Читать книгу "Чистилище - Сергей Тармашев"

Однако Взрослые появляться не спешили. Димка шарил пулеметным стволом по быстро увеличивающейся толпе мутантов, беспорядочно носящейся по внутреннему двору в поисках живых людей, но не видел ни одной фигуры в одежде. Неожиданно кто-то схватил его за голову, заставляя заорать от страха, и выдернул из-под шлема ушную заглушку.

– Не дёргайся! Заметят всех! – Штурвал оторвал его от пулемета и швырнул на пол. – Ложись!

Димка рухнул на железный пол, наскоро отер лицевой щиток противогаза нарукавной накладкой, давно промокшей насквозь, и всмотрелся в щели меж стыков будочной обшивки. Всех Прыгунов, что были на крыше, перебили, и теперь солдаты залегли за ящиком НЗ и опорами ветряков, пытаясь остаться незамеченными. Ветер, похоже, дует в лицо, и заполонившие внутренний двор муты ещё не видят горстку людей, оставшуюся один на один с их огромной толпой. Сейчас мутанты бросятся громить дымящие трубы и тыкать чем попало в вентиляторы воздуховодов. Маленький отряд неизбежно обнаружат, и Димка похолодел от страха, понимая, что находится на волосок от мучительной смерти. Он судорожным движением протер лицевой щиток ещё раз и вгляделся в кирпичную коробку командного пункта. Полковник не бросит их на произвол судьбы, конечно же, не бросит! Он ударит из звуковой пушки и бросит в атаку войска в наушниках, как запланировано! Но здравый смысл панически шептал, что если не появятся Взрослые, то полковник не станет рисковать батальоном ради десяти человек…

– Взрослые! – сдавленно крикнул один из охранников, вскакивая на колени от ужаса, но удар тяжелой ладони по спине пригвоздил его обратно к полу.

– Заткнись и замри! – прошипел Штурвал сквозь противогаз, не сводя глаз с внутреннего двора.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, почему сегодняшнее наступление мутов оказалось столь яростным и гигантским. Взрослых было шестеро. К этому моменту ливень стих до обычного дождя, заполонившие укрепрайон клубы порохового дыма поредели под порывами ветра, и Димка смог разглядеть повелителей мутантов. Крушители несли их на плечах, словно маленьких детей, в окружении толп Клыкарей. Трое появились со стороны ворот, трое пришли с тыла, стало быть, всё это время они руководили наступлением согласованно. Однако вопреки ожиданиям Взрослые не стали приближаться к командному пункту. Как только их внесли на стену, все шестеро остановили своих носильщиков и злобно захрипели, скаля гнилые зубы. Толпа мутов захрипела в ответ и принялась швыряться камнями и прочими обломками в торчащие над крышей КП сопла звуковой пушки. На патрубки ревунов обрушился град ударов, и со всех сторон к командному пункту ринулась толпа. Звуковая пушка взревела, сбивая их с ног, и Димка схватился за незащищенное ухо.

И с изумлением увидел, что попадала только первая волна атакующих. Носильщики Взрослых вместе со своими хозяевами остались на ногах, и Димка запоздало заметил куски гнилого тряпья и глины, которыми были забиты их уши. Видимо, полковник тоже заметил это и не рискнул бросать в бой батальон. Звуковая пушка ревела до тех пор, пока нападавшие окончательно не перестали дергаться, и смолкла. Один из Взрослых оскалился ещё сильнее и выбросил руку в сторону КП. Крушители, бешено хрипя, потащили их в атаку. За ними рванулась новая толпа, из которой вылетали Прыгуны и приземлялись на крышу КП.

– Твою мать! – подскочил Штурвал. – Они хотят сломать ревуны, пока копится давление! – Он схватился за пулемет и обернулся к Димке: – Все вниз! Прикрывайте меня, сколько получится! Потом поджигайте фальш-покрытие!

