Читать книгу "Шпага императора - Вячеслав Коротин"

– Туго соображать ты стал, Серый, со своими «плащом и кинжалом». Я взял Наполеона. Не один, конечно, но как я могу попросить Давыдова замолчать присутствие своей скромной персоны при этом событии? Да и сам корсиканец обо мне что-то слышал. Аж прямо лично пообщаться предлагал. Благо пока некогда было… Боюсь я его, Серёж, – явно неординарная личность. Может, он тоже «не отсюда»?

– Прекрати паниковать! – Горский бросил дежурную фразу, но совершенно явно проглядывало, что мой друг здорово обеспокоен. – Переживи сегодня, а завтра этот геморрой в треуголке уедет в Киев. И ты уже вряд ли войдёшь в состав конвоя. А в дальнейшем у Наполеона нашего Буонапартия предполагается хренова туча проблем в плане продолжения собственного существования на нашей грешной планете. Не до тебя ему будет.

Тут Серёга прав – пленённому императору нужно сильно задуматься, как с наименьшим ущербом вывести свою армию из России и освободиться самому. И обсуждать таковое бывший повелитель Европы может либо с Александром Павловичем, либо с Кутузовым.

А Михайла Илларионович хочет, судя по всему, сгноить двунадесятиязыковую Армию настолько показательно, чтобы в будущем потенциальные агрессоры сто раз подумали, прежде чем отдать приказ своим солдатам шагнуть на российскую землю.

– Гостя в Киев сам повезёшь?

– Бог миловал. Моё дело передать пакеты с приказами, а дальше – в Минск со своей группой. Императора сопроводит Арнаутов со своим эскадроном и сотней донцов.

– А мы? В смысле – я.

– Понятия не имею. Пакет Давыдову, как старшему, передал, а что там внутри, не заглядывал.

– Мне-то что дальше делать? В смысле…

– Понял. А я знаю? Я – доктор? Делай морду клином и стой на своём: «Сами мы не местные… Моя не понимай, ап чём речь…».

Вот в таком вот аксепте, как говорил незабвенный Модест Матвеевич. Ничего более умного в голову не приходит.

– Спасибо, утешил.

– А ты чего ждал? Я кто, добрый фей? Ну, придумай сам, как исходя из моих возможностей тебя прикрыть от всенародного интереса. Разве что пристрелить. Подходит такой вариант? – На лице Сергея не рисовалось ни раздражения, ни снисходительного отношения к лопуху, который сам накачал на свою голову хренову тучу проблем. Было совершенно очевидно, что у него просто нет вариантов. Что, впрочем, и ожидалось.

– Да и посмотри, что за кресты у тебя на груди болтаются, любой из них – потомственное дворянство. И лишить его может только император. В случае вопиющего предательства типа покушения на его особу. Ты планировал?

– Вроде не собирался.

– Ну и успокойся. Тебе, кстати, светит за взятие Наполеона чуть не генеральский чин. И крест на шею. Уж никак не Анненский. Что-то я повёлся на твою панику и запаниковал аналогично. А зря: плюнь и разотри – завтра Боню увезут в Киев, а ты отправишься новые регалии примерять. Гнусные инсинуации поверженного «гиганта» встречай с удивлением, недоумением и тому подобными демонстрациями душевного шока. Я внятен?

– Более чем…

– Ну и ладушки. Выпить перед дальней дорогой в вашем заведении найдётся?

Я пока медленно переваривал слова друга и убеждался, что он кругом прав. Конечно, никакой гарантии, что мной не заинтересуется рождающаяся Серегиными стараниями контрразведка, нет, но, как говорил всё тот же Остап Ибрагимович: «Когда будут бить – будете плакать…»

– Найдётся. И выпить, и закусить – чай, не в лесу сидим, а в городе, причём войной не тронутом. Что предпочитаешь? Здесь у меня только водка, хлеб и сало. Но сейчас отправлю Тихона, он ещё чего-нибудь сообразит.

– Пока давай то, что есть, а слугу своего отправь куда следует – хочется горячего. И чтобы не просто каши.

– Да понятно. А чего конкретно?

– Тирамису, ёксель-моксель! Или меню подайте. – Серёга слегка… не то чтобы разозлился, но достаточно ясно показал, что вопрос задан дурацкий. Можно подумать, что я из себя метрдотеля тут выкомариваю. – Ты в себя придёшь наконец? Жареного мяса или рыбы. Желательно солений каких-то. Хлеба. Ну и, наверное, водки докупить. Я завтра около полудня уезжаю.

Что-то я действительно туплю, пора уже и оклематься.

А Горский – молодец: быстро, чётко, ясно…

Вспомнилось тут же из «того» мира: заскочишь в магазин за хлебом или сметаной, или ещё за чем-нибудь. Там очередь человек на пять. Встаёшь. Первые двое отовариваются достаточно быстро, но потом к прилавку подходит ОНА. Тетка практически произвольного возраста. И говорит, например: «Чёрный кирпичик, пожалуйста».

Продавщица немедленно кладёт товар на прилавок, но потом произносит страшное: «Ещё что-нибудь?»

И эта зараза в юбке, которая пять минут стояла у прилавка и видела всё, что находится на витринах и стеллажах, задумывается: «А может, действительно ещё что-нибудь?»

Марафон стартует! Дама начинает закупаться! В её сумку перемещается ещё около пятнадцати наименований товара. Причём почти каждая новая покупка предварительно обсуждается с продавщицей и проходит мучительная процедура выбора какой-то одной позиции среди аналогов.

Причём, как только покупательница предварительно готова приступить к расчёту за покупки, провокаторша с той стороны прилавка бросает: «Ещё что-нибудь?»

И снова скрипят извилины, и снова начинается мучительный выбор…

Неужели свершилось?! Не-а: появляется ребёнок, который до этого шустрил где-то в стороне: «Мама (бабушка), а мороженое (йогурт, шоколадка и т. д.)?»

Дальнейшее представить несложно: снова выбор и обсуждение. Причём в случае мороженого ещё и с отходом к холодильнику…

Вроде всё кончилось. Называется сумма. И эта… только сейчас начинает копаться в «чёрной дыре», имеющей вид небольшой женской сумочки в поисках кошелька!.. Она, типа, никак не ожидала, что за покупки нужно будет платить!

А за её спиной уже хвост человек в шестнадцать, и как минимум первые десять интенсивно желают ей всевозможных неприятностей вплоть до летального исхода…

…Я быстро проинструктировал Тихона и вернулся в комнату. Водка уже налита, сало и хлеб порезаны.

– Как думаешь, – спросил Сергей после первой, – что теперь с Наполеоном и его армией делать планируется?

– Не нам с тобой решать, конечно… По-моему, армии его – карачун. Не выпустит Кутузов уже никого. Во всяком случае, при оружии. Но совсем загнобить Францию недальновидно. Как говаривал Бисмарк: «Оставим её стрелой в сердце…», Англии той же. И Германии. Чтобы не сильно хамели. Хотя ты же знаешь, я в политических играх не силён. Император, само собой, пусть пока у нас погостит, но с перспективой возвращения на родину…

– Корсику имеешь в виду? – улыбнулся Горский.

– Сам знаешь, что не её. Хай себе в Парижик следует в случае необходимости. Чтобы по ту сторону Ла-Манша ребята определённую дрожь в коленках всё-таки имели.