Читать книгу "Отзвуки эха - Даниэла Стил"

До Рождества оставалась неделя.

Они уже выходили из здания парижского вокзала, когда какой-то эсэсовец схватил Руперта за руку и назвал тем именем, которое тот носил три месяца назад. Амадея оцепенела от ужаса. Но мужчины пожелали друг другу счастья и веселого Рождества, после чего Амадея и Руперт спокойно вышли на улицу и взяли такси, попросив остановиться у маленького кафе, откуда им предстояло направиться к дому Сержа. Они сели за столик, и Руперт заказал кофе. Лицо Амадеи было белым как полотно.

— Все в порядке, — успокаивающе шепнул он, глядя ей в глаза и снова переходя на французский. Сама девушка считала, что Господь совершил настоящее чудо, позволив им выйти из испытания живыми и невредимыми.

— Я определенно не создана для этого, — с виноватым видом выдохнула Амадея. С самого утра ее тошнило, как при морской болезни. Руперт хоть и выглядел усталым, но был оживлен, справедливо считая, что они вышли победителями и из этой схватки.

— Напротив. Ты держишься просто идеально. И очень хороша в своем деле. Слишком хороша.

Амадея была так убедительна в роли жены эсэсовца, что Монтгомери уже ожидал услышать требование задействовать ее в следующей операции. Однако сам он считал, что это было ее последнее задание такого рода. Нельзя бесконечно рисковать. О себе он говорил, что у него, как у кошки, девять жизней. Но Амадея молода, и в таком возрасте нельзя постоянно подвергаться опасности.

В свои сорок два года Монтгомери ощущал себя старым. Что же, он свое отжил. После смерти жены и детей у него никого не осталось, если не считать приемышей, так что вряд ли кто-то будет скорбеть по нему в случае гибели. Сейчас Монтгомери работал только ради того, чтобы отомстить нацистам за жену и детей и верно служить королю.

Из кафе они отправились к Сержу, доложили о выполнении задания и сменили документы. Несколько часов Руперт работал с рацией, меняя частоты каждые пятнадцать минут, чтобы немцы не смогли его засечь. Серж рассказал, что произошло во Франции за время их отсутствия.

До отъезда было сделано все необходимое, и Амадея решила, что ее дурные предчувствия — просто ерунда. Все удалось как нельзя лучше.

Вечером они с Рупертом отправились в Мелен и успели до полуночи добраться до фермы. Как и в прошлый раз, они долго сидели в сарае и негромко разговаривали, а потом Амадея проводила его до самого поля. Похолодало так сильно, что пожухлая трава покрылась инеем, а с неба сеяло легким снежком. Амадея держала руку Руперта, боясь поскользнуться на островках льда, и несколько раз он удерживал ее от падения. Они чувствовали себя так легко в обществе друг друга, словно были давно женаты или находились в близком родстве.

Они долго ожидали самолета в ближайшей рощице. Все казалось совершенно обычным. Трудно было поверить, что прошлую ночь и всю предыдущую неделю они провели в немецком отеле. Амадея почти не думала о наступающем Рождестве Главное, что обоим удалось выжить и вернуться.

В эту ночь самолет прилетел в начале второго, и они едва не окоченели на ледяном ветру. Амадея пожала руку Руперта онемевшей рукой и пожелала веселого Рождества и счастливого пути. Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ты, как всегда, была великолепна… Надеюсь, и для тебя это Рождество будет счастливым.

— Обязательно. Мы все еще живы, и я не в Освенциме, — улыбнулась Амадея. — Желаю справить Рождество вместе с твоими kinders.

Так в Англии называли приемных детей, вывезенных из фашистской Германии.

Они стояли рядом, пока остальные сигналили фонариками. Сегодня здесь в Амадее не нуждались. Она всего лишь пришла проводить Руперта, как всякая порядочная супруга провожает мужа.

Амадея продолжала стоять среди деревьев, наблюдая, как Руперт бежит по полю к коснувшемуся земли самолету. И в этот момент раздался выстрел. Руперт на секунду нагнулся, и Амадея заметила, как он схватился за плечо, по-прежнему не сбавляя шага Выстрелы следовали один за другим, и двое французов уже лежали на земле. Лучи их фонариков беспомощно устремились вверх.

Амадея попятилась в кусты. Она ничем не могла помочь товарищам. У нее даже оружия не было! Она только понимала, что Руперт ранен.

Его едва успели втащить внутрь и задраить дверь, как самолет поднялся в воздух.

Еще несколько секунд — и члены ячейки разбежались в разные стороны и исчезли, унося с собой погибших. Вместо них на поле выскочили солдаты. Амадея отчетливо сознавала, что сейчас на ближайших фермах начнутся обыски. Неизвестно, закончатся ли эти обыски репрессиями: в конце концов, никто из немцев не был ни ранен, ни убит.

Солдаты пустились в погоню за мужчинами, а Амадея помчалась домой. Ворвавшись в комнату, она сорвала одежду, натянула ночную сорочку и поспешно забралась в постель, сильно растирая руки и лицо, чтобы поскорее согреться, хотя в комнате было лишь чуть теплее, чем на улице.

К ее невероятному удивлению, за ней никто не пришел. Амадея поверить не могла собственной удаче: они спокойно выбрались из Германии, выполнили задание и умудрились выжить!

И все же она не могла не вспомнить о дурных предчувствиях, которые преследовали ее с той последней ночи в Германии. Нужно больше доверять собственным инстинктам!

Двое погибших борцов за свободу были старыми друзьями Жан-Ива, и Амадея горячо молилась за упокой их душ.

На следующий день Серж получил шифровку от англичан: «Аполлон приземлился с царапиной на левом крыле, но ничего страшного. Он передает Терезе свою горячую благодарность».

Серж аккуратнейшим образом передал сообщение Амадее.

К всеобщему облегчению, Рождество прошло на редкость мирно.

Глава 24

Систематическое уничтожение евреев по всей Европе продолжалось долгую зиму сорок третьего года. Газовые камеры Освенцима ежедневно пропускали почти по пять тысяч человек. В Треблинке в одном только августе было убито восемьсот пятьдесят тысяч. К октябрю еще двести пятьдесят тысяч погибли в Собиборе. В ноябре были уничтожены сорок две тысячи польских евреев. В декабре большая группа венских евреев была отправлена в Освенцим. Там же оказались почти все обитатели Терезиенштадта. По всей Европе еврейские гетто сровняли с землей.

К марту сорок четвертого нацисты сослали в лагеря семьсот двадцать пять тысяч венгерских евреев. В апреле начались набеги на дома французов, где нацисты искали еврейских детей. Среди многих страшных событий того времени числился и арест в Лионе Жана Мулена, одного из самых известных лидеров французского Сопротивления.

Весной сорок четвертого Серж, как и остальные участники Сопротивления, узнал о готовящемся наступлении союзников. Вопрос был только в том, когда и где это произойдет. Немцы удвоили бдительность, а бойцы Сопротивления старались навредить им чем только можно, чтобы тем самым ускорить наступление.

Амадея была почти уверена, что вместе с первыми отрядами союзников во Францию прибудет и Руперт. Она ничего не слышала о нем все четыре месяца, прошедшие после их возвращения из Германии. Да и с какой стати он будет присылать ей шифровки?