Читать книгу "Рожденный героем - Майкл Стэкпол"

– Никогда! – выкрикнул я в ответ и метнул в него копье.

Оно проплыло в воздухе и с силой ударило Катвира в грудь. Тот ответил мне смехом, но я видел лиловую пену у него на губах. Он выдернул копье из груди и с презрением отбросил прочь и даже не попытался зажать рану рукой, а шагнул вперед, пошатнулся и упал.

Что-то тяжелое и твердое ударило Изумрудного коня, сбив на землю. Я успел выдернуть ноги из стремян и, отскочив, тяжело упал на землю.

Я лежал неподвижно, чувствуя кровь в ноздрях и вкус пыли во рту. Попытался встать, не сумел и, кое-как приподнявшись, сморгнул пыль с глаз.

За те несколько мгновений, на которые поле битвы исчезало с моих глаз, оно превратилось в призрачную пустыню. Люди, кони и бхарашади лежали кругом в причудливых позах агонии. Стервятники уже обглодали их до костей, оставив только клочья кожи и лохмотья одежды. Желтоватые кости присыпал красный песок. При дуновении ветра безжизненные черепа выдыхали алую пыль.

Я увидел собственные ноги, лишенные и кожи, и мышц. В ужасе закрыл лицо руками, и костяные пальцы застучали по остаткам черепа. Я неуверенно поднялся на ноги и оглядел скелеты, окружавшие меня, как ров окружает крепость.

И за моей спиной прозвучал голос:

– Итак, ты победил Катвира, как и было предсказано. Жаль, что Хроники Фарскри ничего не говорят о том, как я поступлю с тобой!

Я рывком развернулся и вскрикнул, когда Владыка Бедствий схватил меня за плечи. Я отбивался, но он держал меня крепко.

– Лахлан, Лахлан! – кричал он, и я удивился, почему он зовет меня именем, которым я хотел назвать следующего сына.

Я раскрыл глаза. Кит тряс меня за плечи:

– Проснись, Лахлан! Ты кричал во сне.

Я вздрогнул и разжал пальцы, сомкнувшиеся на его руке:

– Извини, Кит.

Кузен пристально смотрел на меня:

– Что случилось? Кошмар?

Я кивнул. Образы сновидения уже бледнели и улетучивались.

– Надеюсь, что так. Если все и впрямь будет, как во сне, то такое чувство, будто мне уже руки отрубили.

27

Странная компания выехала на рассвете из Первого Дворца. Впереди плыл Рорк на своем красном диске. Этот цвет, напоминавший магию Хаоса, все еще выводил Такки из равновесия. Она с радостью согласилась держаться позади каравана, вместе с Осаной и Донлой образуя арьергард. Я ехал впереди – не из стремления предводительствовать экспедицией, а потому что Изумрудный конь не терпел соперничества, – за мной следовали Кит и Ирин.

Мы заранее согласовали маршрут. Пока палец Рорка вычерчивал линию на карте, я вспоминал узкую тропу, вившуюся по уступу на модели каньона. Это было проще, чем пересекать изрезанную каньонами местность, а Рорк, летевший впереди, избавлял нас от страха перед засадами.

И все равно, вспоминая, как выглядели эти места на модели Хаоса, я чувствовал холодок, пробегающий вдоль позвоночника. А каждый раз при виде Кита я думал, как он похож на своего отца из сновидения, и не мог избавиться от мысли, что мы обречены, так же как были обречены наши отцы. Они погибли, преследуя Катвира, а нас, кажется, ждала гибель в погоне за его потомком.

Я еще острее ощущал потерю Ксои, размышляя, как бы она истолковала мой сон. Ей привычно было иметь дело с видениями других времен и жизней. Меня тревожила мысль, что она считала этот маршрут опасным.

Я упомянул о своем сне Рорку, но он не счел его стоящим внимания:

– Ты не первый видишь себя во сне в образе собственного отца, Лок. Бывают пророческие сны, но по большей части они просто отражают страхи, запертые нами глубоко в сердце. Ты боишься, что это задание уничтожит тебя так же, как твоего отца. Мы все разделяем этот страх, но для тебя с этим связано больше, чем для любого из нас. Ты надеешься, что у тебя хватит сил победить, а в то же время, подозреваю, ты побаиваешься, что преуспеешь там, где не справился твой отец.

– Что?!

– Подумай об этом, парень. Твой отец великий герой. Если вы с Китом сделаете то, чего не смогли ваши отцы, вы их превзойдете. А тогда жить дальше вам будет нелегко, потому что придется соответствовать этой репутации. Ты достаточно умен, чтобы прийти от этого в ужас. Я бы тоже испугался.

Я хмуро взглянул на него. Возразить было нечего, но и признавать, что он прав, не хотелось. Для каждого сына его отец – герой, а для меня, не видевшего, как отец стареет и слабеет, этот героический образ остался живым и неискаженным. Рорк указал мне, что, превзойдя его, я могу разбить это представление, а значит, потерять ту цель, которая привязывала меня к жизни, и от этой мысли мне захотелось удрать домой.

Наша победа изменила бы мое представление о реальности не меньше, чем весть о Черной Тени, прошедшей через Ограждающую Стену. Я мог только надеяться, но не знал наверное, что у меня хватит сил перенести такую перемену. И все же: "Лок, решай проблемы по мере их возникновения".

Я посмотрел на Рорка:

– И что ты предлагаешь по этому поводу?

– Смириться, – он тепло улыбнулся мне. – Жалок сын, который не может обогнать своего отца, тем более если отец показал ему ясную цель и обеспечил необходимую поддержку. В твоем случае кое-чего недоставало, но не в этом дело. Пусть твои родители гордятся сыном.

Я кивнул:

– Звучит разумно.

– И, кстати, еще одно.

– Да?

– Убивай всех проклятых бхарашади, какие попадутся тебе на глаза.

Двое членов нашего отряда казались пока вполне довольными жизнью. Кроч бегал вдоль и поперек тропы, что-то вынюхивая, и часто забегал вперед, отдыхая в тенечке и поджидая нас.

Изумрудный конь выглядел воодушевленным предстоящими подвигами и особенно гордился тем, что за моей спиной был привязан Посох Эметерия. Мне было нелегко заставить его идти шагом, посильным для других коней. Он все порывался подняться в воздух, вместо того, чтобы спокойно шагать по тропе, уходившей все глубже в горы. Я все-таки удержал его на уступе. В знак протеста против такого унижения он перебирал ногами в воздухе над самой тропой.

Местность вокруг нас мало менялась, а если менялась, то к худшему. Кислотные дожди не оставили на красных скалах, мимо которых мы ехали, ни клочка плодородной почвы. Не понимаю и не надеюсь понять, чем питались здесь жалкие скорченные колючки, в скудной тени которых прятались скорпионы и другие ядовитые твари.

Солнце поднялось на востоке и жалящей красной искрой продвигалось по небу, неся с собой страшную жару. Я плавился в своих доспехах. Мы пополнили запасы воды в Первом Дворце и могли не ограничивать себя в питье. Думаю, все мы подсознательно понимали, что если нам и грозит смерть, то не от жажды.

Из живых существ я видел только терпеливо круживших в небе стервятников. Они держались не над нами, а над тем местом, куда, по моим расчетам, мы направлялись. У стервятников могло быть немало разумных причин собираться к Некролеуму, но мне их присутствие показалось недобрым предзнаменованием. Я еще не забыл своего сна и за каждым поворотом тропы ожидал увидеть поле, усеянное мертвыми костями.