Читать книгу "Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский"

«Курс на многополярный мир» – столь часто употребляемый отечественными дипломатами и политиками слоган, что к нему привыкли даже профессионалы. Замечательная химера, на основании которой России непрерывно рекомендуют, на кого опираться и против кого заключать альянсы. Но кто сказал, что Россия будет одним из полюсов этого мира? Благими намерениями дорога в ад вымощена. Многополярный мир – это мир, где роль России будет значительно меньше, чем роль сегодняшняя. Мир, в котором страны, которые Россия привыкла видеть в качестве союзников в противостоянии с Западом, будут самостоятельными игроками и первым делом будут затаптывать и эксплуатировать как раз Россию. Не следует предаваться иллюзиям. Мы видим это на примере Ирана и Китая, увидим на примере Индии, Турции и всех, с кем, пытаясь сконструировать многополярный мир, пытаемся блокироваться. Этот мир жесток и прагматичен. Все плохое, что мы видим сегодня в западных странах и, справедливо негодуя, пытаемся с этим бороться, ждет нас в отношениях с будущими полюсами многополярного мира с удесятеренной силой, потому что никто там ничего по нашему поводу не забыл. Китай, которому мы помогали начиная с 20-х годов, в 60-е дошел до открытого военного конфликта с нами на общей границе. Когда Иран станет ядерной державой, наладит отношения с США – это его главная цель – и выведет свои энергоносители, покончив с санкциями, на европейский рынок, он будет главным маршрутом, по которому прикаспийские углеводороды пойдут в Западную Европу в обход России. Как только мы придем к многополярному миру, от нас еще много чего будут откусывать.

Россия как посредник между миром ислама и Западом – это бред, который является результатом горячки, будоражащей мыслительный аппарат отдельно взятых политических фигур. Запад у них вызывает идиосинкразию, но им почему-то кажется, что если уйти от Сциллы к Харибде, то и будет хорошо. Не совсем понятно, чем и кому будет хорошо в общении с несентиментальным, чрезвычайно жестким и очень жестоким Востоком. Запад плох и, безусловно, не любит нас, невзирая на нашу высокую духовность, о которой мы сообщаем всем, кто еще готов нас по этому поводу слушать. Но кто сказал, что Восток, в том числе Ближний Восток, любит нас больше? В Афганистане, с момента прихода туда Советской армии до того, как при Горбачеве мы ее оттуда вывели, была получена ясная картина всеобщей любви к Москве от имени Ближнего Востока, исламского и арабского мира. В Чечне страна получила дополнительные доказательства того, что о ней думают на Арабском Востоке. Мы не можем быть посредниками ни между кем, хотя можем в течение короткого периода использовать связи с теми, кого Запад не любит и с кем отношений не имеет. Будет ли это сделано профессионально и эффективно, сомнительно потому, что квалифицированные кадры уходили в 90-е годы из спецслужб, армии и государственного аппарата, включая МИД, и продолжают уходить сегодня. Люди, которые по-настоящему талантливы и преданы делу, с трудом находят себя в бюрократических структурах. Как правило, этих людей, которые государству необходимы, удержать в сфере реальной политики не удается. Есть позитивные примеры, хотя их и немного, но это точечные ситуации. Может быть, России что-то светит в Иране, пока он не наладит отношений с Западом. Но сомнительно, что страна сможет что-то отыграть на контактах с исламистскими группами. Несколько миллионов иранцев, арабов, турок живут на Западе. Десятки тысяч иранских, арабских, турецких студентов обучались и обучаются в Англии, Германии, Бельгии, Америке. Это потерянное для России поколение чиновников и менеджеров. Притом там они учатся бесплатно и в комфортабельных условиях, а у нас за несоразмерные деньги в условиях, где и нашим-то людям выжить трудно.

Мусульмане, живущие в России, – это коренное население России. Народы, которые живут здесь испокон веку, ниоткуда не пришли и не приехали. Это люди европейской цивилизации, которые живут в стране, являющейся их родиной. Они служат в ее армии, защищают ее интересы и являются для всего мира русскими, такими же, как русские, украинцы, белорусы, молдаване, евреи, армяне, грузины и прибалты, живущие в России. Люди эти были когда-то подданными Российской империи, стали гражданами Советского Союза и сегодня являются гражданами России или пытаются ими стать, включая приезжих из Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и Киргизии. Это, что называется, «наши люди», при всей деградации этого понятия. Существует колоссальная разница между советским или постсоветским таджиком и узбеком и таджиком и узбеком афганским. Такая же разница между туркменами и азербайджанцами «нашими» и туркменами и азербайджанцами иранскими – это разные люди. По ментальности и языку, отношению к религии и бытовым привычкам. По книгам, которые читали, и фильмам, которые смотрели в детстве. По соседям, которые жили рядом с ними, и по отношениям с этими соседями.

Слава богу, эти люди пока не являются проводниками того, что является сегодня стержнем идеологии современного исламского мира. В тот момент, как границы между современным мусульманским миром и опирающимися на него европейскими общинами и внешним миром разрушаются, эти общины становятся проводником всего, что взрывает изнутри сам мусульманский мир в странах, где они в настоящее время живут. Мусульманский мир находится сегодня в той же ситуации, в которой Европа была пять столетий назад в эпоху религиозных войн. Его разрывает война на уничтожение между суннитами и шиитами не менее кровавая, чем войны между протестантами и католиками. Это мир победоносной борьбы за власть радикальных религиозных группировок, которые заменяют собой государства. Не говоря уже о терактах, которые взрывают этот мир, завоевывающий себе пространство в Европе, попутно уничтожая европейскую цивилизацию и разрушая ее изнутри. Нужно ли это России? Сомнительно.

Нет ничего веселого в колониальных и религиозных войнах, в том, как Россия завоевывала свои провинции, как подавлялись национальные и религиозные движения в Советском Союзе. Но через эту кровь в стране было создано общество, в котором были разрушены внутренние стены. Между мусульманами России и остальным ее населением нет преград. Они женятся между собой, живут в одном мире, ходят на одну и ту же работу. В тот момент, как эти стены возникают вновь, возникают и зародыши будущих войн, погромов, розни и резни. Все, что может принести Ближний Восток на российскую территорию, – это восстановление ощетинившейся в межобщинном противостоянии стены, а внутри них – замкнутые враждебные всему окружающему анклавы. Взрывоопасные ячейки жесткой борьбы. Исламский мир раздирают чрезвычайные внутренние «нестроения», которые он проецирует на всю планету. Если еще большие нестроения Черной Африки замкнуты пока на самом Африканском континенте, все, что происходит в исламском мире, экспортируется вовне. Теракт 11 сентября – только маленькая иллюстрация того, что ждет планету в ходе притирок с современным политическим исламом. России этого пока удалось избежать, хотя стране достались Буденновск, «Норд-Ост» и Беслан. Посредническая миссия между цивилизациями хороша теоретически, если вы марсианин и, посредничая, не заразитесь религиозно-политической чумой, которой болеют те, с кем вы сотрудничаете в этом посредничестве. Если же вы в стремлении наступить на ногу такому нелюбимому соседу, как США, действуете по принципу: «Господи, пусть у соседа корова сдохнет, даже если у меня сдохнут обе!» – это как минимум глупо.