Читать книгу "Афганец - Фредерик Форсайт"

Как утверждали независимые свидетели, командовал танкером капитан Херрман и погрузка прошла в обычном режиме. Два шкипера подтвердили, что видели «Звезду Явы», когда она огибала северовосточную оконечность острова Борнео. Учитывая особенности перевозимого танкером груза, оба постарались обойти его на изрядном расстоянии.

Последнюю запись, когда Херрман сообщил о пожаре в машинном отделении, дали прослушать одному норвежскому психиатру, который уверенно опознал язык соотечественника, хорошо говорящего на английском, но допустил, что капитан мог действовать под принуждением.

Следователям удалось отыскать и побеседовать с финским капитаном, первым подоспевшим к месту трагедии. Он повторил то, что слышал и видел. Однако, на взгляд экспертов по пожарам, пожар в машинном отделении, вроде того, о котором говорил норвежец, неизбежно привёл бы к возгоранию груза. В таком случае на месте катастрофы не могло бы остаться ни спасательных поясов, ни надувных плотов.

Филиппинские командос при поддержке американских вертолётов совершили рейд на базу Абу Сайяфа на полуострове Замбоанга. Им удалось захватить двух местных охотников-следопытов, время от времени работавших на террористов, но не готовых предстать перед расстрельной командой. Те рассказали, что видели в одном из заливов танкер и людей со сварочными аппаратами.

Доклад по «Звезде Явы» появился через год. В нём констатировалось, что танкер не утонул после пожара, а был угнан, после чего угонщики попытались убедить мир в его гибели. Что касается экипажа, то людей, скорее всего, расстреляли. Впрочем, последний вывод требовал подтверждения.

Поскольку принцип необходимого знания никто не отменял, каждая группа занималась только своим направлением, ничего не зная о действиях коллег. Всем было сказано (и все в это поверили), что расследование проводится по поручению страховых компаний.

Ещё одна группа изучала судьбу подлинной «Графини Ричмондской». Следователи побывали и в офисе агентства «Сибарт и Аберкромби» в лондонском Сити, и в Ливерпуле. Проверили семью каждого члена экипажа. Всё говорило о том, что во время разгрузки партии «Ягуаров» в сингапурском порту судно было в полном порядке. Оказалось, что в доке капитан Маккендрик встретил приятеля из Ливерпуля и они даже успели угостить друг друга пивом. Кроме того, он звонил домой.

И опять-таки независимые свидетели показали, что видели судно под командой законного капитана, когда оно забирало ценную древесину в Кинабулу.

Вместе с тем выяснилось, что в Сурабаю, где её якобы ожидал груз шелка, «Графиня Ричмондская» так и не зашла. При этом мистер Алекс Сибарт получил уведомление от партнёров о том, что отгрузка состоялась.

Был составлен словесный портрет «мистера Лампонга», которого индонезийская служба внутренней безопасности опознала как человека, подозреваемого в финансовой поддержке «Джемаа-Ислами». Предпринятые поиски результата, однако, не дали — террорист успел раствориться в безбрежном человеческом море Юго-Восточной Азии.

Группа пришла к выводу, что «Графиня Ричмондская» подверглась нападению в море Сулавеси. Все судовые документы, идентификационные радиокоды и транспондер были украдены, а сам корабль вместе с командой пущен ко дну. О чём и следует известить родственников.

Решающую информацию дал доктор Али Азиз Аль-Хаттаб. Прослушивая его телефоны, полиция узнала, что он собирается отбыть на Ближний Восток и уже заказал билет на самолёт. После короткого совещания в штаб-квартире МИ-5 было решено принять меры. Выбрав время, когда, согласно данным прослушки, учёный муж отправился принимать ванну, бирмингемская полиция и Специальная служба проникли в дом и через несколько минут вывели задержанного в банном халате.

Доктор Хаттаб оказался далеко не прост. Тщательный обыск жилых помещений, машины, офиса, проверка компьютера и телефона не дали ничего.

Все двадцать восемь дней, отведённых законом на задержание без предъявления обвинения, кувейтец нагло улыбался, а его адвокат подавал протест за протестом. Улыбка поблекла, когда при выходе из тюрьмы её величества Белмарш его арестовали повторно, на сей раз на основании требования об экстрадиции, выписанного правительством Объединённых Арабских Эмиратов.

По закону этой страны никакого ограничительного срока для задержанных не существует. Встревоженный адвокат подал апелляцию с просьбой воздержаться от высылки его подзащитного. Вообще-то кувейтец не был гражданином ОАЭ, но в данном случае дело было в другом.

Контртеррористический центр в Дубае удивительным образом раздобыл некие фотографии. На снимках почтенный доктор Хаттаб был запечатлён в момент общения с курьером «Аль-Каиды» — капитаном дау. Другие доказывали, что доктор посещал виллу в пригороде Рас-эль-Хаймы, известную как убежище террористов. На лондонского судью фотографии произвели настолько сильное впечатление, что он выдал разрешение на экстрадицию.

Хаттаб подал апелляцию. Её отклонили. Находясь перед нелёгким выбором — сомнительный комфорт Белмарша или общение со спецназовцами ОАЭ на их базе в пустыне, — доктор предпочёл остаться гостем королевы Елизаветы.

С этим, однако, возникли проблемы. Британцы объяснили, что у них нет оснований задерживать его и уж тем более отдавать под суд. Уже в машине, на полпути к Хитроу, Хаттаб пошёл на сделку и начал говорить.

Присутствовавшие при допросе гости из ЦРУ позднее рассказывали, что откровения профессора произвели на них примерно такое впечатление, как если бы на их глазах рухнула плотина Боулдер. Хаттаб выдал более сотни агентов «Аль-Каиды», о существовании которых спецслужбы даже не догадывались, и назвал двадцать четыре банковских счета.

Когда следователи упомянули проект «Аль-Исра», доктор едва не проглотил от удивления язык. Он и не представлял, что об этой операции кому-то известно. Потом, обретя дар речи, заговорил снова.

Хаттаб не только подтвердил то, что уже знали или о чём подозревали британцы и американцы, но и добавил кое-что интересное. Он назвал имена всех пяти человек, находившихся на борту «Графини Ричмондской» в её последнем плавании. Относительно троих индонезийцев никаких сведений у Хаттаба не было.

Он рассказал, что обязанности пакистанского паренька, родившегося и выросшего в графстве Йоркшир, заключались в имитации голоса капитана Маккендрика во время радиопереговоров с вахтенным офицером «Куин Мэри».

Он признал, что «Донна Мария» и её команда были сознательно принесены в жертву, хотя сами об этом не знали, для того, чтобы устранить последние опасения, которые могли бы помешать американскому президенту отправиться в море на лайнере.

Следователи осторожно спросили его об Афганце, добавив, что им известно о его пребывании на вилле в Рас-эль-Хайме. Конечно, они могли лишь предполагать это, но Хаттаб ухватил наживку.

Он рассказал о том, каким образом сбежавший из-под стражи в Афганистане дерзкий командир Талибана оказался в Рас-эль-Хайме после того, как сторонники «Аль-Каиды» в Пакистане самым тщательным образом проверили его биографию и установили личность.