Читать книгу "Ее нежеланный лорд - Оливия Штерн"

– Не говори. Польза немалая. Хотя бы теперь не надо ломать голову, как не привлечь к себе внимание этого сукиного сына. И то, что она освободила дом Сандора… Там наших людей никто не будет искать. К тому же взрывники надо где-то хранить. А уж завтра начнутся вспышки недовольства королевой, ависийской ведьмой. Убийцу ведь так и не нашли.

– А убийства прекратятся? – лениво поинтересовался Роланд Эверси.

– Нет. Лично для моих целей не хватает только одной бабы, но еще парочку можно будет придавить, чтобы люди напугались. Испуганное стадо, знаешь ли, будет нам на руку.

– Я вот не понимаю, к чему тебе королеву убирать, – пробормотал папенька задумчиво. – Ну, зарезанные девки – ладно, вполне понимаю всю необходимость. А королева-то при чем?

– Ларно в этом заинтересован, – Бьянка почти увидела, как Вельмар, пепельный высоколобый блондин, усмехнулся одним уголком рта, – мечтает свою дурищу сделать королевой. Ну, и нам перепадет чего хорошего. Верита папеньку слушается беспрекословно, в отличие от твоей козы белобрысой.

– И ты думаешь, у него получится? Идея-то бредовая, – в голосе папеньки ржавой железкой звякнуло презрение.

– Может, и бредовая, – согласился Шико, – но эта идея, во-первых, заставила его молчать, когда Дитор удавил ту дуру, в саду, и нам помогать. А во-вторых – почему нет? Верита Ларно – дитя очень древней семьи, берущей начало от королей Рехши. Ее родословная так хороша, что она вполне может стать королевой. Королевой, которая будет нас слушать.

Снова воцарилась молчание. А Бьянка… Бьянка чувствовала, как внутри все сжалось холодным, дрожащим комком. От ужаса рот наполнился кислой слюной, ее ощутимо затошнило, но она лишь с силой впилась ногтями в стену. Так вот оно что! Вот кто убил несчастную Лиззи… Дитор! Неясно, правда, зачем это нужно было его отцу…

Впрочем, того, что Бьянка услышала, было достаточно.

В столице готовился бунт, и ее… ее глупый папенька в это ввязался! Боже, да что ж это такое?

Бьянка накрыла ледяными пальцами кулон, последний подарок Роя.

Они так хотели твоей смерти, милый… что ж… каждый получит по заслугам.

Бьянка не колебалась ни минуты, принимая самое отчаянное решение в своей жизни.

– Послушай, Роланд, – вдруг сказал Шико, – твою девку… надо бы ее убрать. Ненужное звено в цепочке, понимаешь?

– С чего бы? – недовольно поинтересовался Эверси.

Бьянка вцепилась зубами в собственную ладонь, чтобы не закричать.

– Если ей заинтересуется верховный наш инквизитор, она ему напоет про твой пузырек с ядом. Она ж глупа как пробка, скажет, мол, приворотного зелья в чаек добавила… И тогда уж мастер Нирс и за нас возьмется. Вернее, за тебя.

Роланд Эверси помолчал. А Бьянка мысленно считала удары сердца до того, как услышит собственный приговор из уст родного отца.

– Нет, я не согласен, – наконец произнес тот, – мы так не договаривались. Чтобы Бьянку – и убить. Нет, нет. Я категорически против. Я ее лучше ушлю куда-нибудь из столицы, подальше, на южные острова. Пусть пересидит, пока мы свои дела сделаем.

Она невольно всхлипнула. Значит, все же он не отдал ее? И, значит, она не пустое для него место?

А Шико тем временем сказал:

– Это глупо, Роланд. Ну, подумай сам, риск того не стоит. У тебя, в конце концов, есть еще одна дочь, респектабельная, хорошо устроенная. Мы не можем рисковать всем из-за твоей глупой привязанности…

– Я сказал нет. Жертвовать Бьянкой из-за твоего придурка? Из-за заскоков Ларно? Не потерял ли ты берега, дружище?

