Читать книгу "Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина - Александр Никишин"

Но главенствовала на столе – водка!

«На столе были расставлены бутылки водки, перед каждым стоял наполовину наполненный стакан. Стоило сделать глоток, как один из одетых в голубые гимнастерки официантов протягивал руку из-за плеча, подливая еще водки. Не желая показать, что не в силах тягаться со своими русскими хозяевами, я незаметно выливал содержимое стакана в сапог. Официанты тут же заново наполняли его…»

Что было потом? Потом было утро, и, как пишет Билли Шанк, «голова у меня раскалывалась. Я вышел на скотный двор, где умывались солдаты. Окунуть лицо в воду было просто наслаждением. Для того чтобы пойти в столовую, потребовалось больше силы воли, чем на все, вместе взятое, за прошедшие три дня. Когда я увидел на столе бутылки с водкой, то понял, что мне пришел конец…»

Он, по его словам, напомнил русским фразу Уильяма Филдза, известного американского комедийного актера, о том, что тот – умеренный человек, так как никогда не пьет перед завтраком.

Но к нему уже тянулись со стаканами – чокаться за победу!

«… Но не мог же я уронить честь американского разведчика! Я выпил и понял, почему у русских принято опохмеляться. Голова прояснилась, и я почувствовал себя просто замечательно. Чтобы сохранить ясность мысли, нужно пить эту штуку все время…»

«Эту штуку» довелось попробовать и Биллу Робертсону, командиру взвода разведки, лейтенанту. 24 апреля 1945 года его обуревали те же вопросы, что и других американцев: какие они, русские?

«Нам не терпелось увидеть русских. Что они сейчас делают?.. Мы знали, что они дошли сюда от Москвы и Сталинграда и что они стойкие солдаты. Но все-таки, что они за люди? Как себя ведут? Дружелюбны ли? Мы только знали, что они рядом…»

Это был второй патруль, который встретился с частями Красной армии. Правда, в поисках русских им тоже пришлось изрядно поволноваться. Сперва разведчики Робертсона освободили из лагеря в Вурцене четыре тысячи военнопленных, потом приняли капитуляцию немецкой пехотной роты – 300 солдат и офицер.

«Я велел им свалить автоматы в кучу и переломить их стволы, – пишет Робертсон в своих воспоминаниях. – Пистолеты и холодное оружие мы конфисковали… Потом заметили немецкую штабную машину, погнались за ней и задержали…» Из кустов по ним открыли огонь эсэсовцы, не желавшие сдаваться. Их разоружили и привязали на капот джипа.

«Потом наш патруль попал под снайперский огонь. Мы выскочили из джипа, разбежались в разные стороны и пошли в обход снайперов…»

Больше всего Билла Робертсона волновала мысль: узнают ли русские в них американцев?

«Я решил, что нам нужны надежные опознавательные знаки. Мы ворвались в первую попавшуюся аптеку и взяли там цветные порошки, красный и голубой. Смешав порошки с водой, нарисовали на простыне пять горизонтальных полос красным и закрасили верхний левый угол голубым… Я хотел найти какое-нибудь высокое здание или башню, чтобы оттуда помахать флагом. Замок Хартенсфельд попался нам как раз кстати …у него была высокая башня…»

По американцам был открыт шквальный огонь из автоматов и противотанковой пушки.

«Снаряд врезался в башню в 5–6 футах от меня», – вспоминает Робертсон.

Русские пускали зеленые ракеты, оповещая о себе, но американцы не могли им ответить, так как ракет у них не было. Они могли только махать руками под обстрелом и без устали кричать: «Американцы!», «Товарищ!».

Оказалось, что в них палили русские, так как совсем недавно нацисты, переодевшись в американские мундиры, тоже кричали «товарищ!» и «американцы!», а когда русские, поддавшись на провокацию, кинулись к ним брататься, то многие схлопотали пулю.

Теперь они осторожничали и на всякий случай палили в союзников.

И все-таки американцы нашли настоящих русских!

«В 16.45 мы, трое американцев, стояли с ними на берегу реки и смеялись, кричали, хлопали друг друга по плечу, пожимали руки… Мы обменялись сувенирами – нашивками, знаками отличия. Я обменялся наручными часами с русским капитаном, который после Сталинграда был пять раз ранен. Какой-то солдат отдал мне свое золотое обручальное кольцо… Русские все подходили и подходили. Один из них выставил ящик провианта – сардины, консервированное мясо, печенье, шоколад. Появились шнапс и водка… Выпили за окончание войны, за США, за Советский Союз и за наших союзников. Провозгласили тосты за наших командиров и руководителей государств…»

Историческую статью «Yanks meet reds» о встрече русских и американцев на Эльбе написала Эд Стрингер. Это был ее последний фронтовой репортаж:

«Когда русские на восточном берегу увидели, что мы приближаемся, они бросились к реке через высокую мокрую траву, громко приветствуя нас. Среди радостных криков и бешеной пальбы из автоматов в воздух были слышны возгласы: «Да здравствует Рузвельт! Да здравствует Сталин!» Нас представили генерал-майору Русакову…

Мне он сказал, что я первая американка, которую он и его подчиненные когда-либо видели, и посадил меня на почетное место справа от себя.

А потом начались тосты!

Тосты за победу, вечную дружбу и вечный мир. Вскоре я поняла, что когда русские пьют за что-нибудь, то это дело серьезное. Мы пили коньяк. Потом вино. Потом шнапс. Потом водку. Потом еще что-то – я не могла разобрать, что именно, но по вкусу было очень похоже на спирт…

После войны мне удавалось добывать и другие сенсационные материалы: я брала интервью у канцлера Австрии Курта Шушнига, папы Пия XII, вдовы Муссолини, была корреспондентом ЮПИ на Нюрнбергском процессе, но ничто из этого не могло сравниться с тем репортажем о встрече с русскими в Торгау…»

А вот какое сообщение отправил в тот день фронтовой корреспондент газеты «Старс энд страйпс» Энди Руни:

«Бурное ликование царило сегодня на восточном и западном берегах Эльбы возле Торгау. Встретившиеся здесь пехотинцы 1-й армии США под командованием генерал-лейтенанта Кертни Ходжеса и бойцы 1-го Украинского фронта маршала Конева, несмотря на языковой барьер, поздравляли друг друга и обменивались подарками: американскими НЗ и русской водкой. Это означает конец германской армии…

Рядовые 69-й пехотной дивизии, которым наконец-то не угрожает никакой враг, сидели на солнышке на берегу Эльбы, распивая водку, и слушали, как их новые русские друзья играют на аккордеонах и поют русские песни…»

Описывая уже послевоенные встречи русских и американских ветеранов Эльбы, другой корреспондент газеты «Старс энд страйпс» Сэм Чав-кин удивляется: «Почему-то всегда появлялась бутылка водки?»

Вот уж действительно хороший вопрос – почему?

В довоенные 40-е годы водка имела спрос исключительно на территории бывшего СССР и тех стран (Литва, Латвия, Эстония, Западная Украина, Буковина, Молдавия, часть отнятой у Финляндии территории по итогам Зимней войны 1939 г.), где в результате тех или иных политических решений оказались гарнизоны и базы Красной армии, Военно-Морского флота СССР и организаций Военторга, снабжающих советских военнослужащих товарами и продуктами питания.