Читать книгу "Лихорадка - Тесс Герритсен"

– Это какой-то паразит, – предположила она.

– Да! И разве это не чудо?

– Какого черта делал паразит в мозге моего пациента? – удивился Ротстейн.

– Похоже, он пробыл там много лет. Проник в серое вещество, вызвав временный энцефалит. Иммунная система запустила ответную реакцию на воспаление. Произошел мощный выброс лейкоцитов, эозинофилов и прочих клеток. В конце концов организм пациента берет верх и окружает паразита защитной стенкой, заключает его в грануляционную ткань, обособляет. Паразит погибает. Происходит его обызвествление – или окаменение, если угодно. И вот, по прошествии многих лет, он предстает перед нами в таком виде. – Он кивнул на микроскоп. – Мертвый паразит, упакованный в рубцовую ткань. Возможно, он-то и является причиной приступов. Капсула, содержащая мертвого червя, влияет на мозг.

– О каком паразите идет речь? – осведомилась Клэр. – Мне известен только один вид, проникающий в мозг, – это цистицерк.

– Совершенно верно. Я не берусь с точностью идентифицировать этот образец – он уже выродился. Но почти с уверенностью могу сказать, что мы имеем дело с болезнью под названием цистицеркоз, вызываемой личинкой Taenia solium. Свиным цепнем.

Ротстейн был поражен.

– Я всегда считал, что Taenia solium встречается только в слаборазвитых странах.

– Чаще всего. Его можно встретить в Мексике, Южной Америке, иногда в Африке и Азии. Поэтому я так и разволновался, когда увидел этот срез. Встретить случай цистицеркоза здесь, в северном Мэне, это просто сенсация. Она определенно заслуживает публикации в «Медицинском журнале Новой Англии». Но прежде нам нужно выяснить, когда и где пациент мог подцепить личинку этого паразита.

– Судя по всему, по заграницам он не ездил, – сказала Клэр. – Говорит, что всю жизнь прожил в этом штате.

– Тогда это тем более сенсация. Я проведу анализ на антитела, чтобы подтвердить диагноз. Если это действительно Taenia solium, он даст положительный результат при иммуноферментном анализе на сыворотку и цереброспинальную жидкость. А есть в истории болезни отметка о первичной реакции на воспаление? Может быть, какие-то симптомы, которые подскажут нам, когда он заразился?

– Какие именно симптомы? – уточнил Ротстейн.

– Ну, скажем, развившийся менингит или энцефалит. Или первый приступ эпилепсии.

– Эпилептический припадок впервые случился, когда ему еще не было восемнадцати лет.

– Это тоже подсказка.

– А какие еще симптомы могли проявиться?

– Возможны какие-нибудь едва уловимые признаки. Он мог симулировать опухоль головного мозга и целый спектр психических расстройств.

По спине Клэр побежали мурашки.

– Насильственное поведение? – подсказала она.

– Возможно, – согласился Клевенджер. – Я, правда, не встречал упоминания об этом в справочных материалах. Но агрессивность вполне может быть вызвана обострением болезни.

– Когда Уоррену Эмерсону было четырнадцать лет, – сообщила Клэр, – он убил своих родителей.

Мужчины в ужасе уставились на нее.

– Я этого не знал, – пробормотал Ротстейн. – Вы никогда не упоминали об этом.

– Это не имело отношения к его клиническому состоянию. По крайней мере, я так думала. – Клэр снова посмотрела в микроскоп, на паразита, образ которого врезался в ее память. «Первичная инфекция, вызванная личинками паразита, с последующей симптоматикой энцефалита. Раздражительность. Даже жестокость».

– Я очень давно окончила университет, – призналась она. – И уже мало что помню про Taenia solium. Каков жизненный цикл этого организма?

– Taenia solium относится к классу цестодов, – пояснил Клевенджер. – Обычно живет в желудочно-кишечном тракте хозяина. В организм человека попадает со свининой, зараженной личинками. У личинки есть присоски, которыми она закрепляется на внутренней стенке тонкого кишечника, и там обживается, питаясь поступающей пищей. Личинки могут жить в кишечнике десятилетиями, не вызывая никаких побочных симптомов, их длина может достигнуть трех метров! Иногда черви выходят наружу, изгоняются. Можете себе представить, каково это – проснуться однажды утром и обнаружить рядом с собой в постели такое чудище.

Поморщившись, Ротстейн и Клэр обменялись взглядами.

– Сладких снов, – пробормотал Ротстейн.

– Так как же личинка проникает в мозг? – не унималась Клэр.

– Это происходит в разные периоды жизненного цикла червя. После созревания в кишечнике человека червь начинает откладывать яйца. Когда эти яйца выходят наружу, они заражают почву и растения, которые мы употребляем в пищу. Люди проглатывают их, яйца проникают в кишечный тракт, и кровь разносит их во все органы, включая мозг. Там по прошествии нескольких месяцев они развиваются в личинки. Но это для них тупик, поскольку они не могут расти в замкнутом пространстве, без питательных веществ. Поэтому они сидят там до самой смерти, формируя маленькие кармашки из защитной оболочки. В этом и кроется причина эпилептических припадков вашего пациента.

– Вы сказали, что эти яйца заражают почву, – уточнила Клэр. – И как долго они живут без хозяина?

– Несколько недель.

– А в воде? Могут они жить, например, в озере?

– В моих справочниках об этом ничего не сказано, но, думаю, такое возможно.

– Можно ли провести иммуноферментный анализ по Taenia solium с целью выявления существующей инфекции? Дело в том, что у меня есть еще один пациент с похожей симптоматикой. Мальчик из Центра заключения.

– Вы полагаете, в этом штате это не единственный случай?

– Возможно, в Транквиле их немало. Это могло бы объяснить, почему такое количество детей отличаются агрессивным поведением.

– Эпидемия цистицеркоза в Мэне? – Ротстейн явно был настроен скептически.

Клэр волновалась все больше.

– У обоих мальчиков, которых я госпитализировала, была одна и та же аномалия в гемограмме: высокий процент эозинофилов. Тогда я думала, что это связано с астмой или аллергией. Но сейчас понимаю, что причина совсем в другом.

– Паразитическая инфекция, – заметил Ротстейн. – Она резко повышает количество эозинофилов.

– Совершенно верно. И Уоррен Эмерсон мог оказаться источником инфекции. Если он вынашивал в своем кишечнике трехметрового червя, значит, годами сеял вокруг себя яйца паразитов. Утечка в его канализации могла загрязнить почву и грунтовые воды. Яйца смывало в озеро, и они попадали в организм любого, кто там купался. Кто случайно глотнул воды.

– Слишком много догадок, – возразил Клевенджер. – Вы занялись постройкой карточного домика.

– Даже временной период совпадает! Дети могли заразиться летом, когда купались в озере. Вы сказали, что яйца развиваются в личинку за несколько месяцев. Сейчас осень, и симптомы начинают проявляться. Ноябрьский синдром. – Она запнулась, внезапно нахмурившись. – Единственное, чего я не могу объяснить, так это их компьютерные томограммы.