Читать книгу "Кто правит бал - Фридрих Незнанский"

— А почему вы вообще решили, что работаете на «Кремлевскую команду»? Вы что, видели где-нибудь соответствующие вывески, визитки, документы с соответствующим грифом? Откуда вы узнали о существовании Мефистофеля и его роли?

— Издеваетесь? Мне популярно все объяснил тот же Иванов.

Когда Розанова увели, Турецкий с Реддвеем закурили.

— Ты веришь этому Розанову? — спросил Реддвей.

— Конкретным фактам — да, — после недолгого раздумья ответил Турецкий. — На их умозаключения и выводы я, разумеется, полагаться не собираюсь, но в целом им невыгодно нам лгать, они могут рассчитывать на какие-то льготы только в случае полной откровенности.

— И ты узнал, что хотел?

Турецкий неопределенно хмыкнул. Версия о Мефистофеле — Невзорове его не вдохновила. Фроловский вполне достоверно объяснил, на какие цели предназначались те двадцать три миллиона, и пока у Турецкого не было причин сомневаться в его словах. У него вообще складывалось впечатление, что Мефистофель — миф, что реально он не существует.

Это как НЛО: кто-то в них верит, кто-то не верит, кто-то с ними борется, кто-то пропагандирует и ждет, кто-то их даже видел и даже общался, только вот ему, Турецкому А. Б., при всем желании до них не добраться.

По сути, убийство Невзорова раскрыто, причины катастрофы самолета выяснены, можно паковать чемоданы и возвращаться в Москву. Официально дела по ликвидации «Кремлевской команды» ему никто не поручал. И если бы не Храпунов, так идеально вписавшийся во все обстоятельства, а потом оказавшийся невиновным, Турецкий, пожалуй, так бы и поступил.

Но теперь он был воробей стреляный и ограничиваться раскрытием дела на уровне исполнителей не собирался.

— Ведь можно же предположить, — продолжил Турецкий свою мысль вслух, — что Мефистофель, если он вдруг все же существует, аккуратно и ненавязчиво навел Розанова и Козина на идею убийства Невзорова.

— Потому что Невзоров узнал, кто он, и шел его сдавать, — согласился Реддвей, который в отличие от Турецкого верил, что Мефистофель есть. Вернее, есть человек, который нагло хозяйничает на его территории, создавая дополнительную головную боль и заставляя Реддвея шевелить не только мозгами, но и ногами, чего он в последнее время делать не любил. Называть его можно как угодно — хоть Мефистофелем, хоть Фаустом, хоть Вольфгангом Иоганном Гете. Так или иначе, нужно его поймать. — Тут, кстати, ваш Расторгуев, генерал и большая шишка в деле борьбы с вашей мафией, прямо у нее на родине желает оказать нам посильную помощь. Звонил мне недавно.

— И что ты ему сказал? — насторожился Турецкий.

— А ничего, решил с тобой посоветоваться.

— Молоток!

— Что есть молоток?

— Hummer.

— Что Hummer?

— Слэдж Хаммер, герой вашего эпоса.

— Ну?

— Молоток в смысле молодец.

— А! Идиома! — обрадовался Реддвей.

— Вот именно. Что ему уже известно?

— Пока — ничего. Он пока даже об аресте этих двоих не знает.

Турецкий задумался, покусывая кончик карандаша.

— На самом деле тут еще нужно прикинуть, что нам выгоднее. То есть всей правды мы ему точно не скажем. Но можно сказать ему квазиправду, а можно псевдоправду…

— Александр, говори проще, я не настолько силен в русском.

— Я и говорю: мы или держим его на дистанции и просто не подпускаем к делу, чтобы ничего не напортил. От них, свиней, как говорит Грязнов, всего можно ждать. Или, наоборот, выливаем на него ведра два дезинформации в надежде, что хотя бы часть ее просочится к Мефистофелю и он, испугавшись, проявит себя.

Козин, когда Реддвей рассказал ему, что Розанов повесил на него всех собак и обвинил во всех убийствах, побагровел, и оспинки на его круглом лице приобрели синюшный оттенок. Отношение напарника ему явно пришлось не по душе. Но Реддвей на это и рассчитывал, ожидая услышать новую версию событий.

Козин признал, что в Невзорова действительно стрелял он, но только под давлением обстоятельств. Невзоров их видел и, скорее всего, узнал. Но инициатором и организатором всего мероприятия был несомненно Розанов.

— Если бы он для своей бабы не пожелал купить всю вселенную одновременно и за наличный расчет, вообще ничего бы не случилось, — запальчиво говорил Козин, волнуясь и от этого слегка заикаясь.

— Кто она? — справился Реддвей, который очень не любил, когда при нем неуважительно, а тем более пренебрежительно отзывались о женщинах.

— Ася какая-то, — скривился Козин. — Он перед ней половичком стелился, ноги позволял об себя вытирать. И на Невзорова она нас навела.

— Как? — оживился Турецкий. Ему в голову вдруг пришла совершенно гениальная мысль: а вдруг Мефистофель — женщина. Он стал перебирать в уме всех женщин, попадавшихся ему в ходе расследования, и не мог определить на роль злого гения никого, кроме Качаловой. Зато Качалова подходила идеально: и первую папку муровский оперативник забрал в Доме моды, и Фроловского своего любимого она могла подставлять вполне квалифицированно, и с Родичевым знакома: якобы дочь его одевает, и все время вокруг него, Турецкого, терлась — выведывала секреты наверняка, мало ли что он по пьянке мог сболтнуть. — Что, извините?.. — Он так увлекся неожиданной идеей, что прослушал реплику Козина.

— Она влезла в компьютер Дойчебанка, — повторил Козин, — и просмотрела счет Невзорова. А Макс, в смысле Розанов, и уши развесил. Сразу у него руки зачесались поиметь миллионов двадцать.

— Что, так прямо и влезла с домашнего компьютера? — уточнил Турецкий.

— Не знаю, не присутствовал. Розанов утверждает, что он ее неделю уламывал. А когда пообещал золотые горы, у нее тоже глазки загорелись.

— А кто она вообще, эта Ася?

— Баба как баба. Красивая, конечно. Шейпингом занимается. Работает то ли в банке, то ли в какой-то коммерческой фирме программистом.

— А фамилия, полное имя?

— Нас друг другу не представляли.

Асю нужно было вычислять, но, кроме того, Турецкого волновали и другие вопросы и в первую очередь: что удерживало эту «русскую пару» в непосредственной близости от места преступления.

Козин в их тандеме явно был не лидером, а ведомым, и если Розанов будет за каждое слово, за каждый выданный факт торговать себе привилегии, то Козин, похоже, уже ни на что не надеется. Гвоздь тогда описал Козина очень точно: толстый, рыхлый, безвольный, потенциальный петух.

— Хорошо, а расскажите: как вы вычислили Бакштейна?

— ФСБ разрабатывало его в связи с тем, что он за большие деньги оформляет какое-нибудь европейское гражданство высокопоставленным чиновникам в России и СНГ. Но по ходу разработки возникло подозрение, что он, кроме того, работает еще и курьером — переправляет большие суммы наличности из России в Германию. Но у него была дипломатическая неприкосновенность, и поймать его с поличным было невозможно. Самый простой способ — обвинить его персоной нон грата и запретить ему въезд в Россию — был отвергнут, поскольку так бы был только перекрыт канал, но появился бы другой и его пришлось бы разрабатывать с нуля, а нужно было скорее прояснять его связи и ловить наших чиновников и бизнесменов, нечистых на руку.