Читать книгу "Вот пришел великан… Это мы, Господи!.. - Константин Дмитриевич Воробьёв"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подходя к лагерю, Сергей и Ванюшка видели бледных, изнуренных людей, жуткими тенями бродящих по протоптанным ими тропинкам меж гряд тополей. У каждой тени вихлялась в руках аккуратно выстроганная палка-клюка, к ремню была прицеплена зачем-то миниатюрная лавочка. Пройдет бывший командир пять шагов, чувствует, что задыхается, ну и снимает лавочку и садится на нее передохнуть.
– Это, наверное, из барака больных, – вслух подумал Сергей, входя с Ванюшкой в ворота лагеря.
Один из пленных грустно покачал головой, увидев две новые жертвы «Долины смерти».
– Идите, ребята, в третий барак, вон там! – прошептал он, указывая, куда должны пройти новички.
«Странно, – думал Сергей, – моя жизнь пленного началась в третьем бараке. Оканчивается она тоже в третьем… Но это же невозможно!.. Так умереть страшно…»
В новом жилище Сергея и Ванюшки было просторно. По голым доскам нар табуном ходят клопы – жирные, злые, вонючие. Лишь пятьдесят пленных жили в бараке к тому времени. Но это число уменьшалось с каждым днем на два, на три человека.
Жуткой тишиной полнится барак. Редко кто обращается шепотом к товарищу с просьбой, вопросом. Лексикон обреченных состоял из десяти – двадцати слов. Только потом узнал Сергей, что это была мучительная попытка людей экономить силы. Так же строго расходовались движения. Тридцать медленных шагов в день считалось нормой полезной прогулки…
Обессиленными, ставшими как восковые свечи пальцами пробуют цепляться за жизнь люди. Тяжело переставляя колодки, идут, поддерживая друг друга, два товарища. В руках они держат по пучку травы. Существовала в лагере какая-то, только пленным ведомая, «питательная» трава «березка». Толкли ее в котелках, пока она пустит сок, потом размеренно жевали…
На нарах, в изголовье каждого пленного, покачиваются маленькие примитивные «весы». Тоненькие фанерные дощечки искусно прикреплены нитками к горизонтальной палочке. На этих весах делят пленные между собой выдаваемый немцами хлеб. Кусок хлеба в сто пятьдесят граммов разрезается на сто, двести долек. Раскладываются потом эти крошки на дощечки и, наколотые на иглу, подносятся ко рту. Смакуется хлеб! Растягивается блаженная минута еды… Тихо, спокойно угасают пленные. Получит обреченный пайку, положит ее около глаз – полежу, полюбуюсь, – да так и останется лежать навеки. В «Долине смерти» создали немцы непревзойденную систему поддержания людей в полумертвом состоянии. Пленных можно было уже не охранять – дальше одного километра от лагеря никто бы не ушел за целый день…
Растерялись, помутнели Ванюшкины глаза-васильки.
– Мы тоже умрем? – просто спросил он Сергея.
– Нет.
– А как же? Мне уже трудно залезать на нары… а только пятый день тут…
В этот день Сергей подошел к седоголовому иссохшему старику с сохранившимися знаками отличия полковника. Тот сидел и что-то писал на обложке книги, каким-то чудом попавшей в лагерь. На приветствие Сергея полковник молча чуть наклонил голову.
– Товарищ полковник, мы знаем все, что погибнем… Вы, наверное, умрете завтра, если не дать вам сейчас кусок хлеба… Я умру через месяц. Я буду дольше всех жить тут, потому что только пять дней тому назад пришел сюда…
Старик спокойно и равнодушно глядел на Сергея.
– Нас шестьсот человек, – продолжал тот. – И если мы со всех сторон полезем на проволоку, то… человек сто останется, может быть, в живых…
– Нет. Я думал… Идите.
– Но почему же нет?
– В одну минуту… четыре пулемета выбрасывают… четыре тысячи восемьсот пуль… Восемь пуль на каждого… Всего нужно перелезть тридцать метров проволоки… Каждый метр – три ступеньки… В минуту – шесть ступенек… значит – пятнадцать минут… Следовательно, сто двадцать пуль… на каждого. Идите…
Как-то вечером, перед тем как должны были закрыть на замок бараки, Ванюшка подсел к Сергею радостный и возбужденный.
– Мы теперь живем, – зашептал он, – вот глядите! – И опасливо, чтоб не заметили другие, вытащил из кармана пучок ботвы сахарной свеклы. – Ассенизатор мой земляк оказался… возит бочки за лагерь. Каждый день он будет давать нам по столько!..
По ночам Сергей и Ванюшка спали по очереди. Один должен был сидеть у окна и следить за светом. Бывало, что фонари гасли на несколько минут, – и этого было достаточно, чтобы выскочить в незарешеченное окно барака и броситься на проволоку. Шли дни. Силы таяли с каждым часом. В минуты отчаяния грезилась смерть…
…Шуршат гонимые ветром скрюченные листья тополей. Стучат в небо черными ветвями мрачные дерева, словно посылая кому-то неведомому молчаливое, но грозное проклятье. Мерзнет в первых числах сентября бескровное тело, нижет его иголками прохлада вечеров. Редко выползают из бараков обреченные. Сидят они на нарах, не проронив ни звука. Люди молчат и не двигаются. Они экономят силы!
– Ты хочешь умереть лежа на нарах? – спросил Сергей Ванюшку.
– Как все, – тихо ответил тот.
– Но можно иначе… Хочешь?
– Да.
– Завтра, когда придет немец конвоировать ассенизаторов, мы убьем его в уборной. Я переоденусь и выведу вас…
– Но лицо у тебя… и борода.
– Всё равно ведь!..
На второй день утром, положив увесистые камни в карманы брюк, Сергей и Ванюшка сидели в уборной. Прошел томительный час рокового ожидания. Два.
– Все бараки, за исключением пятого, – строиться! – прокричал полицейский.
Обхватив друг друга за шею, начали выходить люди из бараков. Строились все вместе на широкой поляне, окруженной бараками и тополями. Пришли немцы с пачкой именных карточек. Вызываемый ими пленный выходил из строя и становился в сторону.
– Капитан Андреев!
– Я.
– Подполковник Полуянов!
– Умер вчера.
– Старший лейтенант Михайлюк!
– В пятом… умирает.
– Лейтенант Костров!
– Я.
– Воентехник Рябцев!
– Я, – отозвался Ванюшка.
– …Умер.
– В пятом.
– Умер.
– Умер…
А под вечер двести командиров грузились в вагоны,
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Вот пришел великан… Это мы, Господи!.. - Константин Дмитриевич Воробьёв», после закрытия браузера.
