Читать книгу "В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок"

18 декабря Кристофер Хаттон сообщил парламентариям, что королева с благодарностью отнеслась к проявленной ими заботе, хотя она, «по словам ее величества, которые он не осмеливается повторить, недостойна такой любви». Елизавета одобрила законопроект, но добавила, что в вопросах личной безопасности «полагается лишь на Бога». Кроме того, она сказала, что «не согласна с тем, чтобы кого-то наказывали за чужую вину». Иными словами, если Мария Стюарт окажется соучастницей предательского заговора, Елизавета не желала, чтобы наказание распространялось «на потомство обидчика», то есть на Якова VI, если не докажут, что «потомство также будет признано виновным».

Принятие закона отложили до конца рождественских каникул.

Второй законопроект, который рассматривался на той сессии, также касался безопасности королевы; в нем предлагалось «запретить приезд иезуитов и выпускников семинарий, единственных возмутителей спокойствия в стране, которые служат орудиями к погибели ее величества».[869]Всех иезуитов и священников, которые останутся в Англии через сорок дней после принятия закона, следует считать государственными изменниками.[870]Предлагалось также считать изменой «добровольное принятие под свой кров, содержание и утешение» иезуитов и католических священников. Для того времени закон был очень суровым, он послужил доказательством того, что растущее число миссионеров в Англии воспринималось угрозой, а они сами считались подстрекателями к мятежу.

12 декабря законопроект был представлен в палате общин в первом чтении, три дня спустя он был принят во втором чтении вместе с Актом о безопасности королевы. Законы готовы были принять единогласно. После последнего чтения парламентарии собирались передать законопроекты в палату лордов, а затем получить одобрение королевы.

Хотя почти все члены парламента выступили за принятие законов, неожиданно возник один голос против. Со своего места встал доктор Уильям Парри, избранный впервые от крошечного округа Квинборо в Кенте, и торжественно заявил, что он «не одобряет ни иезуитов, ни семинаристов, но вынужден заступиться за английских подданных». Он высказался «напрямую против законопроекта», который имел своей целью запретить иезуитов и выпускников семинарий. Он осудил законопроект, который отдавал изменой, «полный крови, опасности, отчаяния и ужаса для всех подданных этой страны»; кроме того, в нем предусматривалась конфискация имущества – «но в чью пользу?». Не в пользу ее величества, продолжал Парри, как ему бы хотелось, но в пользу других. Хотя он не сомневался, что законопроект будет принят обеими палатами, «он надеялся, что, когда проект попадет в милостивые руки ее величества, там он и останется, он же до тех пор придержит свои негативные соображения и изложит их только ее величеству».

Парламентарии выслушали Парри в ошеломленном молчании, явно озадаченные сомнениями Парри в мотивах палаты, и его предположением, будто они действуют «не столько в интересах безопасности королевы… сколько для того, чтобы удовлетворить собственную жадность». Кроме того, всех возмутило, что Парри не собирался пояснять свои слова, «вопреки порядкам, существовавшим в палате». Смутьяна немедленно вывели из зала заседаний и под вооруженной охраной доставили в Тайный совет, куда отправился и спикер палаты общин. Парри вернулся в парламент лишь на следующий день и извинился за свою опрометчивость. По его словам, он не хотел оскорбить ни королеву, ни членов палаты, но повторил, что свои доводы прибережет для самой королевы.[871]Многие задались вопросом: что побудило члена палаты общин вести себя так странно?

Глава 36

Провокатор?

За семь лет до того доктор Парри, наделавший долгов, уехал из Англии на континент. Он был недоволен опалой и отсутствием покровительства со стороны Елизаветы. В 1582 г. в Париже он перешел в католичество и стал принимать активное участие в деятельности живших во Франции ссыльных английских католиков. В мае следующего года Парри написал Сесилу, у которого искал защиты и покровительства: «Если меня наделят соответствующими полномочиями и гарантиями, я сумею либо предотвратить и раскрыть все римско-католические и испанские козни против нашей страны, либо лишусь жизни, доказав свою верность ее королевскому величеству». Впрочем, в то же время он просил у других «применить все мои силы и всю изобретательность на службе католической церкви».[872]Трудно определить, был ли он предателем или, как утверждал позже, английским шпионом, действовавшим на свой страх и риск.

В 1583 г. Парри впервые ступил на путь предательства: он написал кардиналу Кампеджио, папскому нунцию в Париже, предлагая католикам свою помощь. В том же году Парри встретился в Париже с Томасом Морганом, главным осведомителем Марии Стюарт. Морган поощрял его к действию, и Парри вызвался убить «главнейшего человека в Англии», королеву Елизавету, при условии, что убийство будет санкционировано папой, который отпустит ему грехи.

По возвращении в Англию Парри, получивший в Париже степень доктора права, сыграл роль провокатора и «с глазу на глаз раскрыл ее величеству» заговор с целью покушения на нее, который сам же и организовал. То была опасная игра; к несчастью для Парри, ему не удалось убедить Елизавету в достоверности заговора (она «отнеслась к нему с сомнением»). Вскоре Парри испугался, что роковым образом очернил себя. В письме к Томасу Моргану в Париж он отказался от задания и вместо того решил затаиться при дворе и продолжать службу королеве. Впоследствии Парри, по-прежнему в долгах и не уверенный в завтрашнем дне, снова предложил свои услуги католикам. Он получил письмо от кардинала ди Комо, в котором тот сообщал, что папа одобряет его действия и дарует ему неограниченное отпущение грехов. Парри решил все же совершить убийство.[873]Он нанял сообщника, Эдмунда Невилла, недовольного землевладельца с севера Англии; тот должен был помочь Парри устроить покушение. Они долго обсуждали, как лучше убить Елизавету. Сначала заговорщики планировали напасть на нее, когда она будет переезжать в карете из одного замка в другой; они приблизятся к ней с обеих сторон и вонзят в нее кинжалы. Затем они разработали еще более дерзкий план. Парри предложил напасть на королеву в Уайтхолле, когда она «выйдет подышать воздухом» в свой отдельный огороженный сад. Убив королеву, он перелезет через дворцовую стену, спустится к одной из расположенных поблизости пристаней и бежит на лодке по Темзе. Все продумав, Парри спрятался в засаде возле сада, но, когда появилась Елизавета, он, по его словам, «был так обескуражен ее величием и сходством с ее отцом, королем Генрихом VIII, что сердце его отказалось отдать руке приказ исполнить задуманное».[874]Больше заговорщики ничего не предпринимали, хотя Парри по-прежнему страдал от, как ему казалось, несправедливого к себе отношения и всеобщего презрения.