Читать книгу "Зима Драконов - Элизабет Линн"

– С кем? – полюбопытствовал Хью.

Он вспомнил дочь Кални Леминина, Селену – серьезную девушку, чья нежная улыбка и спокойная манера поведения скрывали невероятно озорной характер. Однажды она целое утро отлавливала кузнечиков во дворце Леминина и засовывала их гостям отца в сапоги.

– С каким-то принцем из Камени.

– Принцем? – удивился Финле. – В Риоке нет принцев.

– У нас когда-то были принцы, – заметила Соколица.

Герагин поднял голову.

– Послушайте.

Крепость потряс оглушительный рокот. Они услышали, как захлопали огромные крылья, заскрежетали по камню острые точно бритва когти. Юноши замерли, прекратили свои схватки, вышли из зала и направились в сторону казарм.

Через некоторое время в зал вошел лорд-дракон. Он пересек тускло освещенное помещение и приблизился к их столу. Все встали.

– Милорд, – склонил голову Марек. – Я явился с докладом.

Они подождали, пока Карадур сядет, и лишь после этого вернулись на свои места.

Одна из служанок принесла лорду Атани тарелку с ужином. Его растрепанные волосы покрылись солью. Золотой браслет с драконом поблескивал на мощном предплечье. В задней части зала распахнулась дверь, вошел Азил Аумсон. Карадур повернулся к нему и улыбнулся. Азил сел слева от Дракона, и Герагин протянул ему стакан с вином.

– Ну, и как дела в Кастрии? – спросил лорд-дракон.

– Все хорошо, милорд. Торговцы в городе. Сбор урожая уже почти закончен, и я уверен, что после того, как все будет подсчитано, ваш управляющий назовет этот год одним из самых удачных. Люди работают с большим усердием. На ферме Мири Халлек пропало несколько овец.

– Сколько и по какой причине?

– Один баран и две овцы. Никому не известно, кто в этом виноват. Пастух видел двух людей Рео Унамиры, проезжавших мимо за день до этого, но никаких доказательств нет.

– Дайте Мири знать, что обязательно компенсируете ее потери из казны Крепости, – спокойно сказал Карадур. – Что еще?

– У торговца воском из Фиренси украли кошелек. Вором оказался мелкий разносчик из Деринхолда. Его выпороли и заклеймили.

Соколица встала, чтобы уйти, но ощутила, как ее разума коснулся огонь.

«Охотница, останься».

Террил села, чувствуя, как забилось в груди сердце. Она налила себе сладкого вина и быстро выпила. Мягкий свет свечей купался в волосах лорда-дракона. Она наблюдала за ним из-под прикрытых век. Из кухни донесся стук кастрюль, послышался мелодичный женский смех, похожий на задорный припев.

Дверь приоткрылась. Раздался дерзкий и страстный детский голос:

– Я знаю, что он здесь. Пустите меня! – Малыш проскользнул в узкую щель и уверенно устремился через зал.

Когда ребенок оказался возле стола, за которым сидел лорд-дракон, он замедлил шаг. Его курточку покрывала грязь, на левой щеке красовался здоровенный синяк.

Карадур невозмутимо взглянул на него и спросил:

– Ну, детеныш, в чем дело?

– Саймон меня ударил. – Он уже не лепетал, как младенец.

Шему было всего два года, но выглядел он на все четыре. Лицо мальчика изменилось: щеки округлились, тоска и страх исчезли. Теперь он стал очень похож на Волка.

– Почему он тебя ударил?

– Я его укусил. Он сказал, что посадит Черепаху в кастрюлю.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Хочу, чтобы ты наказал Саймона.

– Зато, что он тебя ударил? – Мальчик кивнул. – Ты его сильно укусил?

– Да, – с гордостью ответил Шем. – У него идет кровь.

– А он тебя сильно ударил?

Шем собрался ответить утвердительно, но что-то его остановило. Он коснулся распухшей щеки.

– Не так уж сильно, – ворчливо сказал он. – Но если он положит Черепаху в кастрюлю, я его убью!

– Да? – проговорил Карадур, и мальчик посмотрел на него. – Иди сюда, Шем. – Малыш шагнул вперед и расправил плечи.

Карадур притянул его к себе.

– Ты не станешь убивать Саймона, – твердо сказал лорд-дракон. – Тебе будет трудно с ним справиться, он больше тебя. Но ты не сделаешь этого по другой причине: Саймон – мой слуга. Я никому не позволяю обижать своих слуг, если только сам не отдам такой приказ. Ты меня понял?

– Да, – серьезно ответил Шем. – Но…

– Я знаю. Ты не хочешь, чтобы Саймон отправил Черепаху в кастрюлю. Он этого не сделает. Я обещаю. Но ты не должен пускать своего дружка на кухню, когда повара заняты приготовлением еды.

Но Черепаха самая маленькая из всех моих дружков. Ей одиноко.

Мальчик и мужчина смотрели друг на друга. Мужчина улыбнулся и мягко сказал:

– Скажи, о чем ты хочешь попросить, детеныш.

– Ночью холодно. Я хочу, чтобы Черепаха спала в моей постели, но Киала не разрешает.

– Ага, понятно. Скажи Киале, что я разрешил тебе брать Черепаху в постель. Но если твой дружок устроит в постели какие-нибудь безобразия, то убирать будешь ты, а не Киала. Понятно? – Карадур коснулся не пострадавшей щеки Шема. – Спокойной ночи, детеныш. Рогис, ты проводишь его?

– Хорошо, милорд, – отозвался Рогис, вставая. – Пойдем, малыш. Финле встал.

– С вашего разрешения, милорд… – И оба вышли из зала вместе с Шемом.

– Он так вырос… – тихо сказал Марек. – Я никогда не забуду, каким он был в ту ночь, когда армия вернулась из похода в горы. Вы хотите оставить его у себя?

– Да, – сказал Карадур.

– Ему объяснили, что теперь его дом здесь?

– Он это знает, но в глубине души видит свой настоящий дом у ручья и двух людей, убитых там у него на глазах.

Перед мысленным взором Соколицы появилось маленькое пустое строение, стоящее среди берез. Луг, на котором погибли Волк и Теа, зарос густой травой. Из-за берез доносился тихий плеск реки. Луна светила в высокое окно в комнату, где работала за прялкой Теа…

Молчаливый, словно ночь, из пустоты появился дракон-призрак. Сложив темные крылья, он улегся у ног Карадура Атани, точно собака.

– Охотница, – спросил Карадур, – как твоя рука? Волосы шевельнулись на затылке Соколицы.

– Кости срослись, насколько возможно.

– И что ты теперь собираешься делать? – задумчиво спросил он. – Вернешься в Уджо, на Фонарную улицу и снова станешь делать луки?

– Думаю, нет, – покачала головой Соколица. Люди вокруг смолкли.

– Тогда оставайся здесь.

Она сложила руки на груди. Правый локоть тут же напомнил о себе – поврежденное сухожилие потеряло эластичность.

– А что я буду делать в Крепости Дракона? Маргейн скоро уйдет на покой.