Читать книгу "Лотерея - Вячеслав Кумин"

Но теория одно, а практика совсем другое. Всегда может что-то пойти не так. Недаром же говорят: война — фигня, главное — маневры. Точность маневров на войне действительно самое сложное. Одно неверное движение какой-нибудь стороны — и все летит к чертям. А это жертвы.

Чтобы не оконфузиться в такой решающий момент, Махов решил подстраховаться и принял решение взлетать несколько раньше.

— Можно ведь немного покружить в отдалении, — сказал он Элен.

Так они и поступили.

Колонна машин как раз подъезжала к главной крепости Линя, и началось рассредоточение, чтобы высадить войска по всей ширине фронта.

— Зачем маячите?! — связавшись по рации, выразил свое недовольство Ремезов. — Мы же договаривались, вы должны были внезапно обрушиться на их головы, как снег, даже как град!

— А мы и обрушимся, как снег с градом… Пусть привыкают к нашему виду, — нашелся что ответить Эрик. — Будут считать нас надоедливой, но безопасной стрекозой. А потом мы им как дадим по шапке! А то на внезапное наше появление они среагируют куда агрессивнее, чем на простой пролет…

— Хм-м… что ж, в твоей точке зрения есть своя крупица истины.

Войска коалиции «крыс» и «хомяков» наконец приготовились к атаке. Защитники обеспечили оборону, затаившись за жиденьким валом из камней и залегая в небольших углублениях, которые удалось выдолбить.

— Давай, Эрик, выходи на боевой заход. Думаю, они уже привыкли к вам, — напоследок усмехнулся Ремезов.

— Вас понял. Выходим…

Элен действительно заложила вираж с намерением пройти точно над линией окопов.

В небе тем временем появилась точка еще одного летательного аппарата. Снова профукали появление его на радаре. Но тут не до радаров. Боевой заход все-таки.

— На горизонте самолет, — доложил Махов.

— Да, мы знаем, он нас срисовал еще на полпути к цели.

— Значит, Сиволапый уже идет сюда.

— Скорее всего, но не очень спешит…

— То есть?

— Если бы Сиволапый хотел, он уже был бы здесь, по крайней мере очень близко, и реально смог бы нам помешать. А так он ждет, что мы ослабим его конкурента, а он потом разделается с нами, ведь мы в этой войне, хочешь не хочешь, тоже ослабнем.

— Вот оно что…

— Да. Такова высокая политика…

Сиволапый действительно оказался хорошим политиком. Задержку сухопутных войск, идущих на помощь союзнику, можно объяснить многими причинами — конечно, в том случае если Линь и Сиволапый уже заключили договор о слиянии своих стай в одну под предводительством последнего, чего не скажешь о самолете.

Но даже если такого договора между ними нет, Сиволапый все равно прислал самолет, показывая тем самым рядовым «крысам», находящимся под предводительством Линя, что он не остался в стороне, и помогает им противостоять врагам как может. Делал он это, разумеется, не из врожденного альтруизма, а для того чтобы те, кто останутся после сражения, с радостной готовностью перешли под его руку.

Прилетевший самолет сделал свое дело. Он прошелся над порядками коалиционных сил и забросал наступающих своими гранатами. С борта самолета также был открыт беглый автоматный огонь. Ему ответили.

Взбухли огненные шары взрывов… Впрочем, о том, что они нанесли какой-то серьезный урон наступающим, говорить не приходилось. Самолет пролетел слишком высоко и быстро для сколько-нибудь эффективного гранатометания, к тому же по нему стреляли и пилот выделывал легкие зигзаги, что еще больше снижало эффективность.

Чистая показуха. Сиволапый не хотел рисковать своим пилотом.

Но это представление, как ни странно, сыграло на руку Эрику и Элен. «Крысы» Линя купились на эту показуху и глядели во все глаза. Когда среди порядков наступающих ударили первые взрывы, они восторженно закричали, вскакивая и махая руками, совершенно забыв про вертолет. А зря.

Еще не стихли восторженные крики, как вертолет вышел на линию сброса и начал делать свое дело. Махов быстро вытянул всю веревку, и вниз ровненьким ручейком полетели бомбы, гораздо более мощные и убийственные, чем «крысиные» гранаты, сброшенные с самолета.

Внизу забухали громкие взрывы, разбрасывающие разящие острые каменные элементы.

Теперь пришла очередь атакующим ликовать.

— Вот прекрасный пример пословицы: смеется тот, кто смеется последним, — усмехнулся Эрик, глядя на дело рук своих.

Вертолет, избавившись от бомбовой загрузки, резко пошел в сторону, провожаемый редкими очередями. Несколько пуль даже ударили в днище, заставив Элен нервно вздрогнуть, что сказалось на плавности полета вертолета. Но она все же взяла себя в руки и повела машину ровнее.

— Все нормально, — сказал ей Махов. — Я горжусь тобой. Ты совершила настоящий подвиг, на такой мало кто из мужчин способен.

Девушка кивнула и даже попробовала улыбнуться, но первая попытка походила на какую-то гримасу боли и отвращения.

18

После того как отгремели взрывы в окопах, раскидав одну половину защитников и погрузив в ступор уцелевших, силы коалиции решились на масштабную атаку по всему фронту. Новые взрывы уже от минометных выстрелов довершили разгром противника. Стрельбы практически не было. Выжившие после бомбардировки вожаки, стоявшие под началом Линя, осознав, что ловить в такой ситуации нечего, только людей потеряют да сами погибнут, быстренько выбросили белые флаги.

Эрик подумал, что это, пожалуй, одно из самых быстрых и бескровных сражений, по крайней мере со стороны атакующих, которые традиционно несли самые ощутимые потери в конфликте за всю историю «крысиных» войн на Сахаре.

Атакующие потеряли едва ли более двух дюжин бойцов, в большинстве своем «крыс». Большую часть людей спасли бронежилеты, хотя количество контуженых и обожженных перевалило за сотню.

Люди Линя убитыми и ранеными потеряли треть своего состава, в основном от бомбардировки, это около тысячи человек. Как ни смотри, блестящая победа.

Самолет из стана Сиволапого сделал еще несколько кругов над захваченным модулем, не приближаясь и, тем более, не производя гранатометаний, и улетел на запад.

Победители начали устанавливать свои порядки, на первых порах заключающиеся в разоружении проигравших. Впрочем, вскоре оружие части «крыс», которые решили перейти на сторону коалиции, вернули, точнее вооружили новых — тех, кто ранее к оружию доступа не имел, тех, кого Линь поставил в самый низ социальной лестницы.

— Отлично поработали, — похвалил уже на земле парочку Ремезов.

— Спасибо.

— Но, как понимаете, еще ничего не закончено. Я все же считаю, что Сиволапый нанесет удар. Сегодня. Но он почему-то медлит. Хотя до восхода солнца осталось четыре часа. Он должен торопиться, но его все нет. Это меня сильно беспокоит. Ведь лучшего шанса разгромить нас не представится.