Читать книгу "Ночной снайпер - Фридрих Незнанский"

Увидев это, Николай Григорьевич заметался, сразу сообразив, что происходит. Он стал прятаться за прохожими, которые лишь вскользь обращали внимание на упавшего — мало ли, с кем не бывает? — и шли себе дальше. Николай Григорьевич, по-видимому, порывался вбежать назад, в свой офис, но понимал, что там, на крыльце, его уже ничто и никто не прикроет, и начал что-то кричать, взывая к прохожим. Наконец на его метания и крики о помощи обратили внимание, люди стали оглядываться, никто ничего не понимал, а одна старушка о чем-то участливо его спросила. Наконец какой-то высокий парень со спортивной сумкой оттолкнул его от себя, видно посчитав непристойными приставания Николая Григорьевича, поймавшего его за рукав — на улице и средь бела дня.

Всего-то на пару десятых секунды открылся Николай Григорьевич, и этого оказалось достаточно, чтобы он тоже рухнул под ноги прохожих, в нескольких метрах от своего мертвого телохранителя.

Леха поднялся на колени, глянул в сторону окна, где только что на него смотрел мальчик. Теперь он был не один. Рядом с ним стояла девочка лет трех, схожая с братиком и тоже державшая палец во рту.

Леха оставил винтовку на крыше, спустился и пошел, не оглядываясь, мимо зевак, столпившихся над двумя мертвыми телами — еще недавно всесильного Николая Григорьевича Сазонова и его верного телохранителя по кличке Мамонт, по имени Толя, чью фамилию Леха теперь никогда не узнает.

Навстречу Лехе бежали омоновцы в масках, но он шел прямо на них, не сворачивая, будь что будет, и один из них досадливо его оттолкнул:

— Не путайся под ногами!

Леха шел дальше по улице, готовый теперь к чему угодно, в том числе и ко встрече с судьбой, какой бы она ни была. И она предстала перед ним в виде двух следователей по особо важным делам Генеральной прокуратуры, вышедших из только что подъехавшей машины.

— Гражданин Корнеев? — вежливо спросил старший из них по возрасту. — А мы вас тут какой день разыскиваем.

Второй, помоложе, взглянул на фоторобот.

— Ну вылитый! — сказал он, протягивая рисунок Лехе. — Узнаешь себя? В Швейцарии не только часы и шоколад первоклассные, но и криминальные художники.

— Вы арестованы, — сказал Турецкий Лехе, кивнув на оперативников из МУРа. — И не вздумайте сопротивляться!

Леха и не сопротивлялся. Он сам протянул руки для наручников и, как только они защелкнулись на его запястьях, почувствовал нечто вроде освобождения от беспутной своей жизни.