Читать книгу "Леди и лорд - Сьюзен Джонсон"

— Обними меня, — прошептал Джонни, подхватывая ее на руки. С готовностью выполняя просьбу мужа, она крепко обвила руками его шею и прижалась к широкой груди.

Поднеся Элизабет к кушетке, он осторожно положил ее на мягкие подушки и поцеловал в трепещущие губы, упиваясь их сладостью. Нежно проведя пальцем по подбородку своей обольстительной супруги, Джонни устремил пристальный взор в ее глаза, затуманенные от наслаждения.

— Это лучший из всех рождественских подарков за всю мою жизнь.

Запах Элизабет, исходящий от его пальцев, щекотал ноздри, вызывая первобытное, неудержимое возбуждение.

— Поцелуй меня еще раз, — томно выдохнула она, вся подавшись ему навстречу, желая почувствовать его силу.

Губы Джонни заскользили по ее рту — неспешно, нежно. Ему всегда удавалось быть более терпеливым и сдержанным. Ожидание в любви позже воздается сторицей — он отлично знал эту закономерность.

— Ты хотела бы получить подарок и на одиннадцатый день Рождества? — пробормотал Джонни, целуя жену в порозовевшую щеку.

— Да, если этим подарком будешь ты. — Ее пальцы блуждали в его шелковистых волосах.

Он коротко хохотнул, и его дыхание теплым ветерком повеяло ей на щеку.

— Легко же тебе угодить.

— Может быть, ты просто лучше других знаешь, что мне требуется.

Джонни, сидевший на краешке кушетки, выпрямился и чуть-чуть отстранился, чтобы получше видеть все великолепие драгоценностей, в изобилии украшавших жену. Его взгляд был иронично-весел.

— Пока ты беременна, милая, предугадать твои желания не так уж сложно. Так позволь же преподнести тебе еще один подарок. — Он улыбнулся, поскольку Элизабет снова взяла мужа за руку и направила его пальцы туда же, где они только что побывали. — У меня для тебя есть еще один орнамент.

— Который придаст моему бесстыдству еще больший блеск… — Последовавший за этими словами отрывистый вздох свидетельствовал о том, что Джонни был подлинным мастером в том, что касалось искусства нежных прикосновений, и его умение по достоинству оценено.

После короткой паузы он согласился:

— Да, и это не будет лишним.

— Сегодня в тебе чувствуется особая сила, — прошептала она, лениво потершись о его мускулистую руку.

— А в тебе — желание, — ответил он, одарив ее смеющимся взором голубых глаз.

— И что же? — Эта фраза, произнесенная тихим шепотом, прозвучала как команда.

— То, что через минуту я вернусь к тебе, — прошептал Джонни в ответ и, высвободив пальцы из сладкого плена, поднялся с кушетки.

Она проводила его взглядом. Остановившись перед большим гардеробом с богато инкрустированными дверцами, ее муж нагнулся и выдвинул нижний ящик. Сегодня Джонни был одет просто: его туалет составляли сюртук темно-фиолетового цвета, бриджи и сапоги. Темные волосы, на сей раз не завязанные на затылке, рассыпались по плечам. И все же именно сегодня вечером он казался ей самым совершенным творением Господа — высоким, изящным и настолько красивым, что она не в силах была оторвать взгляда от его утонченных черт, хотя знала каждую из них наизусть.

Быстро перевернув кипу шейных платков, Джонни достал с самого дна небольшую шкатулочку, обтянутую голубым бархатом. Оставив ящик незадвинутым — будучи с детства окруженным целой армией слуг, он так и не научился аккуратности, — человек-полубог вернулся и с нежной улыбкой протянул ей этот маленький футляр.

— Поздравляю тебя с одиннадцатым днем праздника, любимая.

Сев у нее в ногах, он принялся стаскивать сапоги.

Заметив на крышке шкатулки отчеканенный в золоте геральдический значок, который обычно украшал гербовый щит Валуа[18], Элизабет испытала жгучее любопытство. Нетерпеливо откинув крышку, она изумленно распахнула глаза — темно-багровый, почти черный камень буквально ослепил ее своим блеском. Овальный кулон, в центре которого сиял крупный рубин, лежал на подушечке из белого атласа. Гравюра на камне представляла собой вдохновенное изображение Леды и лебедя, обрамленное двумя рядами Драгоценных камней помельче. Первый ряд состоял из бриллиантов, второй — из прекрасно подобранного жемчуга. Три жемчужины неправильной формы, подвешенные снизу, завершали это произведение искусства.

— Просто неподражаемо! — восторженно воскликнула Элизабет, бережно прикоснувшись к темному рубину, мерцающему загадочным светом. Ее пальцы заскользили по контурам запечатленной на камне пылкой мифической сцены.

— Впервые этот подарок был преподнесен Карлом VII[19]Агнессе Сорель. Эту вещицу подыскал мне Робби в Амстердаме, — пояснил Джонни, поворачиваясь к ней лицом. К этому времени он уже успел разуться. — Теперь у тебя есть с чем носить жемчужные серьги.

— Замечательно… — протянула она, мысленно представив себя в столь ослепительном гарнитуре. — Подумать только, его носила Агнесс Сорель… До чего романтично!

— Дарю тебе это в знак любви, — несколько напыщенно произнес Джонни, — прошлой и настоящей. — Вынув кулон из шкатулки, он забрал у нее футляр из-под драгоценности и положил его на пол. — Все зависит от того, как ты захочешь носить эту вещицу, — продолжил щедрый супруг. — Нам может понадобиться золотая цепочка… — Его голос стал вкрадчивым. — Или…

— Или? — Это словечко заинтриговало ее.

Джонни осторожно положил кулон на подушку. Казалось, он не расслышал вопроса — его задумчивый взгляд был прикован к грудям красавицы жены.

— Одно из твоих ожерелий сползло вниз, — озабоченно пробормотал он, наклоняясь к ней. Приподняв на ладони ее правую грудь, Джонни потянул вверх нитку жемчуга, поправляя украшения, дополняющие роскошь обнаженного женского тела. Затем его ладонь коснулась левой груди. Осторожно погладив выступающую из-под жемчуга розовую плоть, которая сама по себе была прекраснее любых сокровищ, он тихонько опустил ее на жемчужное ложе.

— От твоих грудей можно сойти с ума, — признался Джонни, в то время как его палец продолжал описывать круги вокруг вздыбившегося соска.

Ее груди немедленно отреагировали на дразнящее прикосновение. Соски набрякли, став твердыми как камень. Ощутив, как горячая волна окатила все ее тело сверху донизу, Элизабет выгнула спину в предвкушении экстаза.

— Зрелище, что и говорить, впечатляющее, — зашептал Джонни, и подушечки его пальцев еще раз бережно обвели восхитительные полукружья, обрамленные жемчугом. Беременность сделала ее груди еще полнее и соблазнительнее.

— Я знала, что тебе понравится, — блаженно выдохнула она. Тепло, зарождавшееся под его пальцами, растекалось волнами по всему телу, доходя до самого сердца. — Но угождаю тебе только в собственных интересах…