Читать книгу "История сироты - Пэм Дженофф"

Девушки закончили одеваться и идут к шатру. Но Астрид не торопится. Она вытаскивает сумку, не такую, как чемодан, а мягкую, она лежала под одним из столов, я ее не заметила. Астрид перекладывает что-то по сумке, достаточно маленькой, чтобы не привлекать внимания. Вещи, которые она возьмет с собой.

У меня в горле появляется ком и становится все больше.

– Ты ведь пошлешь нам весточку, чтобы мы знали, что у тебя все в порядке? – спрашиваю я, понизив голос до шепота. Она не отвечает, но молча кивает, продолжая утрамбовывать одежду, чтобы появилось чуть больше места. Конечно, я не смогу получить ее сообщение. Я уйду, и она даже не будет знать об этом.

Поддавшись порыву, я тянусь обнять ее, но она замирает, напрягается и удерживает меня. Я заливаюсь румянцем, задетая ее отказом.

– Что такое? – Я удивляюсь, вспоминая, не могла ли я что-то сделать, чтобы разозлить ее.

– Я не поеду.

– В смысле? Разумеется, ты поедешь.

В какой-то момент я даже думаю, что она шутит, но у нее серьезное выражение лица, глаза печальны. Я готовлюсь к тому, чтобы повторить все доводы, которые приводила раньше, о том, что она не может остаться здесь, и о том, как глупо будет не воспользоваться этой возможностью.

– Ты едешь, – повторяю я.

Она машет головой.

– Едешь ты.

Я смотрю на нее, не веря своим глазам.

– Не понимаю.

Астрид протягивает мне конверт, который принес Люк.

– Разрешение на выезд нужно тебе. Чтобы взять Тео и сбежать.

Я не беру конверт, и ее рука повисает в воздухе.

– Ты не можешь просто так отдать его мне.

– Ты возьмешь мою кенкарту[36], – продолжает она. – Фото в ней не слишком качественное. Если покрасишь волосы и наклонишь голову, никто и не поймет, что это не ты. И ты сможешь включить ребенка в документы.

– Ты же это не всерьез?

Я делаю шаг к ней, роюсь в сумке, которую она упаковала. Под тонким слоем ее собственной одежды лежат пеленки Тео и запасные пинетки. Она все уже спланировала.

Тогда она снова протягивает мне пропуск.

– Ты должна уйти сегодня, перед тем, как кончится представление. Тут есть железнодорожная станция, не та, через которую мы приехали, а другая, пятнадцать километров к югу. Сядешь на поезд до Лиссабона и получишь документы в консульстве. – Она говорит это так, как будто это не сложнее, чем пойти в город за хлебом. – Затем купишь билет на деньги Эриха…

Она продолжает рассказывать, что мне нужно сделать, но я не слушаю. В мыслях появляется лицо Люка. Я должна уйти с ним, начать новую жизнь.

Увидев сомнение на моем лице, она прерывается на полуслове.

– Что такое? – с раздражением спрашивает она, как будто я спрашиваю ее о чем-то из воздушной гимнастики.

Разрешение на выезд – единственный шанс спастись для Астрид. И она хочет отдать его мне.

– Я не возьму, – говорю я. – Оставаться здесь, будучи еврейкой, – это суицид.

– Вот именно. Поэтому ты должна взять Тео и уехать.

– Пропуск твой. Его должна использовать ты, – настаиваю я, возражая ей настойчивей, чем когда-либо.

– Я все обдумала, – ответила она, ничуть не смутившись. – Так будет лучше. Это единственный шанс.

– Есть и другой выход. – Я делаю глубокий вдох. – Возьми с собой Тео. Тогда вы оба будете в безопасности. – Слова застревают в моем горле, точно осколки стекла. Я могу отдать ей Тео, и тогда они оба спасутся. Но отпустить его – смерти подобно.

– Нет, Тео твой, – настаивает Астрид. – Уйти должна ты.

Я и так ухожу, думаю я. С Люком. Но, конечно, Астрид об этом не знает. Она готова отдать мне все. А я продолжаю ей лгать.

– Астрид, – говорю я медленно. – Я и так уйду.

– Не понимаю, – говорит она, нахмурившись. – Ты только что сказала, что не возьмешь разрешение на выезд. Так как ты сможешь уехать?

– Нет, но Люк… – начинаю я.

– Снова он? – обрывает она меня, сузив глаза. – Сын мэра. При чем тут он?

– Он здесь, в Эльзасе. – В ее глазах – грозовые тучи. – Он принес сюда письмо от твоего брата, – добавляю я, надеясь, что это поможет. Но по ярости в ее глазах я вижу, что это бесполезно.

– Ты пообещала, нет, ты поклялась, что никогда больше не будешь с ним видеться, – взрывается она. – И все же нарушила обещание, после всего, что я пережила.

– Я не… Я не хотела, – неубедительно возражаю я. Затем я останавливаюсь, не желая лгать ей снова. – Прости, что я не сказала. Люк присоединится к маки. – Я понадеялась, что это вызовет в ней уважение к нему.

Но ее гнев не утихает.

– Ну, тем лучше. – «Скатертью дорожка» – так звучат ее слова. – Туда ему и дорога, – добавляет она без капли тепла. Я чувствую, как начинаю злиться на нее. Люк пытался помочь Петру, рисковал своей жизнью, чтобы принести ей письмо от Жюля. И после всего, что он сделал для нас, она все еще не может принять его. Она ненавидит его за то, кто он есть. И никогда не сможет посмотреть на него иначе. – Но я все еще не понимаю, почему ты не хочешь брать разрешение на выезд, – добавляет она.

– Люк ушел, чтобы встретиться со связным, а потом он вернется. Он хочет, чтобы я пошла с ним. – В воздухе повисает тишина, Астрид смотрит на меня, не веря своим ушам. – Вместе с Тео, – добавляю я. – Люк хочет заботиться о нем вместе со мной.

– Когда? – спрашивает она, наконец.

– Сегодня.

– То есть ты собиралась уйти с ним, не сказав мне. Тайком. Просто сбежать.

– Я решила уйти после тебя, – говорю я, как будто это что-то меняет. – Прости меня.

– И куда ты собиралась нести Тео? – спрашивает она. – У вас не будет убежища, не будет документов, чтобы пересечь границу, вообще никаких документов не будет. Там не место для ребенка, никто не будет за ним присматривать. И что ты собралась делать, бегать с ним по лесам вместе с партизанами? – Она подмечает все недостатки моего плана, обнажая его несостоятельность, и теперь я вижу, как много мы с Люком не учитывали.

– Мы справимся, – упрямо говорю я.

– Ну, это больше не важно, – заявляет Астрид. – Сейчас ты возьмешь мои документы. Ты уезжаешь.

Я снова начинаю:

– С Люком будет безопаснее, чем идти куда-то одной.

Астрид уверенно качает головой.

– Самый безопасный вариант – добраться до Лиссабона и уехать из Европы. Теперь ты должна быть сильной и самостоятельной. Ты должна сделать то, что лучше для Тео. – Она снова отдает мне пропуск, как будто все уже решено.