Читать книгу "Наваждение - Елена Ласкарева"

Как согласуются события во времени? И существует ли оно вообще, время? Или по нему, если отрешиться от мирской суеты, можно скользить в разных направлениях, возвращаться вспять или забегать в будущее?

Мне почему-то кажется, что в будущем я наяву увижу такое же сияние…»

— …Есть какой-то результат, Федор Сергеевич?

Я оторвался от окуляра микроскопа. Кажется, совсем потерял представление о времени, как будто его и не существует вовсе.

— Результат? Пока только предварительный. Мне кажется, подобные кристаллы я встречал среди горных пород Гималаев.

— Вполне возможно, — кивнул молодой сотрудник Звенигородского краеведческого музея. — Наши купцы к семнадцатому веку уже вовсю торговали с Индией.

— Почему именно к семнадцатому?

— Да из-за монет. — Кажется, я его насмешил. — Ведь они — времени царствования Алексея Михайловича, то есть век именно семнадцатый. Этот сундучок «упаковали» не раньше того, как были отчеканены монеты, не правда ли?

— Да, конечно.

У меня явно сбои в восприятии времени. И логика, кажется, мне изменяет…

Вторая Катина экскурсия тоже едва не закончилась опозданием на автобус. А все из-за царицыной кровати…

Как войдешь за стены Саввино-Сторожевского монастыря — перед тобой большой храм. А по правую и по левую руку, вдоль крепостных стен, — царевы и царицыны палаты. Здесь в семнадцатом веке жили Алексей Михайлович и его царственная супруга.

Катя в первую очередь свернула к покоям царицы — все-таки женское было ей интереснее.

Она прошла через цепочку комнат, которые язык не поворачивался назвать анфиладой, потому что потолки были уж больно низкими, а окна слишком маленькими. Эти помещения, идущие одно за другим, почему-то напомнили ей комнаты Славкиной коммуналки.

Удивительно: отчего государыня не могла или не захотела обзавестись красивым, праздничным теремом? Может, характер у нее был мрачноватым?

Наконец после долгих и нудных рассуждений экскурсовода, которые Катя, по обыкновению, не слушала, посетители добрались до царицыной спальни. И возле царского ложа Екатерина вновь простояла до темноты.

«Кровать довольно широкая, но простая, деревянная. Как скамья. Похожа на наши теперешние ортопедические доски.

А изголовье — покатое, приподнимается. Тоже похоже на медицинскую кушетку.

Конечно, на эту кровать или, скорее, лавку клали пуховики и перины, а все-таки… Тут клади не клади, доски остаются досками. Нет, не могу я ее понять, эту царицу.

Помню, Лидия меня как-то причесала и заставила спать на бревнышке. Так я измучилась вся! А государыня такие мучения принимала добровольно и каждую ночь.

Краем уха слышу разъяснения. Оказывается, покатое изголовье — это крышка ларца. Да, верно, кровать заканчивается сундуком. В нем хранились царицыны драгоценности.

Так вот оно что! Государыня спала на золоте и самоцветах! Воров боялась, что ли? Или…

У меня, кажется, снова начинаются видения. Мне кажется, что взгляд мой проникает сквозь стенки ларца, как рентгеновский луч. И я вижу там, внутри, прекрасные украшения.

Но среди них есть какие-то странные камушки, совсем не обработанные. Как будто коллекция минералов. Я даже могу сосчитать: один, два… Двадцать девять штук!

И я чувствую, я уверена, что государыне преподнес их вовсе не Алексей Михайлович, а другой человек. И преподнес с любовью! Да, да! Он тайно любил царицу, которая принадлежала не ему.

А она?

И она тоже питала к нему чувства. Только не решалась в этом признаться. Даже самой себе».

— …А сейчас этот ларец пустой? — спросила Катя, прервав экскурсовода на полуслове.

— Разумеется. — Он удивленно посмотрел на эту странную девочку в платочке, явно приехавшую из какого-то глухого захолустья. — Все сохранившиеся сокровища династии Романовых давно переданы в крупные музеи, в основном в Грановитую палату, отчасти — в Оружейную и в Эрмитаж.

— Да-да, понимаю, спасибо.

Конечно, там теперь пусто, иначе бы тут стояла вооруженная охрана. Но если скользнуть назад во времени…

Глава 9

КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ

В Борисоглебском монастыре поднимались рано, на рассвете. День начался с того, что Катя, взглянув на восходящее солнце, вдруг заплакала.

— А ну, что это за новости? — нахмурилась игуменья. — Уж не грех ли уныния?

— Нет, нет, что вы! То есть Господи, помилуй. Не уныние, наоборот. Знаете, Евдокия Петровна, мне у вас живется… прямо как в сказке! Как я вам благодарна!

— Не меня благодари, неразумная. Господа! — Мать Евдокия, как обычно, не хотела показать, что растрогана. — А ну собирайся на утреннюю молитву и потом сразу опять… на работу. Ишь ты, поэтесса! «Как в сказке»!

В сказках обычно все повторяется троекратно.

И опять, в третий раз, Катя оказалась не в ладах со временем. Только теперь уж действительно опоздала на автобус.

— Закончили, Федор Сергеевич?

— Да, — сказал я. — Вот полное описание всех двадцати девяти камней, тут названия — индийские и по-латыни, происхождение, свойства и так далее. Все подтвердилось, это и правда привезено с Гималаев. Только, к сожалению, должен вас огорчить: минералы хоть и редкие, а к группе драгоценных камней не относятся.

— Какое счастье! — воскликнул сотрудник музея.

Я был удивлен:

— Но я считал, вы рассчитывали на двадцать пять процентов стоимости, а стоимость ничтожна. Разве что монеты ценные…

— Стоимость? Да о чем вы! Если б камни оказались дорогими, у нас бы их тут же забрали в Грановитую палату. А так — они останутся в Звенигороде. — Он понизил голос и, смущаясь, запинаясь, доверил мне свой секрет: — Признаюсь вам, Федор Сергеевич: обожаю кристаллы. Я, можно сказать, фанатик камня. Камень — и основа, и вершина мироздания. Недаром в Библии говорится о краеугольном…

Я поступил невежливо и нетактично, я его прервал:

— Скажите, сколько вам лет?

— Двадцать шесть. А что?

— В двадцать шесть я думал точно так же. А в двадцать семь — уже иначе.

Он посмотрел на меня уважительно, как на умудренного опытом старика:

— А теперь вам сколько?

— Двадцать девять.

— И камней столько же! — воскликнул он. — Вы не находите, что это символично? Я же говорю: камушки — вещь непростая!

Сегодня в Катиной программе был подъем на колокольню. Туда непременно считали своим долгом слазить все туристы, за исключением пожилых людей, которым такое восхождение было не под силу.