– Это последнее твое слово, Роланд? – обманчиво мягко поинтересовался Шико.

– Ну разумеется, – услышала Бьянка.

И она уже отлепилась от стены с намерением как-нибудь незаметно проскользнуть к лестнице, как вдруг услышала тихий хрип… и звук от падения тяжелого тела.

Ноги как будто сковало льдом.

Она заставила себя вдохнуть.

«Папенька… неужели… неужели вот так?!! В собственном доме?»

Она уже не сомневалась в том, что Шико сделал с ее отцом что-то нехорошее, недоброе. Но… что ж теперь будет? И что ей делать? Да боже мой, как заставить себя двигаться?

И Бьянка почувствовала себя так, словно смотрит на все со стороны. Сама она, маленькая, незаметная, спряталась под стол и выглядывает из-под скатерти. А ее тело, неуклюжее, неповоротливое тело взрослой женщины, все так же стоит, прилепившись к стене. И грудь вздымается тяжко, словно после долгого бега. И ледяные руки дрожат, скользят по штукатурке…

«Я должна рассказать Аламару Нирсу».

Мысль эта была чистой и острой, как будто вспорола туман, затянувший сознание. А потом Бьянка заставила себя отлепиться наконец от стены и заскользить по паркету.

Она очень надеялась, что Шико ее не увидит, потому что тогда… Тогда ей не выбраться живой из дома.

«Всеблагий, так там же папенька. А что с ним? Что?!! Неужели… и его?»

Только что она лишилась мужа. Теперь и отца?

«Но тебе надо, надо добраться до мастера Нирса. Только он может помочь… только он…»

Бьянке везло. Она беспрепятственно добралась до второй, боковой лестницы, которой обычно пользовалась прислуга, быстро сбежала вниз и, вынырнув в ночь через черный ход, помчалась к липовой аллее. Она задыхалась, сердце колотилось, бешено гоня кровь, перед глазами прыгали серые мошки. Прохладный воздух словно лип к разгоряченной коже, казался упругим, точно кусок холодца на тарелке.

Нет. Она должна… она доберется до Аламара, чего бы это ни стоило.

Бьянка с облегчением выдохнула, нырнув под сень липовых крон. Теперь – быстрее, еще быстрее к калитке. Деревья скрывают ее от тех, кто находится в доме, и ее не увидят… будут думать, что она все еще спит у себя в комнате…

Она невольно вскрикнула, когда ее обхватили за талию чьи-то крепкие руки. И точно так же широкая потная ладонь зажала ей рот.

– Ну здравствуй, Бьянка, – сказал Дитор Шико ей на ухо, – ты куда-то собралась?

* * *

От него пахло железом и приторной сладостью, от которой сводило зубы, а к горлу подкатывала тошнота. И рука Дитора, уверенно зажавшая рот, была липкой и холодной. Волна омерзения накрыла Бьянку, так, что перед глазами потемнело. Она дернулась, изо всех сил ткнула Дитора локтем под ребра, но мужчина лишь рассмеялся. И от этого тихого, хриплого смеха ночная темень перед глазами вспыхнула, расцвела огненным цветком.

Неожиданно для себя Бьянка узнала этот смех. Это ведь он, человек без лица из ее кошмаров. Тогда… он душил ее, но она просыпалась. Каждый раз просыпалась. Теперь же…

Бьянка замычала, упираясь ногами в землю, в то время как Дитор молча поволок ее прочь с дороги, туда, где темные стволы старых лип тонули во мраке. Сердце колотилось где-то в горле. Кулон на груди разогрелся просто немыслимо, обжигая. Наверное, останется след на коже – но кому до этого будет дело, после того как остывшее тело Бьянки Эверси найдут в старой липовой аллее?