Читать книгу "Спаси меня - Сарра Мэннинг"

все слезы за этот месяц.

– Плачь, если хочешь, но лучше не надо, мне больно видеть тебя такой грустной, и Флоре тоже, – сказал Уилл, хотя Флора мирно уснула у него на руках.

– Мамин последний год был самым ужасным в моей жизни. Вместо того чтобы лечиться или радоваться каждому оставшемуся дню, она нервничала, корпела над бумагами, все ради меня, и я никогда не перестану себя за это винить. Никогда.

– Она делала это из любви к тебе. Так поступил бы всякий уважающий себя родитель, – сказал Уилл.

– Не хочу, чтобы через это прошел мой ребенок…

Марго озабоченно посмотрела на Уилла и страдальчески поморщилась.

– Ты думаешь, я хорошая? Друзья считают меня заботливой, доброй, щедрой, всегда готовой прийти на помощь, а я на самом деле жалкое, эгоистичное чудовище.

– Не выдумывай. Ты самый добрый человек, которого я встречал в своей жизни, – машинально ответил Уилл, точно никогда не сомневался в ее добродетелях.

Конечно, он ведь не знал о ночах, когда Марго лежала в постели в доме своего детства, у себя в комнате, увешанной плакатами с Кейт Мосс, и слушала через стенку мамин плач.

Она не знала, почему плачет мама – от боли или от страха, и трусливо пряталась у себя в комнате. Ей не хотелось видеть искаженное страданием лицо Джуди и сжатые в агонии тонкие пальцы. Она боялась услышать мамины признания. Ей не хватало храбрости откинуть одеяло, слезть с кровати и пойти утешить маму.

– Я накрывала голову подушкой, чтобы ее не слышать, – сказала Марго Уиллу, хотя никогда не признавалась в этом ни одной живой душе. Даже психотерапевту. Пытаясь унять боль, она ходила на дорогие сеансы, не в силах признаться, что ее терзает стыд, который она будет носить до конца жизни, точно терновый венок.

– Ты не представляешь, как она плакала. Как будто ей смертельно страшно и одиноко, и мне хотелось пойти утешить ее, а я не знала как – мне тоже было страшно и одиноко. Думать об этом невыносимо, а не думать я не могу.

– Ты была совсем ребенком, восемнадцать лет, – заметил Уилл.

Вместо того чтобы отшатнуться, презрительно скривившись, он смотрел на нее сочувственным взглядом.

– Твоя мама любила тебя, а ты – ее…

Марго с трудом подавила рыдание.

– Вот почему я не могу найти человека, который меня полюбит. Меня нельзя любить. Я этого не заслуживаю. Я наказана за то, что сделала… то есть не сделала.

– Нет! Извини, Марго, но это чушь, – с таким жаром произнес Уилл, что Флора зашевелилась у него на руках. – Ты не должна так думать.

Она не могла отделаться от этих мыслей.

– А что, если история повторится? Вдруг я тоже заболею неизлечимой болезнью и окажусь в такой же ситуации? Знать, что я оставляю ребенка, о котором так мечтала, и у него никого нет, его никто не любит…

– Марго, у тебя полно людей, которые любят тебя и будут любить твоего ребенка, – убежденно произнес Уилл. – И вообще ты можешь дожить до ста лет.

– Или попасть под машину, переходя дорогу.

– Ты не можешь знать, когда и как умрешь. Никто не знает. Я понял, что тоже должен отпустить свое прошлое. Я не хочу, чтобы оно влияло на мою жизнь.

Марго отпила большой глоток джин-тоника. Она долго молчала, сжав губы и опустив глаза, точно пыталась найти правильные слова.

– У каждого в жизни свои трудности. Они делают нас теми, кто мы есть. Хотела бы я не осиротеть в девятнадцать лет?

Она подняла глаза к потолку, словно ища подсказки свыше.

– Конечно, хотела бы, хотя, с другой стороны, это сформировало мой характер, как твое детство – твой. Твой отец сделал тебя человеком, который не подпускает к себе людей, и в то же время ты заботишься о своих родных. Благодаря ему ты стал человеком, который стремится поступать правильно. В мире полно людей, которым на это плевать, и слава богу, что ты не такой.

– А ты, рано потеряв родителей, стала сильной и независимой. Ты не чудовище. У тебя доброе и щедрое сердце, ты умеешь дружить, и я знаю: что бы ни случилось, у тебя все будет хорошо, Марго.

О господи, она опять плакала. Беззвучно. По мокрому, обслюнявленному собакой лицу текли слезы. Она вытирала их тыльной стороной ладони.

– Мне этого мало, я хочу быть по-настоящему счастливой.

Уилл наклонился к ней, чтобы взять за руку, но не мог: ему приходилось обеими руками поддерживать тихонько похрапывающую Флору.

– И я… хочу быть счастливым, честно, – сказал он, и Марго услышала в этих словах надежду. – Я не всегда поступаю правильно…

– Ну, я тоже не подарок, – уверила его Марго, точно он этого не знал.

– Ты всегда меня перебиваешь, – строго сказал Уилл. – Даже сегодня я заготовил целую речь, что хочу того же, чего и ты. Мне помогла это понять Мэри, а ты не дала объяснить, потому что…

– Ошеломила тебя своими планами отобрать Флору. Ой, опять я тебя перебила, как всегда. Наверное, это жутко раздражает.

– Да, – признал Уилл, и Марго не обиделась – ей многие это говорили. – Ничего, я как-нибудь переживу. И да, мы оба вели себя не лучшим образом, а Флора – еще хуже, и все-таки мы терпели, ведь мы ее любим.

Марго все еще хотелось плакать, но она улыбнулась.

– Может, нам самим пойти к Джиму на тренировку с положительным подкреплением?

– А если бы он согласился, ты бы пошла? – осторожно поинтересовался Уилл.

Неужели она смеет надеяться? Марго подвинулась вперед, и их колени соприкоснулись.

– Я не против, если ты хочешь. Мы сделали друг другу больно, не поняли друг друга, но мы это переживем, ведь так? Есть вещи и пострашнее. Посмотри на Флору.

Оба посмотрели на собаку, челюсти которой вздрагивали от храпа. Это был явно не самый выгодный ракурс.

– Ты чем-то напоминаешь мне Флору. Ее личность сформировалась под влиянием трудных обстоятельств, и все-таки она выстояла. Это не повлияло на ее способность дарить и принимать любовь, – хрипло произнесла Марго, изо всех сил стараясь удержать слезы.

– Ты тоже похожа на Флору, – сказал Уилл.

Марго так не считала. Разве что обжорством.

– Вы обе неунывающие оптимистки. Ее обидели, но она не потеряла веры в людей. Для Флоры нет незнакомцев, есть только люди, которых она пока не встречала, и всегда существует вероятность, что они захотят почесать ей пузико.

– Я никогда не позволяю незнакомцам чесать мне пузико, – заявила Марго и опустила взгляд на свой живот, радуясь и смене настроения, и тому, что Уилл не извинился и не сбежал. – Сначала они должны хотя бы угостить