Все ринулись вниз по лестнице, полуживые от ужаса. Потому что каждый знал, что сейчас произойдет. Димка слетел со ступенек и бросился к ящику НЗ, торопясь занять позицию. Наверху застучал крупнокалиберный пулемет, посылая очереди в сторону КП, и начался ад. Штурвал в первую пару секунд превратил в окровавленные лохмотья одного Взрослого, и остальные бросили свою армию на штурм крыши. Мутантское море одновременно пришло в движение и ринулось к главному зданию. Из его бойниц был открыт огонь, но это не изменило ничего. В считаные мгновенья сотни мутов добежали до Плантаций, и десятки Прыгунов взвились в воздух. Отряд встретил их залпом, но мутантов было слишком много. Вторым прыжком они сразу же облепили вершину ограждения и со всех сторон ринулись в будку. Штурвал стрелял до последнего, режа очередями Взрослых, судорожно погоняющих своих носильщиков, бегущих прочь из-под обстрела. Он стрелял даже тогда, когда Прыгуны вломились в будку и набросились на него. Толпа мутов выломала стенку будки и вылетела из неё, облепив Штурвала. Ком из хрипящих мутантов рухнул на крышу с пятиметровой высоты, в следующую секунду на крыше появились Крушители и снесли сегмент ограждения. Димка в упор выстрелил дуплетом в мчащегося прямо на него Клыкаря, его затылок взорвался кровавой жижей, и бегущий труп сбил Димку с ног. Оглушительно взвыла звуковая пушка, и толпа бегущих вокруг мутантов посыпалась прямо на него, грозя размозжить лицевой щиток противогаза. Димка пытался закрываться руками, потом кто-то вытащил его из-под навалившихся мутов, и он увидел кипящую вокруг резню.

Звуковая пушка ревела, не переставая, и солдаты рубили катающихся по крыше мутантов. Димка выхватил своё мачете и тоже рубил налитые кровью головы, с бешеной злобой отпинывая уже отсеченные плешивые бошки. Внизу, на внутреннем дворе, пошел в атаку батальон охраны, и безжалостная мясорубка закипела всюду. Пушка гудела до последней капли пара, потом ревуны стихли, и батальон начал отступать обратно в главное здание. Димка, тяжело дыша от избытка адреналина, несколькими ударами мачете перерубил толстую узловатую шею дергающегося Крушителя и остановился. Муты очухаются секунд через двадцать, если раньше им на смену не прибегут новые, надо отступить с крыши в здание Плантаций, пока ещё есть возможность. Он оглядел заваленную трупами крышу в поисках остальных и растерянно замер, наткнувшись взглядом на неожиданную картину. У разломанной ограды столпились солдаты его отряда. В трех метрах перед ними стоял Штурвал. От его противогаза остались лишь рваные ошметки резины, лицо было густо заляпано кровью, из ушей текли алые струйки. У его ног в крышу было воткнуто окровавленное мачете, в одной руке офицер сжимал автомат, в другой – «Дабл», удерживая их за пистолетные рукоятки и сжав приклады подмышками. Оба ствола были направлены на солдат.

– Спускайтесь вниз, – прохрипел он, произнося слова очень громко, как делает человек плохо слышащий или не слышащий вовсе. – Я останусь здесь. Заодно прикрою. Бегом марш! Время идет!

Что делать, явно никто не знал. Согласно Уставу Штурвала нужно было немедленно убить и забрать с собой всё его оружие и снаряжение. Но стрелять в него никто не хотел. Почти все в отряде относились к Штурвалу дружелюбно, остальные просто были в курсе его стрелкового мастерства. В том, что Штурвал на таком расстоянии не промахнется, даже находясь в столь неудобном положении, никто не сомневался. Секунду висела напряженная пауза, потом инстинкт самосохранения забил тревогу и солдаты, не сговариваясь, бросились к лестницам. Димка поспешил за ними, оглядываясь на Штурвала. Тот стоял неподвижно, сжимая в руках оружие, и смотрел куда-то мимо убегающих людей.

К дверям в главное здание Димка успел в последнюю секунду, едва не оставшись на улице. Он вбежал внутрь, и руководящий закрытием дверей офицер ткнул рукой в сторону распахнутых люков. Люки вели в пространство между двойными стенами Плантаций, и в узком коридоре мелькали спины солдат его отряда. Димка догнал своих и занял место возле свободной бойницы. Почти сразу оклемались недобитые муты, но атак больше не последовало. Позже выяснилось, что Штурвал успел перебить всех Взрослых, и оставшиеся без вожаков мутанты прозрели, увидев вокруг укрепрайона тысячи трупов. Муты ринулись хватать добычу и спешно скрываться с ней от конкурентов под водой, и полчаса повсюду кишели толпы монстров, растаскивающие трупы. Мутантское море вылизало укрепрайон и растеклось пировать по норам, а на улице ещё два часа капал мелкий дождь. Впервые в жизни Димка видел дождь без мутантов. Он глядел через бойницу на крупные капли, лениво бьющие по лужам пустынного внутреннего двора, и тихая пустота окружающего пространства казалась ему чем-то нереальным и потусторонним, словно нелепый сон.