Читать книгу "Станционный смотритель. Долг платежом красен - Григорий Шаргородский"

– И ничего нельзя сделать? – уже не скрывая испуга, спросил посадник.

– Скажите спасибо дару Зимину, что князя прорвало здесь, а не в его башне посреди Города. Собратьев-истинных я уже вызвал, но не уверен, что, пока они прибудут, смогу защитить всех…

Последнюю фразу Скульптор произнес осипшим голосом, а после и вовсе замолчал.

И вдруг в самой гуще торнадо что-то блеснуло, а затем подсвеченные красными молниями стремительно вращающиеся черные облака, в которые уже втянуло пару человек в броне, опали. Там, где раньше стояли две фигуры, сейчас на ногах осталась только одна. Вторая лежала на земле. И без того невысокий князь стал короче на голову.

Хольд, деловой костюм которого, кажется, даже не помялся, шагнул вперед. За ним по земле скользило кнутовище светящейся плети. Скорее всего, именно ею он и лишил своего бывшего господина совершенно безумной головы.

Через пару секунд плеть начала укорачиваться и тускнеть. И вот на очередном шаге Хольд привычно оперся на выпрямившуюся трость.

– Я всегда ценил в вас ум и здравомыслие, князь, – чуть поклонился подошедшему Хольду Буслаев.

– Иное развитие событий стало бы губительным для клана, – ответил на поклон новоиспеченный князь, а затем он обратился ко мне: – Дар Зимин, надеюсь, вы не станете возражать, если мы заберем тела и собственность клана, а вы получите компенсацию за трофеи в справедливом денежном эквиваленте?

– Как пожелаете, ваше сиятельство. – И я изобразил вежливый поклон, чтобы не выделяться из компании.

Естественно, у меня и мысли не было претендовать на дорогущие, возможно, даже эксклюзивные артефакты.

Уже через пару секунд мы с Геной оказались совершенно никому не нужными, что принесло мне несказанную радость. Хольд ушел сразу после моего поклона. Буслаев, потеряв интерес к уже перешедшим в разряд истории событиям, тоже отправился восвояси. Лишь Котелок на прощанье еще раз весело подмигнул нам. Посадника куда-то утащила охрана.

Я устало вздохнул и присел на обломок бетонной стены. Гена плюхнулся рядом.

– Домой хочу, – грустно и даже с капризными нотками вдруг заявил он. – У нас в это время обычно ужин заканчивался. Дальнобойщики тайком самогон хлещут и в карты рубятся. Очень милые ребята и так смешно бузят.

– Да, дома хорошо, – полностью поддержал я ностальгию друга.

Эпилог

Усталые светлячки в предчувствии утра уже забились по щелям в коре баобаба, и Крона погрузилась в недолгий мрак. В небе уже начались предрассветные сумерки, но здесь они пока не ощущались.

– Никита, а ты уверен, что там точно никого нет? – прижавшись ко мне и напряженно вглядываясь во тьму, тихо спросила Эля.

– Уверен, – с улыбкой ответил я. – Это же не Китеж. У зверушек нет защитных амулетов.

– А если человек подберется?

– Человека почуют звери, а я узнаю об их беспокойстве.

И все равно мои слова не успокоили дитя бетонных джунглей, Эля очень неуверенно чувствовала себя в настоящем лесу.

Ну что же, сама виновата. Все упрашивала меня отвести ее туда, куда я водил Коломбину. Вот я и согласился. Разбудил в три утра и потащил в Крону. Подъем с помощью силовых нитей и красота исполинских колонн Подлеска, подсвеченных мхом в трещинах коры, восхитили мою подругу, но, когда мы оказались в полной темноте, ее восторг уснул, да и сама Эля задремала. Вот так мы и сидели – я на ветке, а она уютно устроившись у меня на коленях.

Ну а пока лекарка дремала в ожидании чуда, я думал о делах суетных. Как ни странно, новоиспеченный князь не стал жадничать, и мне достался почти миллион червонцев. Возникает закономерный вопрос: что я, имея такие деньжищи, забыл в этом захолустье? Ответ не менее очевиден – теперь это мое захолустье.

Прошу любить и жаловать – боярин Зимин собственной персоной. Даже кандидатка в боярыни имеется, но она об этом пока не знает, да и не факт, что обрадуется. Все дело в том, что как только сошел снег, в Китеж явилась целая боевая бригада из трех бояр со товарищи во главе со злым как черт бароном Майером. Прибыли они защищать меня и сильно расстроились, поняв, что опоздали. Именно тогда Головоруб и предложил мне стать боярином Туманного удела. Для этого имелось все необходимое – деньги и поддержка дюжины бояр, которую с легкостью мог обеспечить тот же Головоруб.

Я не особо-то обрадовался, но Карл был убедителен – боярина и члена Боярской думы обидеть решится не каждый князь. Если честно, мои отговорки были насквозь фальшивыми. К славному Нью-Китеж-граду у меня выработалась какая-то идиосинкразия. В общем, не нравится мне там. А у Туманной долины имелось лишь два недостатка – скука и отсутствие Сети. И то, и другое удалось исправить благодаря откупным от Хольда. Закупленную на Земле сеть ретрансляторов с радостью взялись обслуживать не только бояре в уделах между мной и городом, но и барон с дальним соседом. Старовер Тарасов покочевряжился, но тоже больше для вида.

Да и не скучно теперь у нас. Каждый день прибегает Саня, окопавшийся на бывшей базе запредельцев, и визжит от восторга, как поросенок. Он там собрался организовывать чуть ли не артефактную фабрику. Правда, жалуется на постоянный шум строительства по соседству. Мало того что повольники строят в центре долины вторую базу, так еще и барон нашел в болоте каких-то головастиков, и сейчас бульдозеры нагребают дамбу, чтобы превратить наше болотце в полноценное озеро. Вот уж кому радость, так это нашей водоплавающей Златке. Старики, вернувшиеся со мной на станцию, тоже рады переменам, а вот Гена в преддверии свадьбы приуныл. Кстати, Чуча – крыса вредная и облезлая – нашел себе пару и притащил к нам в дом. Уверен, его подружка – существо не менее противное, чем ее кавалер.

Вот от этой радостной суеты я и сбежал в тишину Кроны, прихватив с собой лишь свою женщину. Хотелось насладиться покоем и редким даже для меня зрелищем.

А что, поспать я люблю не меньше, чем Эля, и рассвет для меня тоже время неурочное.

– Как красиво! – выдохнула Эльвира.

Япона икебана! Так задумался, что прошляпил начало представления.

Это действительно прекрасно. Где-то там, над нашими головами, лучи выплывшего из-за горизонта Ярилы стремительными копьями ударили в верхний слой Кроны. Пробить плотное переплетение листьев им не дано, но кое-где в растительном стане имелись ренегаты. Хрустальная лиана, побеги которой добирались и до вершины Кроны, подхватила солнечные лучи и, разбив на множество тончайших спиц, распустила их диковинным веером вдоль всего своего изгибающегося ствола. Получилась эдакая мохнатая колонна, осветившая сердцевину Кроны. К тому же кристаллики смолы окрасили заимствованный свет в разные оттенки синего, зеленого и голубого. И, что самое важное, именно на рассвете к этому цветовому фонтану слетаются очень маленькие, но чудесные бабочки.

– Может, мне здесь и понравится, – тихо прошептала Эля.

Я же не стал ничего говорить. Достаточно было ощущения переполнявших ее эмоций и понимания, что она, как и все в нашей дружной компании, уже попала под очарование этого места.