Читать книгу "Никогда не отступай - Уильям Форстен"

Бросив взгляд направо, Эндрю увидел, что его люди отступили по всей ширине склона и бой идет уже в лесах в верхней части холма. Внизу бантаги прорвались за укрепления, сооруженные перед батареей, и теперь обстреливали укрывшихся среди валунов людей.

— По крайней мере, нам удалось остановить их броневики! — радостно прокричал ему в ухо Пэт. — Мы подбили пятнадцать, а то и все двадцать машин.

— А что толку? — отозвался Эндрю, устало прислонившись к скале. — Они все равно уже в лесу. Нам не прорваться, и патроны на исходе.

— Мы и штыками с ними управимся, — ухмыльнулся Пэт. В его голосе звучал азарт недавнего боя.

— Они опять наступают!

Из клубов дыма вновь вынырнули фигуры атакующих бантагов.

— Давай! — воскликнул Марк, подскакав к броневику Тимокина.

Молодой майор расплылся в довольной улыбке:

— Увидимся на вершине холма, сэр.

— Не обгоняй нашу пехоту, — предупредил его римлянин. — Пусть они разберутся с бантагскими пушками. А секретное оружие попридержи для боя на Роки-Хилле.

— Есть, сэр!

Развернув коня, Марк галопом понесся к артиллеристам, желая проверить, как они расположили свои батареи.

Тимокин вновь нырнул внутрь броневика и наглухо захлопнул за собой крышку люка. Протискиваясь мимо кочегара, он заметил, что стрелка манометра почти достигла красной отметки. Машина въехала на вершину холма и покатились вниз, в узкую долину. Стрелка манометра начала опускаться. Кочегар, который, опершись на лом, стоял рядом с паровиком и тоже не спускал глаз с датчика давления, довольно улыбнулся.

— Ну как она, Андрей?

— Работает как часы. У нас еще осталось четверть тонны угля.

Кочегар бросил взгляд на угольную кучу рядом с паровым котлом. Идея, которая пришла на ум Тимокину и была немедленно одобрена Фергюсоном, заключалась в том, чтобы насыпать угольные кучи от пола до потолка броневика по обе стороны от паровой машины. Это создавало дополнительную защиту для котла и к тому же намного облегчало работу кочегара. Теперь, для того чтобы поддать жару, ему достаточно было просто открыть дверцу топки, и уголь скатывался по желобу в огонь. После этого кочегару оставалось только поворошить уголь ломом и равномерно распределить его по всей топке.

Постучав пальцем по манометру, Андрей повернул вентиль, подлив в котел шесть галлонов воды. Температура внутри паровика тут же упала. Через несколько секунд вода начала превращаться в пар, и стрелка манометра вновь поползла вверх.

Тимокин одобрительно хлопнул кочегара по плечу и пробрался в переднюю часть броневика. Пушечный порт был закрыт ставнем, орудийный расчет выжидающе замер возле десятифунтовки. Встав за спиной у водителя, Тимокин высунулся из открытого переднего люка:

— Возьми чуть правее, Николай. Давай-ка разберемся вон с той батареей.

— Есть, сэр.

Водитель, обе руки которого лежали на рулевом колесе, медленно развернул машину и сразу же вернул руль в исходное положение.

— Прямо по курсу ручей! — предостерегающе воскликнул он. — Держитесь.

Броневик скатился в узкий поток, и Тимокин едва успел схватиться за ремень, именно для таких случаев прикрепленный к внутренней перегородке машины. Впрочем, это не помешало ему стукнуться головой о стенку броневика, и, если бы не железный шлем, молодому майору пришлось бы туго. Кочегара в заднем отсеке машины отшвырнуло прямо на раскаленный докрасна котел, и теперь он, шипя от боли, потирал обожженную руку.

Броневик выбрался на противоположный берег, вскарабкался вверх по крутому склону и покатил дальше. Прильнув к смотровой щели в боковой стенке машины, Тимокин увидел, что остальные броневики — кроме одного, застрявшего на берегу ручья, — продолжают движение вперед, прикрывая идущих за ними пехотинцев от шквального огня бантагских батарей.

— Стреляем картечью с трехсот ярдов, — распорядился Тимокин, и его канониры принялись за дело.

В переднюю стенку броневика ударила первая пуля, а через несколько секунд на машину Тимокина обрушился настоящий свинцовый град. Звон стоял такой, что хоть уши затыкай.

— Надеть защитные маски, — скомандовал Тимокин, опуская на лицо кольчужную сетку. В то же мгновение машину сотряс сильный удар, и майора отбросило назад. Вылетевшая из передней бронированной плиты заклепка, несколько раз срикошетив о стенки кабины, по касательной задела шлем Тимокина.

Следующий бантагский снаряд пришелся в правый бок броневика, и пространство внутри машины наполнилось осколками. Один из канониров завопил от боли и схватился за руку. На мгновение Тимокин испугался, что бантагам удалось пробить броню машины, но тут он увидел, что дело ограничилось вмятиной позади передней пушки. Покореженный металл ярко блестел.

Бантаги продолжали поливать ружейным огнем переднюю и боковые стенки броневика. Одна из пуль влетела в открытый передний люк, просвистев в дюйме от головы водителя.

Николай приподнялся с сиденья и резко захлопнул крышку люка, оставив лишь узкую смотровую щель высотой в два дюйма и длиной в один фут.

Броневик покатился в гору, и Тимокин оглянулся на кочегара, который, склонившись над датчиками, подбавил пару.

— Двести пятьдесят ярдов! — крикнул Николай.

— Открыть порт, заглушить двигатель и приготовиться к стрельбе!

Броневик с шипением остановился, канониры подняли ставень пушечного порта, и Тимокин, прищурившись, склонился над стволом десятифунтовки.

— Чуть правее. Еще. Еще.

Орудие броневика было установлено на лафете того же типа, что использовались на броненосцах. Двое канониров налегли на ворот, и ствол пушки начал медленно поворачиваться.

— Стоп. Поберегись!

Сделав шаг назад, Тимокин дал знак сержанту-артиллеристу, и тот дернул за спусковую веревку, привязанную к большому орудийному курку. Раздался щелчок, и в казеннике проскочила искра.

Десятифунтовый снаряд с ревом вылетел из жерла пушки, и у находившихся внутри машины людей заложило уши, хотя они предусмотрительно заткнули их ватой.

Кабина броневика наполнилась дымом. Задыхаясь и кашляя, артиллеристы с помощью рычагов и тросов, прикрепленных к лафету, вернули орудие в боевое положение, сержант распахнул крышку казенника и вытащил из него латунную гильзу. Заряжающий тут же заложил в пушку новый снаряд. Сержант склонился над орудием, наводя его на цель, и Тимокин разглядел сквозь отверстие пушечного порта результаты предыдущего выстрела. От орудийного расчета бантагов в живых осталось меньше половины.

— Поберегись!

Десятифунтовка изрыгнула второй снаряд, затем еще один.

Отойдя от занятых делом артиллеристов, Тимокин поднялся по узкой лесенке в башню, находившуюся в верхней части броневика. Схватившись одной рукой за перекладину лестницы, другой рукой он отодвинул в сторону защелку люка и откинул вверх крышку. Из броневика вырвалась струя теплого, пахнущего серой воздуха. Высунув голову наружу, Тимокин огляделся вокруг. Батарея, находившаяся прямо перед его машиной выше по склону холма, превратилась в братскую могилу для бантагских артиллеристов. Почти все они были убиты, а возле зарядного ящика высилась груда мертвых лошадиных тел.