Читать книгу "Царь Грозный - Наталья Павлищева"

И снова Курбскому не спалось, даже платья не снимал, так и стоял в кафтане у окна, точно ждал этого проклятого гонца. Чего бы ему не сгинуть по дороге? Напоили… надо было совсем упоить до смерти! И вся вина с князя снята была бы. Сам себя одернул: нет, гонца нового пришлют, а за проволочку царь взъярится.

И вдруг Курбский вспомнил князя Курлятева. Тот тоже бежать хотел, да прознали свои же бояре и, догнав, отправили к царю. А ну как и его также?! До литовского Вольмара далеко, уехав у всех на виду, быстро получит погоню вслед!

Князь Андрей заметался по горнице. В дверь с опаской заглянул все тот же Васька Шибанов. Вот слуга, верней не сыскать!

– Княже, дозволь слово молвить…

– Говори, – вздохнул Курбский.

– Спешно бежать надо. Коли завтра гонец прибудет, тогда как быть?

Шибанов говорил то, что думал сам Курбский. Если и впрямь завтра гонец привезет ему грамоту с царским повелением, то отступать будет некуда. Только надо решить, куда ехать, потому как самим до Вольмара ночью им не добраться, нужен проводник. Придется сначала направиться в замок, что поближе, – в Гельмет. Там нет своих, но помогут охранные грамоты от короля. Князь долго смотрел в лицо холопу и вдруг размашисто перекрестился:

– С Богом!

Васька коротко кивнул и, повернувшись, вышел вон. Курбский, удостоверившись, что его никто не видит, вдруг полез в подпечь, вытащил оттуда два свитка, развернул, пробежал глазами, хотел, видно, что-то еще дописать, но вдруг заторопился и, старательно скрутив манускрипты, замотал в кусок полотна и спрятал их обратно. Потом еще раз перекрестился, глубоко вздохнул и направился к выходу из горницы. Навстречу ему уже шел Васька.

– Княже, все готово. Выносить? – кивнув на сложенные вещи, поинтересовался он.

Тут Курбский засомневался:

– А как?..

Холоп доказал, что он умен и продумал все:

– Спустимся со стены тайно, а там уже ждут в условленном месте.

– Добро, жди меня.

Глядя вслед направлявшемуся в покои княгини Курбскому, холоп качал головой. И было непонятно, за что осуждает он хозяина: то ли за то, что тот оставляет семью на верную гибель, то ли за то, что вообще отправился прощаться…

Княгиня страшно испугалась неурочному появлению перед ее постелью мужа. Князь был взволнован и явно пришел не для того, чтобы лечь спать рядом, давно уж не ходил, все ему не до того. Пожалуй, после последнего раза и затяжелела, вздохнула жена. И вдруг услышала то, от чего потеряла дар речи.

– Любишь ли ты меня? – Дожидаться ответа князь не стал, не для того спрашивал. – Чего же больше желаешь: видеть меня мертвого перед собой или, зная, что я жив, расстаться навеки?

Голос Курбского был не просто суров, его глаза просто впились в лицо ошарашенной вопросами княгини. Та растерянно молчала, прижав руки к груди.

– Ответствуй! Воли и жизни мне желаешь или смерти лютой?!

Жена замахала руками:

– Воли! Господь с тобой, Андрей! Жизни!

– Тогда никому не говори, что бежал я, пока ответствуй, что недужен…

Сын, проснувшись, сидел, хлопая глазами. Князь подхватил его на руки, на миг прижал к себе и тут же отстранил. Так же быстро попрощался с женой, стараясь не глядеть в ее блестевшие слезами глаза.

Княгиня еще долго смотрела на закрывшуюся за мужем дверь. Медленно сознавая, что князь попросту бросил их с сыном, женщина тихонько гладила волосы ребенка, уговаривая не плакать и поскорее заснуть. Она уже поняла, что в семью пришла большая беда. Даже если князь Андрей сумеет бежать, то семью государь не пощадит. Мелькнула мысль, что мог бы и с собой забрать родных людей, но княгиня ее тут же прогнала. Пусть уж хотя бы он выберется…

А Курбский при помощи своих верных слуг уже перелезал через стену. Тем пришлось встать друг дружке на плечи, чтобы подсадить дорогого хозяина. Следом перетащили Ваську Шибанова. Внизу ждал еще один слуга. Кони быстро понесли теперь уже бывшего юрьевского воеводу в сторону от города. Там в условленном месте ждали конные, туда еще вечером тайно переправил большую часть скарба Васька Шибанов. Только мешок с литовским золотом был у князя при себе. Да еще те самые грамоты, которых так долго ждал, рискуя каждый день жизнью.

Зато теперь князь будет недоступен даже для всесильного Ивана Васильевича с его дурными советчиками! Курбский не вспоминал об оставленных матери, жене и сыне, не до них, самому бы выбраться.

Четырнадцать всадников и три вьючных лошади неслись к литовской границе, стараясь, чтобы утро застало их уже подле замка Гельмет.

Ветер свободы был сыр и прохладен. Не менее прохладной оказалась и встреча беглецов на чужбине. Стража замка едва не проспала появление необычных всадников. Забеспокоились, лишь услышав топот копыт у моста через ров. Но всадников было всего полтора десятка, и они явно не представляли угрозу. Гельмет не самое приветливое место для чужаков, и литовские немцы совсем не жаждали помогать русским, даже если те бежали из своей страны. Тем более представилась возможность поживиться за счет этого князя с большим мешком денег. Если бы деньги были русскими, как сам князь, то стоило подумать, хотя и рубли можно пристроить купцам, те по всему свету ходят. Но в мешке богато одетого беглеца нашлись талеры, злотые и дукаты. Это гельметцам понравилось. Перетряхнув содержимое переметной сумы Курбского, они попросту отобрали деньги и все, что нашли ценного.

Князь кричал, что имеет охранные грамоты от польского короля. Это мало помогло. Немцы то ли делали вид, что не понимают русскую речь, то ли и впрямь не понимали, но смотреть на охранные грамоты не захотели, даже разговаривать с Курбским не стали, избив пытавшихся защищать его слуг и самого господина, бросили в какую-то темную, тесную клеть.

Рассвет застал Курбского на полу в литовской темнице. Остатки соломы на полу, истоптанной, видно, многими ногами, тусклый светильник в проходе за решеткой, низкие, грубо сколоченные нары. Темно, сыро, тревожно… Что было делать? Хвататься за оружие, защищая свое добро от гельметской стражи? Но князь предпочел отдать золото, чтобы сохранить жизнь. Ведь если начать бой, то в Литву дороги не будет, а как объяснить московскому государю, что делал ночью на литовской границе с десятком слуг и большим мешком денег? Вздернет на дыбе, не дослушав оправданий. И будет прав, вздохнул Курбский. Денег, конечно, жаль, а жизнь дороже. Ничего, стоит добраться до Вольмара, и ему помогут вернуть потерянные талеры и дукаты, да еще и прибавки дадут!

Однако не очень похоже, чтобы его собирались с почетом провожать в Вольмар. Напротив, немцы вели себя все наглее. Они на виду у обобранного князя поделили его деньги, раскатисто хохоча, порвали сам кошель, чтобы не спорить о том, кому достанется. Курбский зубами скрипел, но поделать ничего не мог.

Вдруг к нарам подполз Васька Шибанов. У него были связаны не только руки за спиной, но и плотно перемотаны ноги, потому как отбивался ногами от наседавших немцев.