Читать книгу "Рыцарь Шестопер - Федор Соколовский"

— Минусы большого отряда как раз в его неповоротливости. Да и сам удар может быть точечным, по каретам или по дилижансу. По мне, — старикан перешел на брюзжащий тон, — лучше бы вы эту миссию и не встречали в пути! Из-за этих русских одна морока и нервотрепка. Вполне возможно, что они дальше и сами легко проскочили бы.

Легко было понять человека преклонных лет, которому теперь тоже приходилось ехать вместе с отрядом, с высокой скоростью и практически без остановки. И ведь мог своим авторитетом, а то и властью надавить на князя и оставить опекаемого им рыцаря в граде. А вот не захотел почему-то. Или причины не только в перерожденном? Вполне возможно, что у волхва в столице вдруг срочное дело появилось? И он решил совместить одно с другим?

Но раз сам Гонта ничего не рассказывает, то и спрашивать нечего. Оставалось решить еще один вопрос.

— Уважаемый, одежды теперь у меня хватает, но продавать ту, которую я вынес от черного власнеча, нежелательно. Очень мне во вчерашней стычке наручи помогли. Так что хочется у себя оставить хотя бы кое-что. Нельзя ли их как-нибудь замаскировать? А еще лучше снять те особые метки, которые видны колдовскому люду?

— Снять никак нельзя. А вот замаскировать тебе сами боги велели, подкинув такое чудо, как смерчень.

— Он разве может? — усомнился Василий, уже начав бурный диалог с затаившимся перед тем Секатором.

И старик выдал ушлого Боджи с головой (или что там у того было вместо нее):

— А они все могут! Просто бытовой работой брезгуют, высокомерно заявляют, что они, дескать, боевые и хозяйственные проблемы их не касаются. Своих сородичей, управляющихся по дому, презрительно называют жбанниками. Тогда как сами просто обязаны заниматься любым означенным для них делом, как то: чистить, убирать, чинить, штопать, склеивать и уж тем более прикрывать особые метки на теле или броне своего хозяина. Просто не припомню такого в истории, чтобы рыцарь доминантом стал, но в твоем случае ты вообще можешь теперь без оруженосцев обходиться.

Заметив по отстраненному взгляду рыцаря, что тот на ментальном уровне ведет спор, Гонта с ехидством добавил:

— Еще эти хитрющие тунеядцы считают себя пупом мироздания, любят ссылаться на свою разумность, взывать к человечности и слезно просить о великой дружбе между ними и господином. Какую только демагогию с высшей философией не разведут, лишь бы ничего не делать, а только жрать да спать!

«Да врет все вредный старикашка! — завопил в возмущении Секатор. — Сам безжалостный тиран и диктатор, наверняка измывается над своим несчастным помощником и сейчас хочет специально нас рассорить, вбить клин распрей в нашу крепкую дружбу! Не слушай его! Сам решай, кто тебе ближе и дороже!»

«Но почему ты тогда не помог с маскировкой трофейных вещей?»

«А я знал о твоей проблеме? Ты меня об этом спрашивал? — кипятился смерчень. — Я только услыхал случайно отрывок твоей фразы о продаже вещей вот этому колдуну и понял, что вопрос решенный и обсуждению не подлежит. Так какие ко мне претензии?!»

В самом деле некрасиво получалось. Но и причин для извинений не было.

— Спасибо за напоминание, — поблагодарил волхва Шестопер. — Мы уже разобрались с этим вопросом, я отдал нужный приказ, и отныне меченые вещи на мне будут соответствующе прикрыты. Жаль, что эти метки вообще нельзя уничтожить.

— Может, и есть такие личности, — скривился старик от неприятных воспоминаний, — но я к ним не ходок, и они не станут распыляться на подобную мелочь.

Вот так и выяснилось, что в местном пантеоне великих светлых волхвов есть еще более великие и неимоверно яркие. И между ними тоже случаются трения, возникают антипатии, происходят ссоры. Все как у простых людей.

— Чуть не забыл! — остановил старик гостя на самом пороге. — Тут мне в ближайший час должны принести все собранные о тебе сведения. Кто ты, что ты, откуда и все остальное, что о тебе известно тайной княжеской канцелярии. Так что приходи на час раньше, вместе почитаем и обсудим.

Рыцарю ничего не оставалось, как кивнуть со всей признательностью и благодарностью. Он до сих пор толком ничего не знал о самом себе, о своей родне и откуда он вообще. Потому что многочисленные оговорки оруженосцев, которых нельзя о подобном спрашивать напрямую, давали только контурное представление о собственной биографии. Любой прямой вопрос сразу мог поставить Шестопера в крайне неприятное положение. Пришлось бы ссылаться на некие глупые обеты либо сочинять что-то на тему ретроградной амнезии.

Лучший вариант в нынешних условиях — изучить хотя бы официальные данные о себе. Идеальный — выпытать все остальное у своих родственников, у друзей, в том числе и у друзей детства. Но о подобном и мечтать не стоило. Хорошо хоть тайная канцелярия работала на удивление прогрессивно, а великий волхв имел право затребовать оттуда любую папочку.

Глава тридцатая

НОВЫЕ ЗАГОВОРЩИКИ

Уговорившись с Гонтой о времени встречи перед выездом, Грин наведался в кузницу. Мастер Павлентий метался там в дыму и копоти, аки просмоленная саламандра, но, увидав компаньона, выскочил на свежий воздух.

— Вчера забыл предупредить, — сказал Шестопер, — что, если меня не будет или я где-то задержусь в городе, деньги оставляйте моим оруженосцам. Они пользуются полным моим доверием.

— Как скажешь, — кивнул кузнец.

— И еще у меня один небольшой вопросик: а на производство нового оружия тоже выдается бляха первенства или надо как-то иначе оформлять?

— Оружие? — не на шутку напрягся Павлентий. — А какое именно?

— Да вполне нормальное, для схватки, поединка, войны. Такое, как шпага, к примеру, булава или рапира.

— Э-э-э! — расслабился кузнец. — Это уже все имеется в арсенале любой армии. Для его производства никакого покупного права не надо, все общим предкам принадлежит.

— А все-таки? Если какой особый кинжал придумать или серп на длинной палке?

— Хе! Да придумать штуку дивную, но ни к чему не нужную — дело-то простое. Да кто покупать-то будет? А вот если что стоящее, да на испытании свою полезность доказавшее… такое желательно лишь в столице показывать да там сразу бляху первенства требовать. Королевская бляха — не чета княжеским. С нею можно год, а то и полтора поток злата-серебра с иноземных мастеров получать, хоть и придется с королевским казначейством поделиться.

— Ого! Заманчиво. Ну а почему так мало, всего год-полтора?

— Так за это время твоих серпов столько накуют, что уследить станет невозможно, сколько и какой мастер сделал. И это ведь не тележка простая, которую жупан или чиновник от гражданского маршальства пришел да и реквизировал, не найдя клейма на нужном месте. Это — оружие! Поди его потом у такого рыцаря, как ты, забери! О, то-то и оно!

— Тоже верно, — поддакнул Райкалин. — Ну а имя свое оружию можно дать? Например, мой кинжал так и стали бы впредь называть: грин. А? Звучит?