Читать книгу "Не гореть! - Марина Светлая"

А вместо этого вспоминалось, как Оля говорила ему что-то там про пьедесталы. Какую-то чушь. О том, что она никогда не будет на них стоять. Дурочка малолетняя. Его собственная малолетняя дурочка.

Вот только как ни думай, о чем ни думай, а ему до черта хочется узнать, что подвигло ее примчаться. По всему выходило, что раз она здесь давно, еще и работу, понимаешь ли, нашла, то из части уволилась. Да и фиг ее отпустили как его, сразу. Значит, отрабатывала. И если начинать отматывать время в календаре… Дэн слишком устал, чтобы что-то куда-то отматывать, но вывод напрашивался сам собой. Она рассчиталась, едва узнала о его уходе.

Последнее умозаключение далось ему не то чтобы тяжело, но высосало последние силы из уходящего в несознанку мыслительного аппарата. Сколько он на ногах-то? А еще Лысаку отчитываться.

Тот правда повел себя по-человечески. Долго не слушал, даже толком рта раскрыть не дал.

«Дуй спать, лейтенант, дальше я сам», — пробухтел ему Григорий Филиппович, не мудрствуя. И на том спасибо. А на его «Не гореть, товарищ подполковник!» — только отмахнулся.

Впрочем, Денис действительно едва держался, чтобы не свалиться на любую горизонтальную поверхность. Вот только какой, нафиг, сон, если тут, совсем близко, через сеновал — Олька. Сидит там и боится. Традиционно. Сама от него в автобус от турбазы запрыгнула, пока он ребят грузил в служебную. И понять не успел, когда она скрылась из виду.

Сразу по выходу из части Дэн поплелся к соседям. Узнавать, где его Надёжкина обосновалась. Не велика трудность — узнать. Алина, администраторша гостиницы, с которой он по понятным причинам давным-давно был знаком, выдала ему ценную информацию, что Оле предоставили комнату здесь же, в этом корпусе, в которой она и обреталась все это время.

— Только сегодня выехала, — ласково поморгав, добавила Алина. — С вещами.

— Как это с вещами? — удивился Денис, толком не понимая, где предел его удивлениям на эти сутки. И достигнет ли он его.

— Сказала, жилье в поселке нашла, — пожала плечами администраторша, чем окончательно взорвала Дэнов уставший мозг. А от высокой температуры клокочущей жижи, кажется, начали плавиться стенки черепа.

— Но трудовую же она не забрала? Не уволилась?

— Нет, конечно! У них завтра экскурсионная группа в девять отправляется. Суперактив! Подъем на Говерлу.

— Угу… суперактив… — буркнул Басаргин. И поплелся суперактивно думать дальше. А чего думать? Телефон есть. Правда, уверенный в том, что едва Оля отзовется на его звонок, он тут же начнет на нее орать, Дэн счел за лучшее сперва проспаться. У этой бестолочи поход на носу. Она пока никуда не уехала. Она все еще здесь. А зная ее упрямство, уже сейчас он мог поручиться, что если она решит валить в Киев, то только сама — его не послушает. И кто его разберет, что для нее лучше.

Так он рассуждал по пути домой. Вернее, в ту хату, которую учился называть домом. Вечерело. Ветер все больше холодил. Вокруг перегавкивались местные барбосы. А людей на улице толком и не было. Денис поежился в куртке, подтянул воротник, закурил — а ведь почти что бросил. Чай менты не загребут за курение в общественном месте. Да и где тут общественность?

Вот только все ближе подбираясь к собственной берлоге, он все более ясно сознавал, где искать Олю. Сколько вариантов-то на весь поселок? Какое, бога ради, жилье? Куда ей идти, кроме как…

… кроме как к нему.

Как и ему — к ней.

Он увидел ее издалека. Его двор хорошо просматривался с дороги. И увиденного было достаточно, чтоб улыбнуться — впервые за весь день так легко и открыто. Оля сидела на корточках возле собачьей будки и осторожно, будто боялась, что руку откусит, гладила Володьку между ушей. Тот, похоже, балдел и проникался симпатией. А у Оли юбка короткая, ноги в тонких колготках. Куртка — тоже не внушает уверенности, что ей сейчас тепло.

Зато тепло вдруг стало Денису.

Она пришла. Сама пришла. К нему. С чемоданом, перегородившим проход к крыльцу. Столько времени убегала — а теперь, наконец, пришла. И какая разница, что столько всего натворила. Он по-своему тоже творил. Но в эту минуту ее присутствие возле его дома показалось ему настолько естественным, что он готов был послать далеко и надолго рассудифилис о правильности поступков и об удовлетворенности результатами, настигший его за эти бесконечные недели без нее.

Без нее.

В конце концов, он больше не хочет быть без нее.

Без вот этой худенькой длинной девчонки с огромными глазами и несгибаемой упертостью. Без нее, ни на кого не похожей, каких просто больше нет на свете. Со всеми ее страхами, комплексами, буйной фантазией и даже враньем. Лишь бы только она и правда его любила.

В тишине, царившей на краю поселка, шум отворившейся калитки оказался достаточно громким. Денис зашел во двор, бросил окурок в ведро, стоявшее у входа, и зашагал в сторону Оли.

— А говорила, что боишься собак, — проговорил он, подходя к ней.

Она оглянулась на звук и оторвала ладонь от Володькиной морды. Наверное, и прочь отскочила бы, как если бы он застал ее за чем-то, что ей делать нельзя, но все же удержалась на месте, лишь разогнувшись и став в полный рост, когда Дэн оказался ближе. Она смотрела в его лицо, отчаянно пытаясь угадать в нем хоть намек на намерения. А потом шумно выдохнула и ответила:

— Боюсь. Но я над собой работаю. Как его зовут?

— Володька. И вряд ли ради него стоит себя заставлять.

— Не заставляю, — мотнула Оля головой. — Я правда себя не заставляю. Он на меня не гавкнул ни разу. Бутерброд умял.

— Пришла, чтобы покормить пса? — усмехнулся Денис.

— Нет. Я к тебе… пришла. Совсем. Ты не против?

Он помолчал, разглядывая ее некоторое время так, будто что-то искал. Может быть, действительно искал: в этой инопланетянке что-нибудь земное. А не находил — да и черт с ним. У всех своя судьба. Его — любить представительницу внеземной цивилизации. Кожа не фиолетовая — и ладно. Хотя, конечно, за то время, что они не виделись, стала почти просвечиваться. Дурочка. Сама себя довела.

Но вопрос у Дэна все же оставался. Один-единственный. Его и задал:

— Ты со всем разобралась?

Сердце ее забилось набатом. Так, что этот стук даже в ушах отдавался. Она не была уверена в том, что улыбка, которую попыталась изобразить, и правда хоть немного похожа на улыбку. Но все-таки улыбнулась ему, как сумела. И кивнула.

— Разобралась. Прости, что так долго.

— Тогда пошли домой, — быстро, слишком быстро отозвался Денис. — Жрать хочу и устал, как собака.

— Я… я тоже устала… и мне на работу вставать рано. У нас поход завтра с паном Мыколой на Говерлу, — Оля, все еще настороженная, подошла к своему багажу и взялась за ручку чемодана. А потом со смешком добавила: — Если опять никто не потеряется.