Читать книгу "Сеятель Ветра - Майя Лидия Коссаковская"

– Ее звали Хийя, – повторил он.

– Господи! – прошептал Камаэль, резко бледнея.

– Успокойся, старик. – Самаэль медленно поднялся, разводя руки, словно хотел успокоить взбешенного коня. – Лучше ложись. У тебя высокая температура, и ты бредишь. Это все неправда. Галлюцинации, Даймон, все, что ты сейчас видишь.

– Нет, – произнес ангел Разрушения тем своим страшным приглушенным голосом. – Ты лжешь.

Он стоял перед ними высокий, с исхудавшим вытянутым лицом, взлохмаченными волосами, прилипшими ко лбу и вискам. Он был похож на призрак забытого Бога, брошенного в пропасть много веков назад, забывший уже, кем он был и чего хотел. Камаэль, глядя в ошалевшие измученные глаза, не узнавал своего друга, гордого, свирепого Ангела Меча. Это был не Даймон Фрэй, а Абаддон Разрушитель, Уничтожитель Миров, наполовину мертвое существо, которое Бог воскресил для несения миссии смерти. Сейчас он, казалось, излучал тьму, словно голем, созданный из мрака, призрак, у которого осталась только ненависть, отчаяние и тоска по свету. То, что Бог отверг от себя, отбросил как противоположность творения. Словно Антикреатор. Камаэля охватил страх, поскольку внезапно его осенило, почему только Даймон мог воевать против Сеятеля.

Кем бы ни был ангел Разрушения, граф-паладин Преисподней видел, что он умирает. В расширенных черных зрачках уже не отражался Космос, только пустота. Зеленый ободок радужки потускнел. Губы стали белыми, словно мел. На бинтах, что обвивали его грудь, плечи и руки, расползались темные пятна крови. «Это конец, – подумал шокированный Камаэль. – Этого он не переживет».

И Даймон действительно умирал. Он чувствовал это каждым нервом, каждой частичкой своего тела. Одна за другой вселенные падали на него, разбивались, давили, а бывший Ангел Меча не мог понять, почему он еще не упал. В голове звенели слова, что он услышал от Агнца. «Придется тебе умирать многократно, Абаддон. Это твой час. Но плата – кровь, боль и пепелище. Плата. Все ответят. Нет пощады этому миру. Никто не без вины. Ничего нет чистого. Космос – это только куча гнили, выгребная яма. Кровь, слезы и пепелище. Только они останутся, когда он пройдет по миру. Кулак Бога. Ангел Разрушения».

Перед собой он видел глупую перепуганную морду Самаэля, который так кипятился, что же скажет Господу. Интересно, почему сейчас он закрыл рот? Жалкий червяк, которого следует растоптать.

Даймон оскалился.

– Не ври, – сказал он бывшему архангелу, застывшему с руками, поднятыми в успокаивающем жесте. Его голос перешел на низкое рычание. – Это привычка труса. Нет, я не брежу. Я все вижу. Я все знаю.

– Фрэй, – начал Самаэль, – ты тяжело болен. Успокойся и ложись, иначе я буду вынужден дать тебе в морду.

Даймон понимающе усмехнулся.

– Да, – повторил он. – В морду.

Он сжал кулак и ударил Самаэля в лицо. Сила удара подкинула бывшего архангела вверх. Он ударился спиной в перегородку из досок, разнес ее в щепки, перелетел через соседнюю комнату, ударился в стену и упал посреди обломков штукатурки и кирпичей.

Камаэль скривился, видя раздробленную кость, острый конец которой торчал из разорванных повязок на правом предплечье Даймона. Темная кровь потекла вниз, медленно капая с пальцев. Ангел Разрушения не обращал на это внимания. Он повернулся к другу. Его глаза выглядели как дыры от выстрелов.

– О, Кам, – произнес он хрипло. – Даже не пытайся меня остановить. Пусть это тебе даже в голову не приходит.

Он слегка качался на ногах, большой, грозный, окровавленный и безумный, такой страшный, что сердце Камаэля сжалось от печали.

– Даймон, – прошептал он. – Ради Бога, не делай этого, чем бы это ни было. Это ужасно, что она мертва, но ничего уже не сделать.

Она мертва? Через густую тучу лихорадки, ненависти и гнева прорвалась эта беспокойная фраза. Она мертва. Он увидел перед собой золотые смеющиеся глаза, кобальтовые локоны, словно стекающие струи фонтана по спине, расчесанные пальцами ветра, он увидел горгулий, единорогов и платье, голубое, словно озеро. Хийя мертва. Два простых слова впечатались в мозг, словно острие копья, коснулись места, называемого вечностью. Ее больше нет. Она никогда не вернется. И тогда Космос снова рухнул на голову ангела Разрушения, придавил его, смял и принес с собой темноту.

* * *

Габриэль был счастлив. Он знал, что для этого мало причин, но в эту минуту он не хотел думать о будущем. Что ж, дело идет к войне. Значит, такова воля Бога. Он сделает все, что в его силах, чтобы победить. Проиграет – и наступит конец времен? Что ж, значит, такова воля Бога. Самое важное, что вернулся порядок. Самое важное, как его встречали в Царстве. Словно избавителя. Сейчас он мог вздохнуть с облегчением, потому что знал, что хорошо исполнил свой долг и остальные крылатые пойдут за ним, чтобы он ни задумал. Даже на войну.

Трудно поверить, что это все произошло только вчера. Первая ночь в собственной кровати. Первый день в собственном кабинете. К счастью, эти глупые фальшивые регенты не смогли ничего уничтожить. С наслаждением он смотрел на безделушки, мебель, панели. Хорошо вернуться домой. Может, он должен приказать снять порчу и освятить помещение, чтобы нейтрализовать вредное влияние Нитаэля и его банды. «Мысль недурна, но займусь этим позже».

Развалившись в уютном кресле перед столом, он позволил себе что-то, что не часто позволял. Он положил ноги на столешницу. Конечно, это чересчур, но сегодня он имеет право праздновать. Он погладил перстень регента, который снова носил, несколько раз обернул его вокруг пальца.

– Хорошо снова быть с тобой, старина, – прошептал он нежно.

Драгоценный перстень радужно засиял, и Габриэль воспринял эту игру света как многозначительное подмигивание.

Он позвал слугу и потребовал вина. Он успел сделать два глотка, когда отозвалось око дня. Архангел ответил, и, по мере того как слушал, его лицо вытягивалось.

– Спокойно, Камаэль, – сказал он, наконец. – Только без паники. Я понимаю, какая серьезная ситуация. Сейчас буду. Ждите.

Со вздохом он спрятал око. «Удовлетворение – это мимолетное ощущение. Особенно для регента Царства».

– Ну! – гневно рявкнул он. – Какой дурак ему сказал?

– Я, – с трудом прохрипел Самаэль.

У него была перевязана голова, челюсть магически сложена и зафиксирована специальной сеткой, чудом адской медицины, а вокруг шеи – ортопедический бандаж. Любой обычный крылатый умер бы от удара Даймона, но Самаэль являлся бывшим архангелом, могучим демоном, к тому же закаленным в многочисленных драках. Однако он вынужден был признать, что ему повезло, поскольку еще немного – и Даймон убил бы его. Он был помятым, травмированным и в ужасном настроении. Если бы он не чувствовал себя так плохо, то не позволил бы Габриэлю упрекать себя, но сейчас ему больше, чем ссора, нужен был отдых в кровати.

– Я могу узнать, что тебе в голову стрельнуло? – издевательски спросил архангел Откровений.