Читать книгу "Саломея - Анна Малышева"

– Так получается, – неловко, будто оправдываясь, ответила та.

– Что же, Киру окончательно выпустили? Сняли обвинение?

Елена вспомнила, как ядовито отзывалась эта женщина о Кире, когда девушку только что арестовали, и решив не откровенничать, пожала плечами:

– А вы спросите у ее тети. Она должна знать.

– Ну, мы не в таких отношениях, – разочарованно протянула дама. – И потом, на нее, видно, смерть брата плохо подействовала. Стало невозможно разговаривать, сразу впадает в истерику… Такое впечатление, что головой повредилась. Не далее, как сегодня утром…

Внезапно она замолчала, повернувшись на писк открываемой двери. На крыльце показался мужчина с мастифом на поводке, и Елена, стремясь уйти от дальнейшего разговора, торопливо поднялась по ступенькам и успела ухватить тяжелую дверь за ручку прежде, чем та вновь закрылась.

Анастасия Петровна была на месте. Попивая жидкий чай из стакана в мельхиоровом подстаканнике, она внимательно смотрела крохотный телевизор с выключенным звуком, пристроенный на углу стола. Завидев Елену, женщина поставила стакан и приподнялась:

– Вы к кому?

– А вы меня не узнаете? – вопросом ответила та.

– Мимо столько народу ходит, я каждого помнить не обязана! – резонно ответила Анастасия Петровна и вдруг, будто осой укушенная, поморщилась: – Ой! Это вы!

– Я, – подтвердила Елена. – Значит, вспомнили все-таки.

– Хотите туда подняться? Наверху все до сих пор опечатано.

– Нет, это мне ни к чему, – небрежно ответила женщина. – Да у меня и ключа уже нет, отдала. А у вас? У вас есть ключ от этой квартиры?

Вахтерша шумно выдвинула и тут же снова закрыла ящик стола, бросив туда беглый взгляд.

– Ну, есть, – уже совсем неприветливо сказала она. – Только вам я его не дам, даже не рассчитывайте.

– Повторяю, мне ключ не нужен. – Елена повысила голос, стараясь все же говорить спокойно. – А скажите, когда в соседнем подъезде не было вахтерши, где хранились ключи от тамошних квартир?

– Здесь, у меня, – машинально ответила Анастасия Петровна, явно сбитая с толку. – Да зачем вы все это спрашиваете?

– Значит, вы могли подняться в квартиру профессора во втором подъезде и, пройдя через дверь в шкафу, спуститься сюда, на пост, утром пятнадцатого марта? Вы ведь знаете, что после ремонта эти квартиры соединили?

Хотя Елена и рассчитывала произвести эффект, задав этот вопрос, реакция Анастасии Петровны все же ее поразила. Женщина открыла и тут же захлопнула рот – резко, как только что дергала ящик с ключами. Ее лицо посерело, под глазами вдруг обозначились мешки. Придя в себя, она замотала головой:

– Да что это вы меня допрашиваете?! Меня милиция уже допрашивала, неужели не хватит?!

– А что вы рассказали милиции? Сказали вы им, где провели ночь на пятнадцатое и почему спустились на пост только в семь тридцать?

– А вас это не касается! – Анастасия Петровна раскраснелась. Она бросала на посетительницу поистине убийственные взгляды, и Елена порадовалась тому, что не подошла к столу вплотную. «Запросто может пустить в меня стакан с кипятком!»

– Меня это очень касается, потому что из-за вас могут посадить невинного человека, – твердо сказала она.

– Да кто вы такая?! Не должна я вам отчитываться и не буду! Что вам от меня нужно?! Может, я за лежачим больным всю ночь ухаживала!

– В какой квартире живет этот больной?

Вместо ответа Анастасия Петровна встала и скрылась в каморке под лестницей. Елена напрасно прождала не– сколько минут, появляться та не собиралась. Вновь запищала открываемая дверь подъезда, вернулся с прогулки мужчина с мастифом. Собака, тяжело отряхивая ожиревшие бока, натягивала короткий поводок, торопясь к лифту. Псу явно не терпелось попасть домой и обсохнуть, и Елене вдруг тоже захотелось уйти. «Что я здесь делаю? Вышло в точности, как я думала. Если следователю нет дела до этой вахтерши, что тут можно изменить? Она будет отпираться до последнего…»

Елена вышла на крыльцо и огляделась. Дождь усилился, мокрые пятна на асфальте превратились в лужи. Неподалеку мокла машина Михаила. Она ярким пятном выделялась на фоне других автомобилей, привлекая к себе внимание, как будто задавая вопрос и требуя участия. Елена подошла к машине вплотную, разглядывая сквозь тонированные стекла знакомый салон. «Вот здесь я всегда сидела, рядом с ним, а свои вещи бросала на заднее сиденье. Дней десять назад забыла зонтик, так и не удосужилась забрать, хожу со старым…» Зонтик и сейчас лежал на заднем сиденье, в аккуратно застегнутом чехле, похожий на маленькую бронзовую дубинку. Елена не могла оторвать от него глаз, хотя твердила про себя, что нужно немедленно ехать домой, если она не хочет намертво застрять в вечерних пробках…

– Как, вы снова здесь?

Неслышно подошедшая сзади Наталья Павловна куталась в бесформенную, будто с чужого плеча черную куртку. Из-под надвинутого капюшона виднелась лишь нижняя часть лица, Елена узнала тетку Киры только по голосу и свистящему дыханию.

– А где же Кира? – В голосе Натальи Павловны за– звучали ядовитые нотки.

– У следователя, – машинально ответила женщина.

– Заварила кашу на пару со своим папенькой, – сквозь зубы проговорила та. – Они теперь долго не распутаются, вот увидите, еще начнут грязью друг в друга кидать! А как иначе? Если один невиновен, другой виноват. И наоборот.

– А если оба виноваты? – неожиданно для себя задала вопрос Елена.

Наталья Павловна сдвинула капюшон на затылок, озадаченно разглядывая собеседницу.

– Зачем на этот раз пожаловали? – Ее испытующий взгляд продолжал безмолвно допрашивать женщину.

Елена стойко выдержала его и уже собралась было с достоинством ответить, что приезжала по личному делу, как вдруг Наталья Павловна кивнула и сама продолжила:

– Я вчера по углам собрала еще пару пакетов Кириного барахла. Заберете или мне придется снова с ней воевать? Не хотелось бы…

– Что ж, заберу, – пожала плечами женщина, сбитая с толку словоохотливостью своего вчерашнего недруга.

Тетка Киры как будто забыла, что совсем недавно выразила желание никогда больше не встречать Елену.

– Кстати, где она сейчас живет, если не секрет? – осведомилась Наталья Павловна, направляясь к подъезду. В руках у нее был пакет с покупками, оттуда торчал батон в целлофане, высовывался сизый хвост мороженой трески, измятые стрелки зеленого лука. Ее обычно изжелта-бледное лицо слегка разрумянилось, вероятно, от сырой погоды. В целом женщина выглядела умиротворенной и спокойной, как человек, примирившийся с жизненными обстоятельствами и простивший всех своих врагов. Елена проигнорировала ее вопрос, а та не повторила его, будто спросила не из интереса, а из вежливости.

Новой вахтерши на месте не было, за нее дежурил медленно закипавший электрический чайник. Нажимая кнопку лифта, Наталья Павловна иронически произнесла: