Читать книгу "Дина. Последний дракон - Лене Каабербол"

Я снова кивнула. Его руки были очень легкие, хотя такие большие. Не знаю, часто ли он прикасался к волосам какой-нибудь девочки, но приколол он пряжку и впрямь осторожно.

— Благодарствую! — сказала я.

Он только улыбнулся в ответ. Он был рад моей радости.

Вдруг я подумала о Кармиан. И я не знаю почему, но эта мысль чуть не заставила меня плакать.

— Что такое? — спросил Тано. — Теперь ты вдруг опечалилась.

— Это только… Кармиан. Думаю, она и вправду любит Нико. Или любила. Или… Это сбило ее с толку, ведь Кармиан знать не знала, что Нико жив. Она говорила, что хочет стать владетельницей замка-крепости и что ей все равно, по душе она ему или нет. Но по мне… не думаю, что это все равно. А теперь… Теперь она — на дороге в Дунарк, чтобы править там замком-крепостью и городом, которыми не пожелал владеть Нико. Однажды Мейре сказала, что мы принесем друг другу и Зло, и Добро. Мы с Кармиан. Но заставить ее думать, что Нико умер, даже если она и стала владетельницей замка-крепости… то было, пожалуй, самое большое Зло, какое я могла причинить ей; Нико говорил, что это необходимо как ради самой Кармиан, так и ради Дунарка, но все равно это было жестоко.

— Что станет делать Нико, когда будет здоров?

— Он хочет стать Наставником. Он хочет учить детей читать и считать и… и, думаю, полагаться на самих себя.

— Это доброе занятие.

— Да! Я бы лишь хотела, чтоб его доброе занятие было чуть поближе к Баур-Кенси.

— Это было бы опасно для него. Раньше или позже его бы узнали. Достаточно худо и то, что столько людей уже знают, что он жив. Сколько времени, по-твоему, такая маленькая девочка, как Мелли, сможет хранить эту тайну?

— Мелли будет молчать. Я уверена.

Он долго глядел на меня.

— Коли б ты могла… — неуверенно и медленно сказал он. — Коли б ты была старше, ты б тогда уехала с ним?

Я покачала головой, и это легкое движение заставило меня почувствовать вес моего нового украшения и непривычное ощущение того, что волосы лежат как полагается.

— Нет! — ответила я.

Что с того, что я хочу быть себе хозяйкой, — это ведь не значит, что мне нужно бежать из дому.

Давин

Новый кузнец

Зимой было трудно заняться постройкой новой кузницы. Пока что Рикерт и Тано жили у Мауди и делили мастерскую с Местером Маунусом, и Мелли радовалась этому. Она бросалась в объятия Рикерта всякий раз, когда видела его, и повисала на нем так, что я не мог понять, как он это выдерживает. Но он не жаловался…

А вот что однажды сказала Роза. И я не знаю, понял ли я ее. Поди пойми, что знала Роза.

— Можно подумать, она — его собственное дитя, — сказала Роза. — Глянь-ка на них!

«Можно подумать, она — его собственное дитя». Это заставило меня поразмыслить. Я думал много дней, и в конце концов мне удалось застать Рикерта в одиночестве у горна в мастерской Местера Маунуса.

— Рикерт, почему ты, собственно говоря, решил отправиться сюда, в горы?

Он отложил молот в сторону и отер лоб краем кожаного фартука.

— Ведь нужен же кто-нибудь родной, — молвил он. — Эллин умерла, и что же мне — оставаться одиноким?

— Ты всегда любил Мелли. Так почему бы мне не спросить тебя прямо?

Он невольно улыбнулся:

— Да! Эллин, если помнишь, тоже любила ее. У нас ведь никогда своих детей не было.

— Рикерт!

Пожалуй, он что-то услышал в моем голосе.

— Ты говорил со своей матерью? — спросил он.

— Нет!

— А стоило бы.

— Я бы лучше потолковал с тобой.

Он вздохнул:

— Тогда ладно! Хочешь спросить о чем-то, спрашивай.

— Ты — отец Мелли?

Сначала он не ответил ни слова. Потом глотнул воды из черпака, а затем молча протянул его мне.

— Ведь твоя мать так хотела иметь детей, — произнес он. — А людей, которых она могла бы попросить об этом, было не так уж много.

— Однако же… Эллин…

— Это было до того, как я встретил Эллин. Но с Мелли… она хорошо это знала. Это было после того, как мы поняли: она сама не… — Он еще раз осушил лоб. — Эллин не была как другие женщины. Она была щедра. Всегда приветлива. И она знала, что нужна мне она одна.

«Это было до того, как я встретил Эллин». Но ведь это означало…

Он встретился со мной взглядом как раз в тот самый миг, когда меня осенило, и очень слабо кивнул:

— Ты тоже, малец! Ты тоже!