Читать книгу "Котлован - Анна Кондакова"

и положил умирающую Акулину на землю, не в силах справиться с дрожью в руках.

— Акула... ты слышишь?

Склонившись над девушкой, я убрал доспех Витязя и поднёс запястье к её губам.

— Кусай. Давай. Кровь вылечит тебя, как меня в Тафаларе. По-другому ты не выживешь, а я не успею применить Целительство.

Она посмотрела мне в глаза.

— Всегда мечтала... попробовать... каков ты на вкус...

Её слабые пальцы сжали мою руку, а клыки Следопыта мягко впились в кожу на запястье, прокусывая вены.

Она сделала глоток и тут же отпустила мою руку, а затем убрала образ Следопыта, чтобы не тратить силы. Я же быстро сдёрнул несколько бинтов с другой своей раны, на боку, и перевязал кровоточащее запястье. Появился шанс, что Акулина выживет, но теперь нас двоих мало что могло спасти.

Чтобы прорваться к выходу, который подготовил для нас Виктор, нужно было подняться наверх и выйти из склепа. Ниуды ушли, но это не означало, что нас не похоронят в этом проклятом Котловане, как в братской могиле. На смену ниудам придут те, кто не зависит от Цуо: чароиты и Иномирцы.

Оставался только один рискованный вариант.

Я опять поднял девушку на руках и сказал ей тихо:

— Мне никогда не приходилось такого делать, но другого выхода нет. Попробуем уйти через Небытие. Держись за меня крепче и не отпускай, пока не перенесёмся.

Она кивнула и обняла меня за шею.

— Буду держать, как смогу...

— С ношей у меня вряд ли получится перенестись далеко, но постараюсь выбраться сразу на поверхность. Использую все силы. — Я ещё раз посмотрел на свой погибший отряд и горько прошептал: — Простите, парни. Простите за всё. Прощайте.

Акулина прикрыла глаза, по её грязной щеке потекла слеза.

Я окинул взглядом разрушенный Котлован. Он больше не мерцал и не сверкал силой Цуо, теперь он превратился в обычное подземелье.

— Приготовься, — сказал я девушке, перехватил её удобнее и нарисовал перед собой знак спирали со стрелой внутрь.

Небытие приняло меня в свои тёмные просторы почти мгновенно.

Я вцепился в Акулину, обняв её так крепко, как смог, чтобы не выпустить из рук, но девушку всё равно начало от меня оттаскивать, как лишнюю деталь. Нас всё сильнее разъединяла чёрная пустота: меня тащило в сторону открывшегося портала, а её — наоборот, в бездну Небытия.

Она вонзила когти Следопыта в мою спину, обхватила меня ногами.

Её жаркое дыхание окатило моё лицо.

— Не отпускай... только не отпускай... — выдохнула она.

И я не отпускал.

Стиснул её тело так сильно, что мне самому стало больно.

Нас швыряло из стороны в сторону, вертело в Небытие. Оно будто никак не могло перетащить нас вместе, но и не могло разъединить.

— Держи-и-и-ись! — крикнул я Акулине, почувствовав, что даже её когти уже не помогают.

Она процарапала мне спину вместе с одеждой, но всё равно не смогла удержаться, чтобы перенестись вместе со мной, и тогда я не придумал ничего другого, как швырнуть её в портал первой.

Впереди маячил выход из Небытия. Там мелькали холмы, чёрный песок Котлованных Земель и дым. Я ухватил Акулину за предплечье и со всего размаху толкнул в портал.

То мгновение растянулось до вечности.

Наши тела разъединились, девушку отнесло вперёд и закрутило в воронке пространства. Она беспомощно протянула мне руку и что-то беззвучно прокричала, от ужаса распахнув глаза.

В следующую секунду мы оба рухнули в песок и кубарем покатились с холма.

За нами поднялись клубы пыли.

Я кое-как остановил падение, а потом рванул за Акулиной и в пару звериных прыжков догнал её, снова крепко прижал к себе и понёсся за холм, чтобы убраться в укрытие.

Только прятаться было поздно — пыль, поднятую на холме, уже заметили.

С другого холма к нам помчались несколько отрядов, ведь появились мы недалеко от того места, где находился вход в катакомбы, и сейчас тут всё заполонили толпы ниудов и Иномирцев.

Скрывшись за камнями, я вытащил все карты, что у меня были, и сунул в карман Акулине, потом стянул с себя пояс с зарядами и кобуру с револьвером и тоже отдал ей.

— Сможешь найти место, где мы оставили верхолёт?

Она вцепилась мне в плечо.

— А ты?.. — Девушка замотала головой, в её голосе появилась мольба. — Пожалуйста... не надо... Кирилл, я прошу тебя... нет... нет...

Я погладил её по волосам и прошептал:

— Надеюсь, ещё увидимся.

А потом рванул по холму, опять поднимая за собой пыль.

Мчался на самой бешеной скорости, какую смог дать мне Следопыт, уводил за собой отряды врага, бежал и бежал по песку и камням, всё дальше от раненой Акулины, и молился, чтобы они её не нашли.

И они, как по команде, понеслись только за мной.

Оглянувшись, я увидел, что меня догоняет отряд Иномирцев на варанах, их звери бежали настолько быстро, что мой истощённый Следопыт не мог от них оторваться. Вараны приближались, воины в пурпурных доспехах виртуозно ими управляли: один гнал ящериц вперёд, а второй метал сферы красного огня.

Те взрывались уже совсем рядом.

Вараны начали окружать меня, зажимая в кольцо.

Небытием я воспользоваться больше не мог — истратил все силы, чтобы перетащить Акулину. Ничего не оставалось, как отбиваться щитом Стража. Красные сферы сверкали и неслись за мной, взрывали песок, разбивались о камни, а я всё бежал. Бежал и бежал, как загнанный зверь, пока сразу две сферы с разных сторон не сшибли меня с ног.

Тело обожгло пламенем фагнума.

Я рухнул на землю, кубарем прокатился вперёд, снова вскочил и... опять упал, сбитый ещё одной сферой красного огня, а когда поднялся, то понял, что попал в плотное окружение.

Вараны и их наездники отрезали мне любые пути к отступлению.

От одной мысли, что это Иномирцы — такие же, как я — меня пробирал мороз. Убивать их не хотелось, поэтому я постоянно пользовался только щитом Стража и лишь отшвыривал их, скидывая с седла, а то и переворачивал вместе с варанами.

Когда они подошли практически вплотную, а в их руках снова вспыхнули красные сферы огня, я поднял руки и выкрикнул:

— Мне нужен Керук! Я хочу увидеть его! Скажите ему, что пришёл Киджо!!!

Один из наездников вдруг воскликнул что-то и, пришпорив ящерицу, подъехал ближе. Внимательно меня оглядев, он посмотрел на товарищей и быстрым движением стянул тканевую маску на подбородок.

Увидев его лицо, я замер.

Это