Читать книгу "Толстая тетрадь - Агота Кристоф"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек из посольства спрашивает меня:
— Все это вам о чем-нибудь напоминает? Я говорю:
— Нет, ни о чем. В то время мне было всего четыре года.
— Вы хотите войти внутрь сейчас?
— Нет. Я позвоню сегодня вечером.
— Да, так будет лучше. Это такой человек, к которому попасть нелегко. Может быть, вам не удастся его увидеть.
Мы возвращаемся в посольство. Я поднимаюсь к себе в комнату. Кладу бумажку с номером рядом с телефоном. Я беру успокаивающее средство, открываю окно. Идет снег. Хлопья влажно падают на желтую траву сада, на черную землю. Я ложусь на кровать.
Я иду по улицам незнакомого города. Идет снег, становится все темнее и темнее. Улицы, по которым я иду, освещены все хуже и хуже. Дом, в котором мы раньше жили, находится на самой последней улице. За ним город кончается. Ночь без единого огня. Напротив дома — бистро. Я вхожу в него, заказываю бутылку вина. Я — единственный посетитель.
Окна дома зажигаются все одновременно. Я вижу, как за занавесками двигаются тени. Я допиваю бутылку, выхожу из бистро, пересекаю улицу и звоню у калитки. Никто не отвечает, звонок не работает. Я открываю чугунную дверь ограды, она не закрыта на ключ. Я поднимаюсь по пяти ступенькам, ведущим на веранду. Снова звоню. Два, три раза. Из-за двери мужской голос спрашивает:
— Что такое? Что вам нужно? Кто вы такой? Я говорю:
— Это я, Клаусс.
— Клаусс, какой Клаусс?
— У вас ведь есть сын по имени Клаусс?
— Наш сын здесь, в доме. С нами. Уходите. Мужчина отходит от двери. Я снова звоню, потом стучу, я кричу:
— Отец, Отец, впустите меня. Я ошибся. Мое имя Лукас. Я ваш сын, Лукас.
Женский голос произносит:
— Впусти его.
Дверь открывается. Старик говорит мне:
— Ну, входите.
Он идет впереди меня в гостиную, садится в кресло. Очень старая женщина сидит в другом кресле.
Она говорит мне:
— Так вы утверждаете, что вы — наш сын Лукас? Где вы были до сих пор?
— Заграницей. Мой отец говорит:
— Вот именно, за границей. А почему ты теперь вернулся?
— Чтобы увидеть вас, Отец. Вас обоих, и еще Клауса.
Моя мать говорит:
— Клаус от нас не уезжал.
Отец говорит:
— Мы искали тебя долгие годы.
Мать продолжает:
— Потом мы тебя забыли. Не надо было тебе возвращаться. Ты всем мешаешь, мы живем спокойно, мы не хотим, чтоб нам мешали.
Я спрашиваю:
— Где Клаус? Я хочу увидеть его.
Мать говорит:
— Он у себя в комнате. Как всегда. Он спит. Не надо его будить. Ему всего четыре года, ему нужно спать.
Отец говорит:
— Ничто не доказывает, что вы Лукас. Уходите.
Я их больше не слушаю, выхожу из гостиной, открываю дверь детской, зажигаю верхний свет. Маленький мальчик, сидящий на кроватке, смотрит на меня и начинает плакать. Прибегают мои родители. Мать берет мальчика на руки, укачивает его.
— Не надо бояться, малыш.
Отец хватает меня за руку, тащит меня через гостиную и веранду, открывает дверь и сталкивает меня с лестницы.
— Ты его разбудил, грубиян, чудовище. Вон отсюда!
Я падаю, стукаюсь головой о ступеньку, льется кровь, я остаюсь лежать на снегу.
* * *
Я просыпаюсь от холода. Ветер и снег врываются в мою комнату, пол перед окном мокрый.
Я закрываю окно, иду в ванную за полотенцем, вытираю лужу. Я дрожу, у меня стучат зубы. В ванной тепло, я сажусь на край ванны, принимаю еще одну таблетку транквилизатора, жду, пока стихнет дрожь.
Семь часов вечера. Мне приносят ужин. Я спрашиваю официанта, могу ли я получить бутылку вина.
Он говорит мне:
— Я узнаю.
Через несколько минут он приносит бутылку. Я говорю:
— Вы можете унести поднос.
Я пью. Шагаю по комнате. От окна к двери, от двери к окну.
В восемь часов я сажусь на кровать и набираю номер моего брата.
В восемь часов вечера раздается телефонный звонок. Мама уже в кровати. Я смотрю по телевизору детектив, как всегда по вечерам.
Я выплевываю в бумажную салфетку недожеванное печенье. Можно будет потом дожевать.
Снимаю телефонную трубку. Я не называю своего имени, просто говорю:
— Алло, я слушаю.
Мужской голос на другом конце провода произносит:
— Это Лукас Т. Я хотел бы поговорить со своим братом Клауссом X
Я молчу. По спине у меня течет пот. Наконец
я говорю:
— Это ошибка. У меня нет братьев.
Голос произносит:
— Есть. Брат-близнец. Лукас.
— Мой брат давно умер.
— Нет, я не умер. Я жив, Клаусс, и хотел бы с тобой увидеться.
— Где вы? Откуда вы приехали?
— Я долго жил за границей. В настоящий момент я нахожусь здесь, в столице, в посольстве Д.
Я делаю глубокий вдох и выпаливаю:
— Не думаю, что вы мой брат. Я никого не принимаю, я не хочу, чтобы меня беспокоили.
Он настаивает:
— Пять минут, Клаусс. Я прошу у тебя только пять минут. Через два дня я уеду из страны и никогда больше не приеду.
— Приходите завтра. Но не раньше восьми вечера.
Он говорит:
— Спасибо. Я буду дома, то есть у тебя, в полдевятого.
Он вешает трубку.
Я вытираю лоб. Возвращаюсь к телевизору. Я не могу понять, о чем фильм. Сейчас я выкину остаток печенья в помойку. Я не хочу больше есть. «Дома». Да, раньше это был наш дом, но это было давно. Теперь это мой дом, все здесь только мое.
Я неслышно открываю дверь в комнату Матери. Она спит. Она такая маленькая, словно ребенок. Я убираю с ее лица седые волосы, целую в лоб, глажу сморщенные руки, лежащие поверх одеяла. Она улыбается во сне, сжимает мне руку, шепчет:
— Мальчик мой. Это ты.
Потом она добавляет имя моего брата:
— Лукас, мальчик мой, Лукас.
Я выхожу из комнаты, беру бутылку крепкого вина на кухне, и, как каждую ночь, сажусь к столу работать, писать. Этот письменный стол принадлежал отцу, я все сохранил: и старую пишущую машинку, и неудобное деревянное кресло, и лампу, и подставку для карандашей. Я пытаюсь писать, но я могу только плакать, думая об «этом», о том, что испортило нам всем жизнь.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Толстая тетрадь - Агота Кристоф», после закрытия браузера.