Читать книгу "Официантка - Елена Нестерина"

— Ну что, Марин, мы с тобой договорились на сегодня, или как? — Хан все это время ждал её.

— Чего ты хочешь? — Марина не была в курсе, о чем шла речь, но хорошо знала Хана. — Хан, дружок, конкретнее.

— Да конкретнее некуда.

Марина поняла, что начиналась старая песня, однако могла только догадываться, что сама, в лице Карины, была её инициатором.

«Ну, ты сейчас получишь у меня, мразь, — с невыразимой злостью подумала она, видя, как ковыряется Хан в своем любимом многоэтажном салате „Перепелиное гнездо“. — Ишь, любитель нежных птичек-перепелочек».

Она встряхнула всех остальных, что собрались сейчас отмечать свою удачно проведенную операцию, и устроила дикую пьянку.

Такую Марину редко кто видел. Она разошлась, заставляя своих собутыльников танцевать, загоняла их, грозилась всех перепить, и действительно пила так лихо, что мужчины едва за ней поспевали. Она ни на минуту не давала им расслабиться. Нервы её были так напряжены, что, казалось, попади ей сейчас в руки любая пика или старинный пистолет со стены, и она раскрошит всех, с кем она пила и кто был ей сейчас так противен.

Однако она не подавала виду и лишь смеялась, тормошила Костика, Шуру, Никиту, а уж с Хана просто не слезала. Сережа уже лежал на столе и даже голову оторвать не мог, Шура был весь зеленый и еле ворочал языком, а Костик только краснел, все заметнее наливались его глаза и уже, кажется, вот-вот должны были вывалиться из орбит.

— Весело, Хан, как же весело! — Марину в такие моменты алкоголь не брал уже ни в каких количествах. Она ни на миг не покидала своих жертв и только заставляла подливать и подливать им.

Хан мямлил что-то, но по-прежнему тянул к ней свои руки.

— Как я рада за вас, как я рада, что вы приехали! — визжала Марина противным голосом ему в ухо. — Вы и мне устроили праздник! Такие мужчины!

— Да. — Хану очень хотелось быть сейчас трезвее, но этого уже сделать было никак нельзя.

Марина украдкой посмотрела на часы. Шел двенадцатый час ночи.

— Хочу знаешь чего — кататься! — с самой детской ужимкой на лице произнесла она. — Поехали! По автостраде! С ветром, с музыкой, как мы умеем! Давай, Хан, я хочу, хочу!

Ханом очень давно никто не вертел так, как сейчас Марина. Минут за двадцать до этого она заставила его танцевать.

— Что танцевать-то? — пошатываясь, спросил Хан, которого Марина вывела на середину того места, где в «Генерале Топтыгине» обычно танцевали.

— Танцуй «Польку-птичку»! — скомандовала она и дала знак бармену.

У неё была специальная кассета с самой дурашливой музыкой, и некоторые гости бывали от неё в восторге.

Заиграла музыка, но Хан стоял, не двигаясь.

— Хан, давай, танцуй, я тебе говорю! Мне хочется, слышишь меня? Марина мило топнула ножкой, но сказала так твердо, что Хан тут же принялся танцевать. Он подскакивал, разводил руками в разные стороны, к тому же его ощутимо качало из стороны в сторону.

— Ну, веселей, веселей! — смеялась Марина и хлопала в ладоши.

Глупые свидетели этого тоже веселились и подхваливали Хана.

— Ну, Пьеро — драный живот, смотри на меня, танцуй! — говорила Марина уже тихо, так что Хан не мог её слышать, но видел только, что она весело ему улыбается.

Хан, видимо, сам не понимал сейчас, как смеется над ним Марина, он думал, что ему весело и он делает только то, что сам хочет. А Марина продолжала над Ханом издеваться, подбадривая его, хлопая в ладоши.

«Смотри, Оксанка, смотри, как я его? — говорила про себя Марина. — Ты же видишь сейчас все, ведь правда, видишь? Пляшет, сволочь. И это ещё только начало, он у меня ещё не так запляшет. Все будет, Оксана, поверь мне, я его размажу, я его как щенка сделаю…»

Когда «Полька-птичка» прекратилась, заиграла вдруг та дивная музыка из фильма «Буратино», которую так любила умершая Оксана. Посетители, как успела увидеть Марина, замерли, услышав эту славную детскую мелодию, — так неожиданно было слышать это после дебильных Хановых прыжков и ужимок. После смерти Оксаны Марина разыскала эту мелодию и специально записала её себе.

— Выключи! — резко крикнула Марина бармену, и тот немедленно поставил что-то нейтральное.

Марина, похлопав Хана по спине в знак одобрения, снова предложила выпить. И Хан, совершенно ручной, задыхаясь от своих скачек, послушно выпил, поперхнувшись.

…И вот теперь она требовала ехать кататься.

— На чем? — Шура привалился к ней. К усам его прилип листик петрушки.

Марина вытерла его салфеткой и спросила:

— На чем вы сюда приехали?

— На Сереже.

— Вот на Сереже мы и поедем, — уверенно потребовала Марина и встряхнула Сережу.

— Мы что, пьяны? — вскинулся он.

— Ехать, Сережа, надо ехать. — Марина похлопала его ладонью по щеке. Я хочу, чтоб вы меня прокатили! Больше жизни, Сережа! Мы должны развлекаться, как белые люди. Мы сейчас с вами на таком уровне играем, что сам черт нам не брат.

— Кататься! — Шура был взрослый мужчина, но «повелся» на Маринины слова, как мальчишка. Он, видно, был из тех, кого легко можно было «развести», а он уже, в свою очередь, баламутил остальных. Марина поняла это и теперь наседала в основном на него.

И через несколько минут плохо стоявшая на ногах компания потянулась в подсобные помещения, где в комнате была закрыта их одежда. Марина ждала в коридоре…

Первым выполз Костик, за ним Хан, прижимающий к груди заветную папку, Шурик и Никита, самый незаметный участник пьянки, задержались, потому что им пришлось отрывать от дивана Сережу, который решил прилечь отдохнуть.

— Какой «отдохнуть»! — запротестовала Марина. — Кататься, мальчики, кататься! Поедем в номера! Кто из вас не хочет развлечь даму?

Сережу поволокли к выходу, Марина устремилась вслед за ними, и в руках у неё был пакет, куда она успела набрать в баре водки, орешков и других запасов.

— Мы гуляем, — схватив Никиту под руку, весело махнула Марина пакетом.

Еле-еле удалось разместиться в Сережином «опеле». Крупного Костика усадили вперед, остальные же долго гнездились на заднем сиденье.

— На ручки, я хочу на ручки! — повизгивала Марина, усаживаясь на руки к тому же Никите.

— Иди ко мне, Марина! — потянулся к ней Хан.

— Нет, мне тут, в серединке, удобнее. — Марина начала ломаться, да и Никита тоже её не выпускал.

«Если врежемся, фиг ты будешь мной прикрываться», — подумала Марина, ласково пожимая руку Хану.

И Сережа рванул с места. Понеслись огни, метель поднялась, закружился за стеклами снег.

— Открой окна, Сережа! — скомандовала Марина. — Вот это кайф! Какие мы крутые! Как же мне с вами хорошо!