Читать книгу "Страж водопоя - Эдуард Веркин"

И тут же сняла с бока аппарат и принялась щёлкать.

– Чёртовы скачки я вообще никогда не видела, только по телику…

Галка щёлкала.

– Пляшущая роща, – поправил я. – Раньше тут побольше было деревьев, теперь погнили.

– Вот уж не знала… – Галка упрямо фотографировала сосны. – Это редкое явление довольно, до сих пор неизученное, между прочим.

– Бабушка рассказывала, что здесь беса закопали, – вспомнил я. – Мужики рыбу ловили, а водяной им мутил – то корягу подсунет, то камней в морды набьёт. Так потом он им попался в невод сдуру, рыбаки разозлились, поколотили его и зарыли в лесу. Водяной и выбраться не может, и помереть тоже не может, поскольку нежить, вот он сидит в земле и корни крутит, поэтому деревья такие и вырастают уродливые.

– Бабушка рассказывала… – передразнила Галка. – Мне бабушка зубную боль скамейкой, помню, лечила.

– Как – скамейкой? – не понял я.

– А вот так. Народное средство, лечение зуба с помощью ремня и скамейки. Тот, у кого больной зуб, ложится на скамейку и лежит на ней примерно час. После этого встаёт, а доктор хорошенько порет скамейку ремнём.

– Тебе помогло?

– Ага, – кивнула Галка. – Я так смеялась, что о боли забыла. А потом в магазине мне этот зуб продавщица дверями вырвала. А что касается этого… – Галка кивнула на исковерканные деревья. – Это из-за паразитов, – сказала она. – Когда деревцо маленькое, в нём поселяется личинка, которая мешает ему расти. И дерево растёт косо. Но всё равно интересно.

– Тут лучше долго не находиться, – сказал я. – Голова болеть начинает, и сны потом.

– Да, я знаю.

Галка убрала аппарат, и мы отправились дальше. Галка первой, с интересом глядя по сторонам, я тащился за ней. Если честно, мне это не нравилось. История про исчезнувшую Полю попортила мне крови ещё в детстве. Не помню точно, кто мне рассказал всю эту жуть, но я вдохновился ею не на шутку, мне даже снились соответствующие сны. Ну и, само собой, мне было до одурения жаль эту маленькую девочку, пропавшую…

Короче, я всё время представлял себе, что стало с этой несчастной Полей, моей двоюродной бабушкой. Придумывал, прикидывал. Закончилось это тем, что Поля мне приснилась.

Неприятный такой сон был, и почему-то железнодорожный в придачу. Я очень не люблю железнодорожные сны, потому что они все одинаково нехорошие. В них я всегда застреваю где-то под вагонами и выбраться не могу никак, а поезд вот-вот должен тронуться…

А в тот раз мне приснилась Поля. Она стояла на другой стороне линии, перед составом, и лицо у неё было печальное-печальное. И хотя я никогда в жизни не видел даже её карточки, я её почему-то узнал. Такое часто бывает во сне, ну, когда ты не догадываешься, не понимаешь, а просто знаешь. И я знал, что это Полина. Моя двоюродная бабушка, исчезнувшая непостижимым образом ещё давным-давно. И мне надо во что бы то ни стало её спасти.

Тогда я полез под вагон.

Это была обычная ошибка в моём железнодорожном сне, под состав было лезть нельзя, ничем хорошим это не заканчивалось. Никогда ничем хорошим это не заканчивалось, ни разу, но я всё равно туда лез. И в этот раз полез.

Она хотела что-то мне сказать. Но каждый раз у неё не получалось, каждый раз, когда она открывала рот, голоса не получалось.

Я перекатился под вагоном, протянул к ней руку.

Поля закричала. Так же беззвучно, как и говорила. Я знал, что поезд сейчас двинется. Надо было спешить. А Поля кричала. Я дёрнулся – и как всегда почувствовал, как капюшон моей куртки зацепился за крюк под днищем вагона. А потом почувствовал, как дрогнул состав.

Обычно для меня ничем хорошим это не заканчивалось. Но в этот раз всё было гораздо хуже. Я зацепился за крюк, а Поля попыталась мне помочь. Она нагнулась и тоже забралась под поезд, протянула руку и стала меня отцеплять.

Состав тронулся.

На лице Полины промелькнул ужас, но она тянула меня и тянула, и никак не могла, и я тоже дергался и обнаруживал, что блестящее стальное колесо уже наехало на её ногу и начало наезжать мне на бок…

Я начинал орать – просыпался. Да, в этом месте я всегда просыпался и обнаруживал, что умудрился свеситься с софы и больно упереться ребрами в диванный каркас. Всё было объяснимо, бытие, как всегда, определяло сознание. Однако осадок от этого сна всегда оставался нехороший. Неприятный.

Да, с тех пор этот кошмар снился мне довольно часто, иногда чуть ли не раз в неделю, постепенно я привык. Я рос и взрослел, в школе началась физика, а потом и химия, и мои кошмары стали совсем другие, и Полина лишь иногда приходила ко мне. Она менялась. Теперь она смотрела на меня уже не с надеждой или отчаяньем, а просто так, как бы сквозь…

– Стоп!

Галка остановилась. Как-то вдруг остановилась, точно наткнувшись на препятствие. Я подумал, что это она специально, решила устроить мне какую-нибудь мелкую пакость, так, чтобы не расслаблялся.

Поэтому я осторожно приблизился к ней и спросил:

– Что стоим?

– А ты не слышишь?

Ничего я не слышал.

– Попробуй.

Галка присела и… Она опустила ладонь и потрогала пальцем что-то невидимое, так осторожно потрогала, точно кипяток, и тут же ладонь отдёрнула.

Я опустился рядом и тоже потрогал.

Холод. По земле тянуло холодом, точно между деревьев текла невидимая и прозрачная студёная река.

– Забавная штука, – сказала Галка. – Интересно, откуда тянет?

– Сквозняк обычный. Перепад температур, вот холодный воздух и стекает…

Галка достала зажигалку, чиркнула, погрузила её в холод. Язычок пламени наклонился.

– Туда. – Галка указала пальцем.

– Зачем тебе зажигалка нужна? – спросил я.

Галка не ответила.

Прозрачный воздушный ручей струился вдоль речного берега, мы шагали вдоль него. Наверное, это чем-то напоминало Гольфстрим, океаническое течение, только тут была совсем не вода, а воздух.

Неожиданно запахло. То есть не запахло, а по-другому надо сказать: мы неожиданно вошли в облако необычного горького аромата, который был такой плотный и резкий, что у меня зачесались глаза. Я не удержался и стал их чесать, а когда перестал и проморгался, то обнаружил, что запах уже исчез. Но я успел его распознать. Черёмуха. Черёмуху я помнил хорошо, мама активно использовала черёмуху в пирогах, чаях, настоях и салатах, так что её вкус я опознал.

– Черёмуха, – сказал я. – Черёмухой же пахнет.

– Показалось, – ответила Галка. – Откуда тут черёмуха? Сосны кругом.

– Нет, я же слышал…

– Черёмуха в мае цветет, – напомнила Галка. – И вообще, я ничего не чувствую.

– Как? Пахло же очень сильно, у меня глаза от этого запаха зачесались…