Читать книгу "Гатчинский коршун - Андрей Величко"

– Видите ли, дорогой Вилли,– продолжил я,– на троне в принципе может оказаться любой человек. Умный или глупый, смелый или не очень, честный, как вы, или проходимец, как не будем говорить кто. При демократии на самый верх тоже может пролезть и умный, и глупый, и смелый, и трус… Вот только честным человеком он не может оказаться никогда. Вы только послушайте, чего обещают политики в своих предвыборных речах! До такой степени идиотов, чтобы самим в такое верить, в природе быть не может. Или рассказ Марка Твена почитайте «Как меня выбирали в губернаторы»… Поэтому две монархии могут строить долговременные отношения, основываясь на доверии к друг другу. Если, конечно, во главе обеих стоят достойные люди. А вот верить демократиям – это… В общем, это ни к чему, все равно надуют, особенно если у них в этом вековые традиции. И не пойти ли нам им навстречу?

– Сделать вид, что между нами пробежала черная кошка?

– Вот именно. И еще я вас хотел попросить… Понимаете, они же все-таки профессионалы и все деньги на одну лошадку ставить не будут никогда. Мало ли, вдруг что сорвется? Поэтому надо подстраховаться. Вы не обращали внимания, что круг знакомств вашего старшего сына несколько расширился?

– Что?! – привстал кайзер.

– А вот то самое. Нет, вербовать его никто не вербует, и даже намекать про то, что с вами может случиться несчастный случай, никто не будет. Просто помаленьку направляют мысли в нужную сторону, и все.

– У вас что, есть материалы о готовящемся на меня покушении?

– Только косвенные. И, предваряя ваш вопрос, я готов вам их показать. Но только – поймите меня правильно! – они получены от действующего агента. И, если англичане догадаются, от кого именно, будет очень нехорошо. Поэтому вы уж, пожалуйста, постарайтесь ни с кем не делиться своим возмущением.

– И подробности покушения на вашу супругу, при котором погиб Ники, вы тоже не обнародуете по этой причине?

– Совершенно верно,– кивнул я.

Действительно, Рейли сидит давно и плодотворно, признаться готов где угодно и в чем угодно, а уж в действительно имевших место событиях тем более. Но еще один Рейли вдохновенно трудится на юге России, создал уже две партии и резидентуру в Николаеве, так что отвлекать его от этой деятельности на какие-то признания совершенно не хочется. Ничего, это все можно будет устаканить со временем…

Про подготовку же покушения на кайзера я, мягко говоря, слегка преувеличил, но почему-то мне шестое чувство говорило, что я действовал в правильном направлении. Судите сами – есть у нас в Генштабе некто Янушкевич. И у него есть племянник – дурак, завербованный англичанами, причем не Паксом, а Форин Офис. Ведет он себя так нагло, что не взять его – это значит навлечь на себя подозрения в какой-то игре. Ну, и взяли идиота. Никакой ценности он сам по себе не представлял, нам был на всякий случай нужен для подготовки дела его дяди, но на одном из допросов он вдруг упомянул, что ему предложили съездить в Берлин. Зачем, он не знал, и был тут же опущен этажом ниже, то есть в седьмой отдел. Еще когда его туда вели, он вопил, что сотрудничает со следствием от всей души и готов признаться во всем, так что к нему даже не пришлось применять физических мер. В общем, голубчик под диктовку накатал признание, что ему поручили съездить в Берлин и убить кайзера. Именно эти бумаги я Вилли и показал.

– Не факт, что у него получилось бы,– прокомментировал я,– но даже в случае неудачи выгода несомненная. Ведь русский же! А уж в случае удачи… Так что еще раз прошу обратить самое серьезное внимание на вашу охрану.

– Послать специалистов на стажировку к вам, разумеется, можно?

– Вне всякого сомнения, только лучше нелегально, как шпионов. Мы их тут арестуем, подучим и отправим к вам, в обмен на наших – я вам собираюсь пару человек выделить для инспекции и консультаций на месте. Тоже нелегально, и вы их тоже арестовывайте… А потом обменяем тех на этих. И значит, как договорились: визит сокращаете до двух дней, на аэродром вместо меня вас провожает Михаил, вы же всем видом демонстрируете раздражение. По рукам?

Мы пожали друг другу руки, и Вилли отправился к Танечке, а я – спать, потому что на встречу с кайзером мне пришлось идти чуть ли не прямо с самолета, я только утром вернулся с севера, куда меня занесло на предмет торжеств по случаю присвоения поселку Найденовка статуса города Найденовска. Вообще-то это был Мурманск, но поселок на его будущем месте так обозвали без всякого участия сверху, и Гоша решил, что не стоит разводить путаницу. Ну и вообще…

Назвать это городом пока было некоторым преувеличением, но вот морской порт, аэродром и железная дорога там уже имелись. Так что мне пришлось толкать речь о том, что отсель Россия будет прирастать богатствами Сибири на страх агрессору, в силу чего город ждет невиданное процветание. Потом ругаться с Макаровым, который опять плавал куда-то на «Ермаке» и вернулся совершенно больным. Ну пожилой же он и раненный японцами вдобавок, куда же его черти несут на старости лет! Молодые пусть плавают, тот же Вилькицкий-младший, который Борис Андреевич, например. Степан Осипович вяло отбрехивался, в том смысле, что некоторые, уж во всяком случае, не моложе и тоже раненые, тем не менее сюда не на поезде приехали, а прилетели на «кошке», причем не пассажирской, а армейской. Потом махнул рукой и познакомил меня с последним докладом Вилькицкого. Оказывается, в Ледовитом океане уже появились Земля Макарова, Георгиевская Земля и остров Маслачак. По его пометкам на карте я сделал вывод, что именем Макарова обозвали Северную Землю. Что из известного скрывалось под именами величества и светлейшего высочества, я так и не понял.

Пока это была разведка Севморпути, но уже достраивалась серия линейных ледоколов по типу «Сталин» – два в Питере и один в Японии, причем первый из питерских обещали спустить на воду этой осенью, а японцы свой – и вовсе на днях. Так что скоро нашим английским друзьям придется чесать в затылке на тему того, что японский флот при необходимости может оказаться в Атлантике, а наша Балтийская эскадра – на Тихом океане, причем без всякой возможности вмешательства с их стороны.

С утра я отправился в Зимний, где первым делом навестил Мари – теперь в число моих обязанностей входило минимум раз в неделю повосхищаться дочкой. Проделав этот ритуал, я предложил Мари пройти в кабинет, где спросил:

– Ты со своей сестрой, которая замужем за Эдиком, вроде еще поддерживаешь какие-то отношения?

– Поздравляем друг друга два раза в год. А что?

– Да вот думаю, не написать ли тебе ей письмишко. Мол, мне тут доложили, что расследование показало непричастность королевской четы к гнусному преступлению трехлетней давности. А мы все-таки сестры, может, как-нибудь встретимся? Только не в Англии.

– Она действительно ничего не знала?

– Да, это мы уже можем сказать почти наверняка. Да и неважно оно, по большому счету…

– Тогда ты лучше расскажи, чего хочешь достичь, а там уж и будем про письмо думать.

– По моим сведениям, королю Эдику осталось жить два года и десять месяцев. А потом помрет…