Читать книгу "Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг"

ее.

Существует множество доказательств того, что дофамин участвует в развитии наркотической зависимости: животные, которым не хватает дофамина, теряют мотивацию что-либо делать, вплоть до того, что просто умирают от голода. Они так и не научаются находить пищу и кров или избегать раздражителей, вызывающих боль. Это связано с тем, что отдельные выбросы дофамина из нейронов необходимы для формирования долговременных воспоминаний, которые связывают стимул с вознаграждением. Мозг может адаптироваться к употреблению наркотиков, вызывающих привыкание, снижая уровень дофаминовых рецепторов в мозге. Кокаин, амфетамины, опиаты, алкоголь, кофеин, никотин, каннабис, барбитураты и бензодиазепины[515] — все они активируют дофаминовую систему, хотя и с разной интенсивностью и посредством разных механизмов. Переедание и пристрастие к вредному поведению, например азартным играм, могут действовать аналогичным образом[516]. Тем не менее, несмотря на популярность дофаминовой модели, было бы чрезмерным упрощением связывать любую зависимость с одним-единственным нейромедиатором[517]. Зависимость — сложная модель поведения, которая варьируется как между типами наркотика, так и от человека к человеку. Некоторые стимуляторы могут вызывать значительный рост уровня дофамина, практически не влияя на удовольствие или зависимость, в то время как высвобождение опиатов в мозге, по-видимому, важнее дофамина в случае алкогольной зависимости[518].

Инъекции или курение наркотиков вызывают привыкание быстрее и сильнее, чем употребление таблеток. Со временем мозг адаптируется таким образом, что вызывающая привыкание деятельность начинает терять приятное воздействие, и прежнее количество химического вещества приносит меньше вознаграждения и удовольствия. Развивается резистентность. Зависимый человек нуждается во все большем воздействии, чтобы получить тот же кайф. Любители кофе переходят на более крепкий напиток, любители азартных игр чувствуют необходимость ставить более крупные суммы, а наркопотребители принимают все большие дозы.

Теперь, при полной зависимости, человек, употребляя наркотики, начинает получать все меньше удовольствия, хотя продолжает испытывать сильную тягу. Он может сказать: «Я не знаю, почему я курю. Мне это даже не нравится». Мозг жаждет наркотического вещества или действия, но получает мало радости от удовлетворения жажды — только временное облегчение. Он запоминает сигналы окружающей среды, связанные с желаемым веществом или действием, например ситуацию, в которой желание осуществлялось. Эти сигналы вызовут условную реакцию и сильную тягу: азартный игрок может сопротивляться искушению, пока не пройдет мимо любимой букмекерской конторы и что-то не заставит его войти и сделать еще одну ставку; человек с зависимостью от алкоголя может оставаться трезвым годами, пока ему не подарят бутылку виски и он не окажется неспособным сопротивляться.

Работая с людьми с химической зависимостью, Габор Мате познакомился со многими историями их жизни и описал их в книге «В царстве голодных призраков». Общим для всех пациентов, с которыми он работал, была травма в детстве: домашнее насилие, развод родителей, злоупотребление наркотиками или алкоголем в семье, смерть одного из родителей, физическое или сексуальное насилие. Каждый неблагоприятный опыт детства утраивает риск получить химическую зависимость[519].

Из-за этого люди, которые употребляют наркотики, часто занимаются самолечением, чтобы облегчить эмоциональную боль, вызванную детскими травмами и стрессами. Кроме того, в таких случаях развитие мозга нарушено травматическим опытом[520]. Могут необратимо пострадать дофаминовые цепи, амигдала и префронтальная кора, о чем свидетельствуют нарушение кровообращения, электрическая активность и судороги. Эти люди более чувствительны к стрессовым ситуациям, поэтому сильно реагируют на вещества или действия, которые обеспечивают кратковременное снятие стресса, даже если при этом наносят долговременный ущерб. Учитывая сказанное, можно понять, почему наказывать людей с наркотической зависимостью контрпродуктивно: страдания от наказания только усилят желание получить облегчение с помощью наркотиков. Ситуации, которые люди считают особенно стрессовыми, — это ситуации неопределенности, потери контроля, конфликты и отсутствие эмоционально поддерживающих отношений[521]. Все травматические обстоятельства, перечисленные выше, вероятно, имеют эти особенности. Ребенок особенно уязвим перед чувством незащищенности, поскольку в огромной степени полагается на любовь и защиту родителей.

Теперь можно понять, почему алкогольная зависимость так распространена в России. Во-первых, цари намеренно подсадили народ на спиртное, чтобы заработать деньги. Этот налоговый доход был необходим для финансирования армии и поддержания роскошного образа жизни знати. Водку продвигали через государственные питейные заведения и сделали ее частью русской культуры. Эта политика принесла большой доход, но также социальные издержки и ущерб здоровью населения. Во-вторых, немногие народы пережили столько детских травм, как жители Восточной Европы в XX веке. Россия вела войны с Японией (1904–1905), Центральными державами (1914–1917) и Германией (1941–1945). Первая мировая война закончилась двумя революциями 1917 года, которые превратились в Гражданскую войну между многочисленными группировками, продлившуюся до 1923 года. Худшим последствием Гражданской войны стал голод с 1921 по 1922 год, в результате которого погибло около 5 миллионов человек. Голодали в 1932–1933 годах, во время Второй мировой войны и в 1947 году. Советский Союз понес огромные потери во Второй мировой войне. Террор с 1924 по 1953 год характеризовался повсеместным полицейским надзором, внесудебными расправами и приговорами. Миллионы людей были убиты или подверглись преследованиям. Все эти события оставили огромное количество травмированных детей, потерявших родителей из-за войны, голода или террора. Неудивительно, что позже они искали убежища в алкоголе как временного облегчения от эмоциональной боли.

Запрещенные наркотики, такие как героин, каннабис, кокаин, ЛСД и экстази, вызывают сильное привыкание и чрезвычайно опасны. Я решил написать об алкоголе, а не об этих запрещенных веществах, по двум причинам. Во-первых, число потребителей алкоголя намного больше из-за его встроенности в культуру, легальности, долгой истории употребления, а также потому, что многие алкогольные напитки имеют прекрасный вкус. Единственное наркотическое вещество, которое приближается к алкоголю по распространенности употребления, — это табак[522]. Во-вторых, я рассказываю об алкоголе из-за его огромной опасности. В 2010 году в статье, подготовленной профессором Бристольского университета Дэвидом Наттом, были представлены результаты семинара независимого научного комитета по наркотикам. Двадцать веществ были оценены по шестнадцати критериям: девять были связаны с вредом, который они причиняют самому потребителю, и семь — с вредом, который причиняется другим людям. Критерии были взвешены для определения их относительной важности, в результате чего был получен общий балл, равный 100[523].

Наркотики классифицированы по общим показателям вреда, разделенным на оценки вреда для пользователей и вреда для других[524],[525]. GHB=γ-гидроксимасляная кислота. ЛСД=диэтиламид лизергиновой кислоты

Drugs ordered by their overall harm scores, © David Nutt. Graphs by Philip Beresford, data by Andrew Doig.

Все двадцать наркотиков были признаны чрезвычайно вредными, и, как показано на рисунке, алкоголь среди них страшнейший. Он может быть лишь четвертым по степени вреда для самого человека после