вернулся в ресторан и рассказал о том, что с ним случилось, его босс громко расхохотался: если бы неудачливый курьер лучше разбирался в здешней жизни, он мог бы получить с таксиста деньги.

Чон Сан не придал этому эпизоду большого значения. Он не позволял себе обижаться на подколы со стороны южных корейцев. В глубине души он всегда верил в собственные силы. Он не был склонен предаваться жалости к себе и никогда не высказывал сожалений о том, что покинул КНДР, переживая только из-за того, что вряд ли когда-нибудь сможет снова увидеть родителей. Чон Сан получал невероятное удовольствие от мельчайших примет свободы в окружающей его новой жизни. Носил джинсы, которых не мог носить в Северной Корее, и длинную стрижку. («Я всегда мечтал отрастить волосы до плеч и решил, что нужно сделать это до того, как мне исполнится 40, иначе я буду выглядеть полным неудачником», — говорил он мне.)

Чон Сан взахлеб читал. Еще в Северной Корее он по возможности старался заниматься гуманитарным самообразованием, а теперь восполнял пробелы в знаниях. Я часто приносила ему книги. Наибольшее впечатление на него произвел перевод антиутопии «1984». Его поразило то, насколько точно Джордж Оруэлл сумел изобразить северокорейский вариант тоталитаризма.

Однажды в январе 2010-го мы встретились, чтобы пообедать в огромном торгово-развлекательном комплексе в южной части Сеула. Было воскресенье перед восточным Новым годом, и кругом суетились люди. Мы пробирались через толпу в поисках спокойного места для беседы, пока в конце концов не присели в суши-баре. Пока мы забирали наш заказ, Чон Сан рассказал мне, что пошел учиться на фармацевта: для него это была оптимальная возможность быстро получить новую профессию. Во время каникул он подрабатывал монтажом вентиляционных систем на стройках в пригородах. Такое занятие могло показаться странным для человека с его образованием и наклонностями, и он сам признавал это. Я подумала, что к моменту нашей следующей встречи он, весьма вероятно, будет заниматься уже чем-то другим.

Северокорейским беженцам обычно трудно устроиться на новом месте. Людям, сбежавшим из тоталитарной страны, нелегко жить в свободном мире. Им приходится заново искать себя там, где перед ними открывается бесчисленное множество возможностей. Даже тем из нас, кто привык самостоятельно делать выбор, иной раз трудно бывает решить, где жить, чем заниматься или даже что надеть. Ну а тех, за кого всю жизнь все решало государство, необходимость выбирать буквально парализует.

Беженцев также мучает неопределенность их ситуации. Многие, если не большинство из них, хотят вернуться в КНДР. Эти люди бежали из страны, будучи уверенными, что режим Ким Чен Ира вот-вот падет и они уже через несколько лет смогут вернуться в свободную Северную Корею. Такое предположение казалось вполне обоснованным. В середине 1990-х, после смерти Ким Ир Сена и распада Советского Союза, в политической среде утвердилось мнение, что конец неминуем. Те, кто посещал Пхеньян и фотографировал там громадные статуи, марширующих солдат и пропагандистские плакаты, поражались тому, что все это дожило до XXI века. «Спешите видеть, пока не поздно!» — гласил рекламный слоган турагентства, предлагающего путевки в КНДР.

Для всего остального мира живучесть северокорейского режима — любопытный казус, в то время как для самих северных корейцев, даже для тех, кому удалось сбежать, это трагедия. У Чон Сана нет никакой надежды вновь встретиться со своими родителями, если только система не успеет развалиться до их смерти (им обоим уже под 70). Если бы такое случилось, он хотел бы вернуться в Северную Корею и сделать что-нибудь для возрождения страны.

Ми Ран в 2007 году после появления второго ребенка, дочери, продолжала получать высшее педагогическое образование, надеясь внести свой вклад в реформирование северокорейской школьной системы, когда страна станет открытой. Что до ее сестер, то она прекрасно понимает: если они еще не умерли, то у них может быть лишь одна надежда — дотянуть до окончательного краха режима и освобождения политзаключенных. А пока остается только ждать.

Эпилог
Ожидание

Автобусная остановка на главной улице Чхонджина, 2008 год


На протяжении тех пяти лет, когда я готовила репортажи для Los Angeles Times в Сеуле, мне часто приходилось встречаться с другими журналистами, дипломатами и учеными. И каждый раз речь обязательно заходила о КНДР: все собеседники строили свои предположения о том, когда же падет власть Ким Чен Ира.

Для многих профессиональных политологов, следящих за судьбой Северной Кореи, живучесть этого тоталитарного режима — своего рода загадка. В 1990-е обозреватели единогласно говорили о том, что неминуемый крах близок. («Приближающийся коллапс КНДР», — так известный специалист по Северной Корее Николас Эберштадт озаглавил свою статью, опубликованную в июне 1990 года.) Но, вопреки ожиданиям, Северная Корея пережила и падение Берлинской стены, и распад СССР, и экономические реформы в Китае, и смерть Ким Ир Сена, и голод 1990-х, и два президентских срока Джорджа Буша. Именно он причислил КНДР к «оси зла» наряду с Ираном и Ираком и грозился разобраться с Ким Чен Иром так же, как разобрался с Саддамом Хусейном. Однако в 2010 году Буш перестал быть президентом, а Ким Чен Ир до сих пор остается у власти, несмотря на ухудшившееся здоровье[11]. Этот последний диктатор XX века — живой анахронизм.

1 ... 77 78 79 ... 82
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Повседневная жизнь в Северной Корее - Барбара Демик», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Повседневная жизнь в Северной Корее - Барбара Демик"