Читать книгу "Время жизни - Роман Корнеев"

Это была не чужая память.

Это было со мной.

Там родился я теперешний, родился словно не впервые.

Что-то послужило причиной этому преждевременному, мучительному превращению. Что-то сработало спусковым крючком механизма, вышвырнувшего прочь из моего тела грубое железо имплантатов, позволило воссоединиться с моим хрустальным миром. Сейчас меня интересовала не цель, а лишь средство. Ключ к моему заточению был сокрыт где-то там, в закоулках моей памяти.

И я снова стал вспоминать.

Черные провалы колодцев, короткие перебежки из одной тени в другую. Я кого-то выслеживал.

Яркий маяк вдалеке не давал мне сбиться с пути. Я мог бы идти по нему с закрытыми глазами, он светил мне сквозь веки.

Внешний вид, образ, взгляд, цвет волос – все не важно. Человек то был или нет. Мужчина или женщина. Девушка. Почти девочка.

Кора.

Это имя вернулось ко мне последним.

Так звали золотой лучик в темноте и беспросветности.

Я шел за ней по пятам, неспособный остановиться, срываясь с цепей обыденности. Назовем это любовью. Любовь к тому, кто такой же, как ты, неожиданно отыскавшийся в промозглом сумраке мегаполиса. Неожиданное счастье неодиночества.

В железной клетке я оказался не сегодня. Я еще не познал колючую красоту моего хрустального мира, но был уже похоронен в этом душном и жестком гробу.

Я потерял Кору.

Остальное – лишь следствие. Некому было помочь, некому было посочувствовать, некому было дать совет, некому было успокоить.

Одиночество – причина, одиночество – следствие.

Мне нужна эта золотая струна, до призрачного звона натянувшаяся сквозь мой хрустальный мир.

В лицо мне пахнуло незнакомым жаром. Словно какая-то могучая сила принялась ворочаться в этой темной камере, не в силах больше сдерживать свою юную, злую мощь.

Со свистом ударили в потолок брызги развороченного металла. Словно гидравлический молот с размаху ударил по сварочным швам балок. Нет, не так. Проще. Легче.

Стало прохладнее, я даже почувствовал легкий ветерок, наполненный знакомой сыростью внешнего мира.

Это было как распахнутое окно.

Только видел я сквозь него не тени проносящихся в сизых небесах флайеров, не громоздкие туши башен. Я видел далекое сияние. Кора была здесь, со мной, в этом мире.

Она существует, а значит, вся остальная моя память – правда.

Ответ получен. Я могу идти.

Мой хрустальный мир разворачивался вокруг меня подобно призрачным крыльям, затемняющим полмира.

У меня есть цель.

У меня есть прошлое.

Значит, у меня будет и будущее.

Тот же, кто захочет задать мне вопросы, явится на встречу туда, куда я… попрошу его прийти.

Не оборачиваясь на скользнувший по мне тяжелый взгляд, я шагнул за пределы своей камеры.

Я и так слишком здесь задержался.

Почему-то я в тот миг не заметил, как за мной скользнула моя тень. Последнее имя, которое я должен был вспомнить. Лилия.

Улисс чувствовал, как в его груди разгорается ярость.

Этот разговор с самого начала был его большой ошибкой. Сейчас хладнокровие – его главное оружие, такие же встречи добавляют не слишком много ясности, зато привносят личный момент в отношения, которые должны, обязаны быть его лишены. Когда на кону стоит судьба Корпорации, важна предельная осторожность и хладнокровие. И горячечный ком в его груди сейчас был самой большой помехой, какая могла возникнуть на его пути.

– Но, надеюсь, политическая ситуация в Штатах не влияет на бизнес?

– Да нет, Корпорации соблюдают соглашение, пока все не прояснится, это дело федералов, разбираться между собой. После этих выборов еще два штата из демаркационного пояса, по сути, перешли к северянам, этим немедленно воспользовались латиноамериканцы и в который раз перекрыли границы.

Захария в точности воспроизводил привычно-вальяжные интонации американца, приехавшего в Европу с желанием всем рассказать о том, как у них там плохо, но при этом дать понять, что это малая цена за торжество демократии, чего вам, евросоюзовцам, не понять. Корпорации были трансконтинентальными образованиями, но жизнь и правила игры на разных берегах Атлантики оставались такими же разными, как и сто лет назад.

Захария был подтянут, загорел, только глаза его в пику вяловатой Европе бегали по сторонам дрожащими остриями булавок. Американец всегда начеку. Американец не даст себя застигнуть врасплох. Американец всегда бдителен и всегда наготове. Будь то школьник или представитель высшей бизнес-элиты.

На Захарии были надеты традиционные ужасные джинсы и холщовая рубаха навыпуск. В пальцах зажата пластиковая торпеда ингалятора.

Захария был Соратником, как и Улисс. Но внешне между ними было не больше общего, чем между плантатором с Амазонки и китайским экскаваторщиком в промерзших насквозь сибирских котлованах. И разговор этот не имел ничего общего с реальной целью их встречи.

– Но наше руководство должно беспокоить совсем другое. Не так ли?

Захария кивнул. Вернее, кивнул менеджер высшего звена «Джи-И» Андреас Вайсрой. Тот нагловатый тип с бегающими глазками.

– Демократы снова начали бузить, проводят несанкционированные митинги по всему северу, жалуются на дискриминацию, а вы же знаете, Квебеку это в первую очередь на руку, теракт за терактом, федералы не успевают обезвреживать смертников, когда идет волна – сами понимаете. Хорошо что африканские и арабские группировки пошли на соглашение… правда, есть еще индусы, латиносы и китайцы… в общем, все как обычно.

– Я слышал, в договоренности с арабами есть хорошая доля вашего участия, Андреас.

Захария довольно распахнул рот в классической американской улыбке. Отличное самообладание. Улисс бы сейчас так не смог. Его едва хватало поддерживать эту никчемную ширму для настоящей беседы, которая шла между ними уже несколько часов, с тех пор, как приземлился лайнер. Их случайная встреча была слишком хорошим поводом, чтобы откладывать этот разговор на потом. Но самое главное Улисс оставил для личного общения.

Вот так, лицом к лицу, Соратники сходились очень и очень редко. Пространство вокруг едва заметно дрожало и плыло под взглядами двух избранных. Эта ярость передавалась реальности, едва не овеществляясь. Нужно было спешить.

Проект «Сайриус» входит в финальную стадию, и у меня, признаюсь, сложилось такое впечатление, будто об этом знаем не мы одни.

Захария внешне никак не придал особого значения этому вопросу, только натянутой струной запел его тяжелый взгляд сквозь недра тонкой изнанки мира. Он понял истинную причину личной встречи.

Я не пытался проводить анализ, однако количество мелких стычек между Корпорациями в последнее время действительно возросло. Может служить этому причиной повышенное давление Соратников на ключевые звенья Корпораций?