Читать книгу "Бой после победы - Александр Тамоников"

Колян спустился на перрон и тут же оказался в объятиях Надежды, не успев толком понять, откуда она вдруг так неожиданно выпорхнула. Крепко сжала Николая и, ни слова не говоря, заплакала. Пришлось успокаивать. Оторвав от невесты взгляд, Николай увидел, что и Костю так же атаковали с фланга. Ему приходилось сложнее. Кроме жены, ноги обнял Димка. А чуть в стороне, чего уж никак не ожидал Горшков, стоял его бывший начальник, подполковник Захарченко, в форме. Колян аккуратно освободился из объятий невесты:

— Ну все, Надя, все, остальное дома, главное, как обещал, вернулся, и слезы вытри, ты же, можно сказать, уже жена офицера, Героя России.

— Не могу, Коля! Все внутри трясется. Если бы ты знал, как мы с родителями твоими переживали эти дни. Особенно мама. А отец даже пить бросил.

— Ты все время у меня жила?

— Да! К себе в район не поехала, не могла оставить Анастасию Петровну и Ивана Степановича. Как же это тяжело ждать любимого человека. А уж с войны?.. Нет слов объяснить пережитое!

— Вот именно, пережитое! Ты, Надюша, не обижайся, пожалуйста, чего-то Палыч встречать явился. Наверно, с новостью срочной какой, так бы не приехал. В Кантарске дождался бы. Я поговорю с ним немного?

— Я пойду с тобой!

— Надя!

— Я знаю, что он тебе скажет!

— Да? Интересно! Ну пошли, коль так!

Обойдя продолжавших обниматься Костю, Лену и Диму, Горшков с Надеждой подошли к Захарченко.

— Здравия желаю, товарищ подполковник!

— Здорово, герой!

— С чего это вдруг встречать решили? Да еще при параде? Случилось что?

— Тебе орден Мужества пришел, вчера только получил в отдел телефонограмму. Готовься на прием к губернатору в следующую пятницу.

Николай удивился:

— Не понял! Вас же, того…

— Уже не того! Это Лушина того! А меня восстановили. Некоего же старшего лейтенанта Горшкова назначили заместителем Кантарского РОВД с зачислением в Академию МВД на заочное обучение!

Колян тряхнул головой:

— Ничего не понял!

— А чего тут понимать? Вышел на службу настоящий губернатор Водолеев. Я к нему на прием. Обо всем и доложил. А тут звонок из Москвы, из Администрации Президента. Какой-то очень высокий начальник попросил Эдуарда Максимовича разобраться с твоими проблемами. Ну и завертелась карусель. Водолеев хоть и после больницы, но решения быстро принимал. Короче, не без участия Москвы, главу Администрации района снимают с должности, отстраняют Лушина, меня назад в РОВД, тебе старшего лейтенанта дали и моим заместителем назначили, но главное произошло в области. Начальником УВД ФСБ занялась, прокурора отозвали в столицу, Комарова взяли под арест. О мелочовке, типа шестерок наших чинуш, и говорить не стоит. Тоже в оборот взяли. Короче, Коля, такие вот дела. Тут еще орден тебе приходит.

Николай почесал затылок:

— Да, действительно, кто бы мог подумать, что так все обернется!

Захарченко добавил:

— Благодаря твоим действиям! Если бы не ты, ничего не изменилось бы!

— Изменилось! В конце концов Водолеев разобрался бы с Комаровым!

— Так тот задумал убрать губернатора!

— Да вы что?

— Вот тебе и что! Медсестричка перед выпиской хотела укольчик Эдуарду Максимовичу сделать. Да врач в палате оказался. А медсестричка, оказывается, и не медсестра совсем. Взяли ее. В шприце отрава. Ну ее в УФСБ и раскололи быстренько. Оказывается, Комаров одну из своих блядушек, метиску, что в секретарши хотел взять, к губернатору отправил. Чтобы, ну, понятно, для чего он это сделал…

Колян повторил:

— Да-а, дела! Да тут события покруче, чем в Чечне, развивались!

— Сказал, что было. А вон, кстати, и Комарова ведут! Видимо, решили в Москву поездом доставить.

Горшков резко обернулся и увидел бывшего уже вице-губернатора, который шел, понуря голову, в сопровождении трех дюжих молодцев в строгих черных костюмах.

— А ну-ка погодите! Мне пару слов этому козлу сказать надо!

Горшков пошел навстречу Комарову. Захарченко поспешил следом.

Дорогу Николаю преградил один из офицеров спецконвоя:

— Стоять! В чем дело?

Вперед вышел начальник РОВД:

— Все в порядке, ребята. Это, — он указал на Николая, — сотрудник, что первым зацепил оборотня, Герой России, между прочим!

Конвоир спросил:

— Что хотели?

Николай ответил:

— Да вот ублюдку, Комарову, пару слов на прощание сказать!

Человек в костюме сделал шаг в сторону:

— Говорите, не сближаясь с арестованным.

Колян окликнул бывшего вице-губернатора:

— Эй, Комаров! Чего притих? Череп подними, когда с тобой офицер милиции разговаривает!

Комаров поднял голову, бросив на Горшкова полный ненависти взгляд:

— Торжествуешь, мент?

— Если б ты знал, как! Попал все же! А что я тебе у реки говорил? Не помнишь? На суде напомнят! Прав я был. Клоп ты вонючий, а не представитель власти! Таких, как ты, не судить, а стрелять, давить надо без всяких разговоров. Поцарствовал, пидор? Теперь у параши царствовать будешь! И не ты проституток малолетних, а тебя в камере иметь будут!

Офицер конвоя встал между Николаем и Комаровым.

— Достаточно! Поговорили! Прошу отойти в сторону!

Горшков с Захарченко подчинились.

Бывшего вице-губернатора повели дальше, в последний вагон.

Колян посмотрел на подполковника:

— Такое дело обмыть надо, Палыч!

Неожиданно рядом подал голос Костя:

— Вот у нас дома и обмоем!

— Нет, Костя! Ордена получим, тогда и посидим вместе! А сейчас давай разъедемся. Твои по тебе соскучились, мои по мне! Да и спешить нам теперь вроде некуда! Правильно я говорю, Надя? — спросил Колян у подошедшей к компании невесты.

Та улыбнулась:

— Ты всегда говоришь и делаешь все правильно!

— Вот видишь, Костя?

Появился Гольдин:

— Поезд отправляется, а вы забыли обо мне!

Колян обнял друга:

— Разве тебя забудешь, Мишка? Ты ж наш, свой! Не обижайся, если подкалываю, такой уж я по натуре.

— Да ладно тебе! А то не знаю, что собой представляет Горшков! Ну, давайте, что ли, мужики? Мне в вагон пора.

Костя также обнял Гольдина. Захарченко пожал сержанту руку, а женщины одновременно поцеловали Михаила в щеки. Гольдин покраснел. Махнул рукой и вскочил на подножку тронувшегося поезда. И только тут Николай вспомнил о деньгах, которые лежали в сумке Горшкова. О пятидесяти тысячах долларов.