Читать книгу "Песнь земли - Кэтрин Коултер"

— Я тоже поеду, — заявил Эдмунд, — потому что он мой отец.

— И я!

— И я!

Обескураженный Элдвин оглянулся на собравшихся вокруг людей, которые явно поддерживали Филиппу. Старая Агнес, ощерив в улыбке свой беззубый рот, погрозила Элдвину костлявым пальцем, словно он был провинившимся мальчишкой.

— Но, хозяйка, нельзя же всем уехать из замка! — возразил начальник стражи. — Агнес обязана остаться, чтобы следить за шитьем новой одежды, Горкел должен присматривать за всем остальным, а главное, за крестьянами.

— Интересно, какую же работу ты оставил для себя? — ехидно спросила старая Агнес.

— Я поеду с хозяйкой, — объявил Элдвин, выпрямляясь во весь свой весьма немалый рост и глядя сверху вниз на старуху, которая тут же поспешила спрятаться за спины окружающих.

Филиппа расплылась в улыбке, и Элдвин, обрадованный тем, что развеселил хозяйку, и не менее довольный отступлением Агнес, гордо расправил плечи. Наверное, действительно стоит поехать за хозяином — возможно, это самое лучшее, что можно сделать в создавшейся ситуации. И разве не его, Элдвина, долг сопровождать госпожу?

— Да, хозяйка, пусть будет так, как сказал наш храбрый Элдвин! — прокричала старая Агнес. — А уж я позабочусь, чтобы в ваше отсутствие эти болтушки работали примерно. Пусть только безмозглый кретин Принк посмеет мне перечить! Если старого дурака не успокоит Мордрид, я попрошу Горкела пройтись плетью по его заднице.

— Да, — вмешался Страшила Горкел, — я прослежу, чтобы все было в порядке. Не беспокойтесь, хозяйка, никто не будет отлынивать от работы.

Филиппа смотрела на знакомые и ставшие такими дорогими лица. Последние три дня показались ей кошмаром, несмотря на то что все обитатели замка пытались ее успокоить и развеселить. Она проглотила слезы и даже одобрительно кивнула, когда Круки прочистил глотку и запел:

Мы идем за хозяином

По длинной и долгой дороге,

Мы его и пальцем не тронем,

Только вырвем руки и ноги.

Круки смолк и театрально закрыл рот ладонью, словно ужаснувшись собственным словам. Некоторое время Филиппа молча смотрела на него, потом засмеялась, и ей вторили неуверенные смешки в толпе. Филиппа почувствовала, что более или менее успокоилась. Она повернулась к Элдвину:

— Собери пятнадцать хорошо вооруженных мужчин. Мы отбываем в Вулфитон через час. Что касается остальных… Вы будете готовить замок к возвращению хозяина. Мы закатим пир не хуже свадебного!

Вблизи Сент-Эрта

Вальтер кипел от злости. Он заметил Филиппу во главе отряда, выехавшего из Сент-Эрта, но не решился напасть: у нее слишком много людей, и они основательно вооружены.

Куда это она направилась? Неужели решила бросить мужа? Да, должно быть, так оно и есть: Филиппа бросила своего подлого ублюдка.

Наконец-то она достанется ему! Вальтер подозвал своих людей, взобрался на коня и приказал всем ехать за ним. Если потребуется, он будет преследовать ее по пятам до самой Ирландии. Ведь придется же ей мыться или отправлять естественную надобность, вот тогда-то он и захватит ее врасплох.

Между Вулфитоном и Сент-Эртом

Дайнуолд потрепал Филбо по холке. Конь слегка спотыкался от усталости, но летел не останавливаясь вперед, только вперед, словно чувствовал, что они едут домой.

Дайнуолд мечтал о том, как обнимет свою жену, поцелует ее и скажет, что простил все ее многочисленные прегрешения, даже если она сама о них не помнит. Он будет любить ее до тех пор, пока Филиппа не потеряет голову от страсти и наслаждения.

— Ах, Филиппа, — произнес он, глядя, как подрагивают уши Филбо, — скоро все будет как прежде, несмотря на то что я теперь граф. Я преклоню колени перед твоим проклятым отцом и докажу ему, что Дайнуолд де Фортенберри — человек чести, который любит его дочь больше, чем все блага мира. Я научусь писать, чтобы воспевать твою красоту в любовных сонетах и читать их вслух. — Филбо всхрапнул, и Дайнуолд сконфуженно замолчал. Последние слова показались ему чрезвычайно глупыми. Дайнуолд тряхнул головой. — Нет, никакой поэзии, — быстро поправился он, — но я покажу ей, как велика моя страсть. Я прошепчу ей на ухо о своей любви и околдую ее сердце нежными признаниями. Я никогда, никогда не стану больше кричать на нее. — Дайнуолд улыбнулся. — Да, вот это хорошая клятва.

Клятва достойная и солидная, и он легко ее выполнит, он же человек спокойный и выдержанный.

Он станет любить Филиппу, поддразнивать ее будет лишь изредка и слегка и потихоньку подчинит своей воле. Он же не тиран, чтобы требовать от нее полной покорности и безоговорочного послушания. Нет, его приказы будут разумными, и Филиппа станет охотно их выполнять, и ее красивые глаза загорятся от радости, потому что она будет восхищаться им и стараться доставить ему удовольствие.

Внезапно Дайнуолд нахмурился — в нем снова взыграл дух противоречия.

— Нет, ни за что! Я не стану очередной овцой в стаде короля! — громко сказал он и даже застонал, представив себя в покоях Эдуарда разодетым, как пугало, и ожидающим, пока король соблаговолит его принять. Картина была для него невыносимой, его всего коробило от нее, в сердце закипала бешеная ярость.

Филбо заржал; Дайнуолд прервал свой нескончаемый монолог, и выбросил из головы воображаемые сцены, которые, как он успокаивал себя, не обязательно должны произойти в действительности. На расстоянии нескольких сот метров ему навстречу ехала группа всадников. Шестнадцать человек, как минимум. Неожиданно он узнал кобылу Филиппы, рядом с которой шли огромный жеребец Элдвина и пони Эдмунда.

Что произошло? Куда Филиппа ведет его людей? Вон она, посередине группы, командует ими, распоряжается, как своими собственными слугами! Куда она тащит его сына? Дайнуолд замер.

Она решила оставить его! Она решила, что занимает слишком высокое положение, чтобы продолжать якшаться с ним. Она покинула Сент-Эрт и отправилась в Лондон, ко двору своего отца, где будет носить драгоценности, прекрасную одежду и никогда больше не станет волноваться, что у нее нет ни одного платья.

Гнев вскипел в жилах Дайнуолда, и он громко выругался. Он мгновенно представил себе всех придворных франтов, которые будут восхищаться и желать Филиппу — и не из-за ее отца, а потому что она сама… Черт бы побрал ее красивое лицо и прекрасное тело…

— Проклятие! — прорычал Дайнуолд и послал Филбо в галоп. Кроме Эдмунда и Элдвина, рядом с Филиппой находился еще и Нортберт, его преданный Нортберт! Она украла у него сына, а его слуги помогли ей в этом!

— Боже мой! — Элдвин подскакал поближе к Филиппе. — Это же хозяин! Вон, посмотрите, там Филбо. Хозяин мчится прямо к нам, да так быстро, словно за ним черти гонятся.

— Или же он наконец увидел путь в рай, — улыбаясь заметила Филиппа.

— Да, это папа, — подтвердил Эдмунд.

— Давно пора. — Филиппа пришпорила кобылу. Впервые за последние три дня ее глаза заблестели, а на лице появился слабый румянец.